Ян Лооз был до последнего уверен, что «Ангел» жив! Он существует и еще к тому же похищает для чего детей…
Глава 26
…. В темных и сырых лабиринтах подземелья была всегда одна и та же температура. Хоть зимой, хоть летом… хоть на глубине 20 саженей под землей, хоть на глубине в 40 саженей. Внутри местами сочилась мутная вода. Эти хода когда-то действительно вырыли монахи, а затем продолжили углублять и расширять жители Киевского замка. Какова их истинная протяженность — этого никто не знал…
… Гонта наконец понял, что все же повернул не там, где надо. Он со страхом обнаружил, что они таки забыли прокладывать веревки и рисовать мелом на стенах стрелы с обозначением направления обратного пути. А ведь именно об этом их предупреждал цыган. Поэтому Гонта и потерял свой поворот. Он медленно продвигался вперед. По его расчетам этим же путем бежал от них и цыган «Золотой Конь». А если я вдруг не найду выход? — спрашивал сам себя Гонта. — Тогда лет через сто, а может через двести найдут мой скелет… Это какой же у нас будет грешный год на дворе? 1849-й от Рождества Христова? Вот так! Здесь даже крыс нет… У Гонты осталось еще несколько факелов, огниво, была одна фляга с водой и одна веревка. Освещая себе путь факелом, Гонта увидел еще один поворот в лабиринте. И решил что ему сюда. Лабиринт стал расширяться. Потолок становился выше. И Гонта четко показалось, что он услышал какой-то шорох под ногами, а потом даже увидел подлую тень крысы…
… - Я тебе говорил, что на дух не выношу крыс?! Говорил или нет?
— Говорили, ваша милость!.. — ответил брат Яниус. Тот самый, что указывал некогда путь лекарю Коршаку. Монах не понимал к чему клонит их милость…
— Да вот еще что, Яниус, запиши у себя на лбу — у нас завелась крыса! Я так считаю! Раз его у меня безбожно украли…
— Не понимаю! — еще раз проворчал брат Яниус.
— Какая-то крыса его у меня украла?! — сорвался на крик приор Заремба. Он отчитал своего монастырского слугу брата Яниуса. А тот, в действительности, не понимал, что их милость потеряла? Что украли и главное — где?!
Пан приор Заремба открыл толстой овечьей кожи псалтырь и стал его сильно трясти. В надежде, что потерянная вещь выпадет именно оттуда. Но, нет. Увы, нет. Ничего нет. Со святой книги ничего не выпало…
— Отец родненький! Не понимаю о чем речь? — переспрашивал брат Яниус. — Вы хоть намекните?
— Воры! Крысы! Гореть вам в аду! Ничего нельзя оставлять! Мерзавцы! Брелок у меня исчез…. Символ наш! Голова собаки с факелом в пасти!
— Святой Пантелеймон! Какие страсти-то! Не видел я его! — пробормотал в ужасе брат Яниус…
— Ну, все! Попробуем обойтись без него, хотя это будет очень сложно!.. — произнес пан приор Заремба. Он стал размышлять далее… — Что же делать?… А черт с ним!..
Пан приор Заремба приказал своему слуге брату Яниусу проветрить на морозном, ледяном ветру его праздничную сутану, чтобы не было блох и распорядиться, чтобы запрягали карету! Ведь ему ехать к самому светлейшему пану воеводе. В замок!
— Слушаюсь, ваша милость! — брат Яниус направился выполнять приказ.
Через час все было готово. Приор Заремба уселся по удобнее внутри и карета тронулась с места. Дул пронизывающий ветер. Извозчик был закутан с головы до ног. Они стали подниматься извилистым урочищем вверх. В Замок воеводы Адама Киселя…. Усиливался ветер, он словно заглушал дикий, ужасный крик…
— Это мой замок! Мой! — кричало горбатое существо одному из похищенных детей, — даже если я живу под ним, я все равно контролирую много процессов внутри! Многое знаю, мои золотые дукатики!..
… Прием у киевского воеводы был прохладный. Светлейший пан Кисель еще плохо себя чувствовал. Поэтому пану приору Зиновиусу Зарембе отвели всего несколько драгоценных минут.
— Я очень себя плохо чувствую, пан Заремба! Поэтому будьте лаконичны! — произнес воевода Кисель и отложил на колени свою подзорную трубу.
— Это не отнимет у вас много времени, мой светлейший пан! Мне только нужно ваше благословение и разрешение на то, чтобы пан Южный Амбассадор провел два дня в нашем городе. Только два!
— Для чего это, пан приор?
— Вам, мой светлейший пан, хороший посредник в переговорах с Хмельницким отнюдь не помешает… — уклончиво ответил приор Заремба.
— Да, действительно. На татар у нас надежды мало, — проговорил Адам Кисель.
— Южный Посол — это вам, отнюдь, не татары, их вассалы! Он — представитель Высокой и Блистательной Порты! — произнес приор Заремба.
— Ну, только если только два дня…
Пан приор Заремба довольно улыбнулся. Он благодарно поклонился и решил покинуть Киевский замок. Адам Кисель поднес подзорную трубу и стал разглядывать Золотые кресты Церкви Николая Доброго. Воевода Кисель, конечно же, заподозрил в этом деле какой-то непонятный пока интерес со стороны этого ушлого пана Зарембы. Воевода Кисель был очень умным и мудрым человеком. Он сразу раскусил пополам этого хитреца — Зиновиуса Зарембу и стал размышлять над этим довольно странным делом.
— Хм. Зачем это его святой милости, у себя принимать чужаков? Даже если у нас с ними временное перемирие? Что же это? Здесь что-то не так?
Адам Кисель дважды хлопнул в ладоши. Появился начальник караульной стражи.
— Найди-ка мне, любезный, моего помощника. Пана писаря Лооза. К нему имеется одна срочная просьба…
— Слушаюсь, Ваша Милость! — ответил начальник воеводской стражи, звякнул доспехами и вышел…
… Атаман Игнаций Чуб дважды побывал в аду и всегда удачно возвращался на свет божий. Только вот в этот, третий раз, ему почему-то не повезло. Он все еще находился под землей. Атамана Чуба слегка оглушило. Чуб был навсегда отделен от своих помощников завалом сырого грунта.
— Погибли? И Гонта? И Бабак? — думал Игнаций Чуб, — ну и славно! Не нужно будет с ними делиться!.. Эх, зря мне тогда подал знак, мой человечек….
… Чуб отрыл руками факел и снова зажег его огнивом. Он отрусился от земли и стал осматриваться. Пол у кирпичной кладки несколько засыпало. Но дальше впереди перед ним открывался потайной ход! Там темно, сыро. Была ли это действительно их настоящая цель — вход в цех княжеского серебра или нет — Чуб сейчас узнает!..
… Атаману Чубу нужно сделать было всего несколько шагов внутрь, осветить там все и еще раз оглянуться. Он пощупал стену. Кирпичная кладка. Так-так, кажется, ему повезло! Рядом был один из мешков, который можно было наполнить слитками серебра. Атаман Игнаций Чуб сделал шаг вперед и попал внутрь какой-то камеры…
… Сколько времени Гонта провел под землей — он не знал. Сутки, двое или трое? Ему самому уже казалось, что целую вечность…. У него остался всего один факел. Еще немного и он тоже догорит. И все! Все! Гонта прошел сквозь узкий лабиринт, он сильно пригибался. Потолок вот-вот прижмет его к глиняному, скользкому полу…
