Едва выйдя на улицу, я увидела, что Крис ждет меня, и мое сердце ушло в пятки. Мне захотелось расплакаться. Я открыла дверцу машины села рядом с ним и попыталась улыбнуться:
— Привет!
— Что сказал доктор?
— Я беременна.
— Ты… что? — Дальнейший обмен репликами, пока мы пробирались через пробки делового центра, был словно из комедии про Лорел и Харди. Совсем не то я планировала, но ситуация вообще вышла из-под моего контроля. — Подожди, Джилл. Ты же предохраняешься.
— Да, конечно, я предохраняюсь. И все-таки я беременна. Мои поздравления.
— Ты сошла с ума?
— Нет. Это сообщил врач.
— А ты сказала ему, что не замужем? — Крис даже побледнел.
— Нет. Забыла.
— Ничего себе.
У меня вырвался истерический смешок. Но я взглянула на него и сразу пожалела о своей неуместной веселости. Казалось, Крис готов был взорваться.
— Какой у тебя срок? — спросил он.
— Два или два с половиной месяца. Послушай, Крис… Мне очень жаль… Я же не нарочно. Я предохранялась.
— Ладно. Но ты меня просто убила. Разве ты ничего не поняла, когда у тебя была задержка? И почему, черт возьми, ничего не сказала мне?
— У меня шли месячные… типа того.
— Типа того? Не верю своим ушам!
— Кстати, куда ты меня везешь? — Мы уже четверть часа бесцельно кружили по Маркет-стрит.
— А я знаю? — Крис поглядел в зеркальце заднего обзора, а потом на меня. Неожиданно его лицо прояснилось. — Придумал! Мы едем в Сан-Хосе.
— В Сан-Хосе? Зачем? — Может, он хочет придушить меня и выбросить мой труп где-нибудь на полуострове?
— В Сан-Хосе есть одно заведение — Центр планирования семьи, и они делают аборты. Там работает мой приятель.
— Браво.
Путь до Сан-Хосе мы проделали в гробовом молчании. Украдкой бросали друг на друга взгляды, но не обмолвились ни словом. Наверное, Крис не хотел, а я боялась. У меня было такое чувство, словно я совершила гнуснейшее преступление.
Приятель Криса оказался очень любезным. Записал нужную информацию и сказал, что позвонит. Я побрела обратно к машине, ощущая себя одинокой и несчастной. Меня тошнило. Дорога в Сан-Хосе отняла у нас полтора часа, и возвращаться домой предстояло по пробкам, а нам в конце концов нужно было доехать до Болинаса! У меня не было сил даже размышлять об этом. И я не хотела думать про аборт. Все, что угодно, только не это.
По пути в Сан-Франциско Крис пытался завести шутливый разговор, но мне было больно слушать его. Я видела, что он приободрился. Испытал настоящее облегчение оттого, что сумел оперативно принять меры, чтобы выпутаться из ситуации. А я умирала от отчаяния.
— Крис, останови машину. — Мы только что выехали из Южного Сан-Франциско.
— Здесь? Тебе плохо?
— Да. То есть нет. Просто останови машину. — Он встал на обочине и поглядел на меня с тревогой, а я посмотрела ему в глаза. — Крис, я буду рожать.
— Сейчас? — Он едва не сорвался на крик. Похоже, его расстроенные нервы были на пределе.
— Нет, не сейчас. В марте. Я не хочу делать аборт.
— Что?
— Что слышал. Я собираюсь родить этого ребенка. Я не прошу тебя на мне жениться, но и ты не проси меня отказаться от него. Я не откажусь.
— Но почему? Ради бога, Джилл, почему? Тогда нам конец. Не говоря уж о том, во что превратится твоя жизнь. У тебя уже есть ребенок, зачем еще один?
— Потому что я тебя люблю и хочу, чтобы у меня было твое дитя. И считаю, что поступаю правильно. Когда двое любят друг друга настолько, чтобы жить так, как жили мы с тобой, тогда это преступление — не завести ребенка, плод этой любви. Ничего не могу с собой поделать, Крис. У меня нет выбора. — Я смотрела на него, и мои глаза наполнялись слезами.
— Ты серьезно?
— Да.
— Господи. Что ж, поступай так, как лучше для тебя. Мы поговорим об этом. Но ты слишком много на себя берешь, Джилл!
— Знаю. Если я избавлюсь от ребенка, то мне будет только хуже. Останешься ты со мной или нет, но я хочу его родить.
— Ладно, малышка. Решать тебе. — Крис завел мотор, и мы помчались в направлении города, не сказав больше ни слова.
ГЛАВА 10
Мы приехали в Болинас ночью. Не заезжали на Сакраменто, где предполагали посмотреть дом. Не тратили времени на еду. И почти не разговаривали. Но я слишком устала, и мне было безразлично. У меня выдался тяжелый день. Я рухнула в постель и провалилась в сон.
На следующее утро, перевернувшись на другой бок, я увидела, что Крис лежит, уставившись в потолок, и выражение лица у него самое несчастное.
— Крис… Честно, мне очень жаль. — Между прочим, я вовсе не жалела. Только духу признаться в этом у меня не хватало.
— Не надо сожалеть. Может, по-своему ты и права. Насчет ребенка.
— А по-твоему?
Он перевернулся на бок и, приподнявшись на локте, долго смотрел на меня, прежде чем ответить.
— Нет, Джилл. Только не для меня. Но ты вчера сказала, что это не имеет значения. Ты и сейчас так думаешь?
— Да. — Мой голос дрогнул, упав почти до шепота. Крис меня бросает. — Мы расстаемся?
— Нет. Ты уезжаешь в Нью-Йорк.
Мое сердце упало. Мне захотелось закричать, заплакать или умереть. Но я не хотела возвращаться в Нью-Йорк.
— Крис, я туда не вернусь. Ты можешь меня бросить, но я туда не вернусь.
— Джилл, тебе придется уехать. Если ты хоть немного любишь меня. Ты вообще делаешь что хочешь. Значит, ты задолжала мне одно желание. — Крис рассуждал весьма здраво, однако его доводы не убеждали.
— При чем тут мое возвращение в Нью-Йорк? А что потом? Я тебя больше никогда не увижу? — О господи!
— Я буду приезжать. Джилл, я люблю тебя по-прежнему. Но я не вынесу, если ты останешься здесь. Ты будешь ходить с животом, и все узнают. Джилл, мы работаем в одном бизнесе! Разве ты не понимаешь, что в курсе будут все? Уж Джо Трамино об этом позаботится. Да мало ли сплетников. — В его голосе звучали горечь и печаль.
— А кому какое дело? Ладно, допустим, у нас ребенок. У многих есть дети. И ведь мы любим друг друга. Так из-за чего шум? Или ты вдруг стал таким добропорядочным, что полагаешь, будто дети должны появляться только в законном браке? Это чушь, полная чушь. И тебе об этом известно.
— Нет. Кроме того, я буду чувствовать себя виноватым. Ты же видишь, я прихожу, ухожу, временами вообще исчезаю. Я не всегда буду таким, но сейчас мне это необходимо. По крайней мере, мне нужно знать, что я свободен и могу делать то, что хочу. А если ты будешь сидеть рядом с унылым лицом и огромным животом, я сойду с ума.
