— Зачем ты так тратилась, настоящий «Паркер» с золотым пером… — пробормотал он, разглядывая ручку. — Она же такая дорогая!
— Мне для великого писателя ничего не жалко! — пошутила Алиса. — Помоги примерить твой подарок.
— Так где же ты была в Новый год? — помогая застегнуть застежку кулона и одновременно стараясь поцеловать Алису, поинтересовался Артемьев.
— Знаешь, я в Новый год познакомилась с такими людьми! Замечательная семья! — мечтательно произнесла Алиса, уклоняясь от поцелуя Влада.
— Где же это? — подозрительно осведомился Владислав, все-таки целуя ее в шею.
— Под Новый год у Драгомировых произошла семейная драма, и я пошла к соседям. Как хорошо смотрится твой подарок! — Она подскочила к зеркалу.
— Ты сама хорошо смотришься. — Владислав подошел к Алисе и обнял ее. — Эх, Алька, я бы на месте Президента указ специальный издал, чтобы всех девчонок с детства приучали к балету или фигурному катанию. Тогда бы у всех были такие ножки и фигура, как у тебя!
— Влад, я же с тобой серьезно! — Алиса не могла удержаться от смеха.
— И я серьезно. — Влад крепче прижал Алису к себе. — Давай рассказывай дальше о своих соседях.
— Понимаешь, я их все время видела из окна. Почти всю жизнь. А в Новый год взяла и пошла туда.
— Ну это ни в какие ворота! — Владислав отпустил Алису и в волнении прошелся по комнате. — Ты просто от рук отбиваешься, Алька, пора тебе под чей-нибудь присмотр!
— Я произвожу впечатление человека, нуждающегося в сиделке? — оскорбилась Алиса.
— Я имею в виду другое, — Владислав поцеловал обе ее руки, — но об этом мы поговорим потом, когда ты к нам придешь. Давай на следующей неделе, идет?
— Идет.
— Тогда пока, меня ждет мое очередное преступление, я и так уже не успеваю вовремя. Леня тебя проводит. — Владислав легко поцеловал Алису в щеку и скрылся в своем кабинете.
— Ну, пойдем. — Леонид подал Алисе дубленку, накинул куртку, и они вышли из квартиры.
На улице вовсю полыхал алый зимний закат.
— Однако холодает, сейчас градусов двадцать. — Леонид поднял воротник куртки и сунул руки в карманы.
— Настоящая зима, вот и все.
— Не люблю я зиму, — поежился Леонид, — куда как лучше весна, черемуха цветет…
— Девушки в легких платьицах… — лукаво подхватила Алиса.
— И девушки тоже, — покладисто согласился Леонид.
— Жениться тебе пора, а то каждый сезон у тебя новая дама сердца.
— Жениться? Нет, это не скоро. А потом, пока старший брат холостой, младшему неприлично жениться первому.
— Владу нужна жена, хозяйка дома. Он ведь не очень-то уважает мою работу, — не то спросила, не то констатировала Алиса.
— Да нет, просто ему сегодня сюжет один не дается, — попытался оправдать брата Леонид.
— Оставь, Леня. В следующий раз он обязательно будет издеваться над моей газетой, над тем, как написала интервью, я же его знаю. И потом — в последнее время у него появилась неприятная привычка говорить со мной ироничным тоном, словно я недоумок.
— Алиса, не придумывай! — воскликнул Леонид. — Влад тебя уважает, я же знаю.
Они немного помолчали. Алиса вдохнула морозный воздух и пробормотала:
— Мне даже кажется, что он меня немного ревнует.
— К кому? — оторопел Леонид.
— К газете. А ведь я так люблю свою газету, вкладываю в нее всю душу и все свое время! Вот послушай: три месяца назад я начинала работу совсем одна, практически все с нуля. Типография, бумага, верстка, дизайн, корректура, журналистские материалы, распространение, реклама — обо всем приходилось думать, многому учиться. Влад даже не догадывается, что это значит — выпускать газету!
— Ты все драматизируешь. — Леонид поднес озябшие пальцы к губам, пытаясь согреть их дыханием.
— Скажи, ты когда-нибудь руководил коллективом?
— Нет. — Леонид улыбнулся и кивнул ей: — А ты теперь руководитель?
— В том-то все и дело! Я впервые почувствовала ответственность не только за себя и свои материалы, но и за весь редакционный коллектив. Это требует не только постоянного самоконтроля, но и умения сохранять выдержку и спокойствие, даже когда ситуация кажется безвыходной, а нервы натянуты до предела.
— Алиса, твой автобус идет. И не переживай, дорогая, из-за Влада — он все понимает, просто боится тебя потерять.
Леонид помог ей подняться в автобус, махнул рукой, дверцы со скрежетом захлопнулись, и Алиса вдохнула спертый запах мокрого меха, кожи и вигоневых беретов. Прислонившись к заиндевевшему окну, она думала над тем, что услышала от Леонида. Может быть, Влад все еще любит ее. Но она ни за что не откажется от своего дела, даже за сомнительное право быть женой прославленного автора популярных детективов. Отражать чужой свет — это не для нее! У нее впервые появилось свое дело, и она его не предаст!
Президентский пул
Открывая квартиру, она услышала, как надрывается телефон. Сшибая в темноте по пути стулья, Алиса бросилась к аппарату. Что-то внутри подсказало ей: «Это важно, беги!» Она нащупала трубку и выдохнула:
— Слушаю!
— Кхе-кхе, где ты бродишь, Раевская? — Алиса с трудом узнала голос главного редактора газеты «Дело для всех» Ласкова. — Я дозваниваюсь до тебя сутки. Где пропадаешь?
— А что? — растерянно проговорила Алиса.
— Есть уникальная возможность! Между прочим, только для тебя! Нашу газету могут аккредитовать в президентскую поездку. Мы долго совещались, кто от нас сможет поучаствовать. И решили единогласно — поедешь ты!
— Я? Вы шутите? — Ей стало обидно до слез, что Ласков отказывается признавать в ней шеф-редактора газеты, почти коллегу. — У меня, Валерий Яковлевич, сегодня иные заботы. Скоро номер выпускаем, дел море…
— Да знаю я, — вновь простуженно загундосил Ласков, — но некого, кроме тебя, посылать. Понимаешь? — Он закашлялся. — Может, оставишь на пару дней свое детище, а? Выручишь по старой памяти? Мы уже документы на аккредитацию представили.
— Да как же это, Валерий Яковлевич, — возмутилась Алиса, — вы решаете без согласования со мной такие серьезные вещи! Я там никого не знаю! А президентский пул журналистов-чужаков не любит.
— Тебе же не под венец с ними идти. Всего три дня! Силком тебя никто не тянет. В конце концов для тебя же это должно быть интересно, даже почетно! Ты же журналист! Узнаешь многое, увидишь всех. Связи для своей газеты наладишь.
— Вы настоящий шантажист, — чуть не заплакала Алиса. — Как я объясню своим сотрудникам участие в другой газете?
— А ты ничего не объясняй. Уехала, и все тут! Эх, Раевская, вот ты из газеты ушла, а за тобой и вся молодежь потянулась. Никого приличного не осталось. — В голосе Ласкова звенела обида: — Растишь вас, птенцов, а в один прекрасный день вы все — фррр! — и улетели.
