Покосившаяся искореженная коробка лифта, застрявшая в поврежденной шахте, стояла перед глазами Вани, пока навязчивая подозрительность вела его к студенческому общежитию. Майоров не хотел ничего объяснять напарнику, возможно, он слишком мнителен, но всё плохое, что случилось в последние дни, так или иначе связано со студентами. А если лифт обрушился по их вине? Тем более что эксперт не исключил умышленного повреждения троса.
Однако оперативная проверка не оставила от подозрений Вани камня на камне и желание отомстить сменилось прежним беспомощным унынием.
Иван Майоров подъехал к Следственному комитету на служебном автомобиле и имел право въехать на огороженную парковку, но все места для таких, как он, были заняты. Майоров проехал вперед и нашел свободное место на ближайшей улочке. Возвращаясь к входу в здание, Ваня столкнулся с Валеевым. Для пользы дела капитан в последние дни использовал личный автомобиль – восемь колес увеличивали свободу передвижения оперативников ровно вдвое.
– О! Ты что, гуляешь? – удивился Ваня, обратив внимание на беспечную походку напарника.
Создавалось впечатление, что тот не спешил в Следственный комитет.
– Где-то здесь работал Бумеранг.
– Как работал?
– Сбрасывал информацию через Интернет журналисту. В принципе это можно сделать из любой машины, парковка перед входом находится под наблюдением, а на этих улочках как в тихой заводи.
– Ты что, хочешь его найти? Мы понятия не имеем, как выглядит этот Бумеранг.
Валеев пожал плечами и косо посмотрел на Майорова:
– А может, я его уже нашел.
Под колючим взглядом Ваня насторожился:
– Ты на кого намекаешь?
– А почему ты так долго здесь околачиваешься? Давно бы мог приехать.
– Ты тоже, я вижу, не спешишь, – насупился Ваня.
В карманах оперативников синхронно пискнули телефоны. Майоров проверил дисплей мобильника первым. Полученное сообщение позволяло свернуть неприятный разговор.
– Петелина срочно зовет меня в лабораторию.
– Меня тоже, – убедился Валеев.
При входе в лабораторию оперативников встретил Миша Устинов. Он держал перед собой листок с крупно напечатанным предупреждением: «Сдать телефоны!» Обычно подобные игривые таблички висели на груди Василича, но на этот раз непривычно суровое лицо эксперта не располагало к шуткам.
– Ты что – серьезно? – нахмурился Валеев.
На недовольный возглас обернулась Петелина. Ее руки были сцеплены на груди, голова решительно наклонена, взгляд колюч.
– Выполняйте, – подтвердила она.
Озадаченные оперативники повиновались. Но простым изъятием мобильных телефонов Устинов не ограничился. Эксперт ловко вынул аккумуляторы из переданных трубок и опустил телефоны в железный шар с тяжелой крышкой, завинчивавшейся болтами.
– Это что за фигня? – Настроение Валеева продолжало портиться.
– Контейнер для нейтрализации взрывных устройств. Еще он хорошо экранирует любые радиосигналы.
– Что происходит, Лена?
– Обычные меры предосторожности. Мне надоела утечка информации, которая вредит следствию.
– Но причем тут…
– Под подозрением все! Мой телефон тоже там.
Валеев проследил, как Головастик завинтил крышку, и только теперь заметил непривычную тишину в лаборатории. Марат покрутил шеей – все компьютеры и приборы были выключены.
– Мы обнаружили «жучок» во флешке, которую принес Грищук, – сообщил Устинов.
– Подслушивающее устройство? – уточнил Валеев, не веря своим ушам.
– Подслушивающе-передающее устройство с неплохим радиусом действия.
– Работа Грищука! К гадалке не ходи – он и мутил воду! – резко высказался Валеев.
Петелина искоса посмотрела на Марата и возразила:
– Вчера подполковник Грищук попал в больницу и был не в состоянии передать сообщение о покушении на самого себя. Но информация появилась в сети очень быстро.
– Флешку со своими фотографиями предоставил Белов, – напомнил Майоров.
– Это мы знаем только со слов Грищука, – заметил Устинов. – Все верят ему безоговорочно?
Оперативники помотали головами.
– Я все-таки подозреваю Белова, – настаивал Ваня. – Он меня оклеветал. Этот студент врет и не краснеет!
– А ты мечтаешь ему отомстить? – задал вопрос Валеев.
– Так, стоп! – прервала ненужный спор Петелина. – Давайте рассуждать спокойно. Кому выгодно развалить следствие? Белову?.. Сомневаюсь. Студент обиделся после задержания, решил пожаловаться на применение силы, вероятно, приврал.
– Что значит «вероятно»? – возмутился Ваня. – Да я его…
Петелина жестом остановила Майорова:
– Жалобу Белова приняли к рассмотрению, началась серьезная проверка. Нормальный человек успокоился бы, а тут – статья за статьей, нападки за нападками.
– Да нас просто гробят! – выказал недовольство Валеев.
– Потому что было за что! – не сдержалась Петелина. Она обвела суровым взглядом коллег: – Погибла невинная заложница, двадцатилетняя девушка, у которой вся жизнь была впереди. Погибла по нашей вине. Об этом никто не должен забывать!
После минутного молчания Елена продолжила:
– Вернемся к Грищуку. Он явно нацелился на очередную должность, и ему было бы выгодно, если бы Харченко сняли.
– Так вот как звания получают! – покачал головой Майоров.
– Меня свалишь – станешь капитаном, – с ухмылкой посоветовал напарнику Марат, но кроме него никто не улыбнулся.
Миша Устинов взъерошил волосы, поднялся с кресла и встал в центре лаборатории, обращаясь сразу ко всем:
– Понимаете, мы рассуждаем слишком логично. «Жалобу приняли к рассмотрению… Белов должен успокоиться… Грищуку нужна только должность…» А если нашим противником движет настоящая месть?
– Что ты имеешь в виду?
– Объясняю. Когда мстят по-настоящему, из глубины сердца, то не могут остановиться, чем дальше заходят, тем большего хотят. Человек ненавидит и готов на всё! Тут уж не до логики.
Петелина задумалась:
– Допустим, Белов нам мстит. За что?
– Поначалу за грубое задержание, а потом его алиби пошатнулось. Хотя Белов и был с Закировой в комнате во время штурма, но два часа сдвига во времени играют не в его пользу.
– Белов сам грохнулся с лестницы! – возмутился Ваня. – Я надел на него наручники, потому что он попытался убежать.
– Нас никто не слышит? – неожиданно спросил Валеев.
– Я позаботился об этом, – заверил его Устинов.
