– Так у вас что, кто-то умер?!
– Хорек. Не умер, а в больницу попал. Но для «лесовика» – это хуже смерти. Я бы его не повез, кто-то из ребят тайком от меня повозку железную в лесу припрятал. На ней и увезли. Назад привезут, не приму и к другим не пущу. Знаю я, что с ним там наделают. Отравой своей начинят, мне потом его целый месяц чистить да отмаливать придется. Ничего, пусть один посидит. На болоте. Комары да мошка всю заразу, что слуги Врагини в него влили, высосут, тогда Хорька уже и к остальным подпускать будет можно.
Олег взмахнул рукой:
– Борода, ты со своими ребятами у себя на болоте можете хоть комаров доить, хоть тараканов ловить. Ты мне скажи, отчего вы на нас ополчились?
– А кто рюкзак тот с отравой подкинул?
– Кто угодно мог!
– Ваши люди это были. Следы мы видели. Человека следы, а рядом с ним собаки.
Олег притих.
– Не знаю, кто к вам приходил. Не знаю, что он вам там приносил. Где этот рюкзак хоть нашелся?
Борода взглянул на Травинку.
– Я могу показать! Это недалеко отсюда было!
– Недалеко? То есть не в вашей части леса?
Травинка взмахнула ресницами. Глаза у нее оказались удивительно чистыми, прозрачными и зеленоватыми, словно вода в лесном озере.
– В вашей, – призналась она.
– Так вы сами к нам пришли!
– Пришли. Только это не означает, что теперь вы можете всюду приманки с отравой для нас раскидывать. Борода нам рассказывал, как в старину волков отравой истребляли. Раскидают вокруг деревни мясо с мышьяком, волк съест мясо и умрет. Вот вы и на нас решили тот же маневр испробовать.
– Чокнутая! То волков отравой истреблять, а то вы – люди хоть и ненормальные.
– Это вы ненормальные! – запищала в ответ Травинка, причем умудрилась как-то так сделать, что ее тонюсенький голосочек заглушал раскаты Олега. – Приходите сюда, в лес, чтобы птиц и зверей стрелять. Если вам живое существо убить – потеха, значит, вам и человека отравить – ничего не стоит.
– Ты говори да не заговаривайся. Охота и убийство человека – это совершенно разные вещи.
Травинка что-то запищала в ответ. Олег загрохотал. Если позволить этим двоим и дальше препираться друг с другом, то разговор мог длиться до рассвета.
– Где вы нашли рюкзак?
Это сказал Саша. Но Травинка с Олегом его не услышали. Зато один из парней, отравившихся и исцеленных травками Бороды, согласился показать то место. Когда они пошли в лес, Саша сразу же понял, что двигаются они в том направлении, где сегодня утром нашли тело Геннадия.
– Тут и нашли.
И когда они пришли к той луже, в которой Саше довелось искупаться сегодня ночью, он невольно дотронулся до пореза на своей левой руке. И рана тут же откликнулась на прикосновение тупой пульсирующей болью. Похоже, наложенная в больнице повязка не смогла уберечь рану от инфекции.
Но это все потом. Сейчас Сашу интересовал другой вопрос.
– Скажи, – обратился он к долговязому, который производил впечатление более разумного человека, чем остальные. – А где сам рюкзак?
– Борода его сжег.
Сжег важную улику! Но для Бороды, конечно, этот рюкзак был в первую очередь гостинцем прислужников Врагини. Отравой и нечистой вещью.
– Кинул в наш костер да и спалил. Сказал, что наш священный огонь любую грязь и скверну очистить может. Такая у него очищающая функция есть.
– А дым после этого и впрямь какой черный валил, – добавил второй парнишка, и на его круглой простодушной физиономии проступило восхищение перед могуществом священного огня и его жреца – могущественного Бороды.
– И пока священный огонь с врагом не справился, так и валил, – добавил третий парень с трепетом.
Наверное, потому что рюкзак был из синтетики, хотелось сказать Саше. А она горит, как известно, с выделением едкого черного дыма. Но у Саши не было сил на то, чтобы объяснять чудакам азы школьной химии. Для Саши было достаточно уже и того, что рюкзак был найден в непосредственной близости от того места, где было совершено нападение на Гену. Значит, рюкзак принадлежал либо Гене, либо напавшему на него человеку. И в нем была отрава, погрузившая Хорька в сонное оцепенение. Тот самый наркоз, которого нахлебались Алексей с Иваном Михайловичем, да и Лида, похоже, тоже отведала его.
– А не было ли в рюкзаке большой красной кружки с собачьей миской и силуэтом собаки на ней?
– Была какая-то красная кружка. А картинку не разглядел.
Значит, и кружка из термопластика, в которой был предположительно налит чай с отравой для Лиды, тоже отправилась в костер. Было ужасно жаль сгоревших улик. Хотя в рюкзаке могли быть другие предметы из металла или стекла, которые бы могли указать на их владельца. Если поискать, то их можно найти. Саша сообщил об этой своей затее Олегу и получил от него добро отправиться вместе с Бородой в стан «лесовичков», чтобы попытаться там извлечь из священного костра остатки содержимого рюкзака.
Пока шли, Борода заметил, что Саша держится за руку.
– Что у тебя там?
– Так. Порезался.
– Болит?
– Ну, болит.
Борода взял Сашу за руку и быстро сдернул повязку. Саша ахнул. Рана у него на руке выглядела не ахти. Порез и не думал подсыхать. Кожа вокруг нее воспалилась. А в самой ране наблюдалось что-то белое. Гной?
– Никогда не завязывай туго такие раны, – наставительно произнес Борода. – Воздух лечит.
– Мне в больнице…
Борода даже не дослушал, презрительно фыркнул, потом мимоходом сорвал с какого-то куста лист, сунул в рот и принялся с аппетитом жевать. Одновременно сорвал какую-то травку, растер ее в сильных пальцах. Вынул изо рта железную жвачку.
– Давай сюда руку.
И прежде чем Саша успел ахнуть, Борода шмякнул все это месиво ему на руку. Потом туда же плюхнулся пласт глины, а уже потом в ход пошел бинт.
– Пока дойдем, все пройдет.
Саша в этом очень сомневался. Но все же был вынужден признать, что руку стало дергать гораздо меньше. Наверное, помогла влажная прохладная глина, которая приятно освежила воспаленные ткани. И все же Саша сильно сомневался, что слюна Бороды окажет целебное действие на его рану.
– Хорошее время лечиться листьями, – сказал Борода. – Луна в полной силе. Была бы в ущербе, лечил бы тебя корнями.
Но Саша думал не про растущую или убывающую луну, а про слюни во рту Бороды. Как бы после такого лечения вовсе гангрену не схлопотать. Говорят, что во рту у человека обитает такое разнообразие вредных бактерий, что ободку унитаза и вовек не снилось. Саше очень хотелось избавиться от наложенной ему повязки. И лишь боязнь обидеть Бороду и навлечь на себя его гнев останавливала Сашу.
