— Для начала того бедолагу вытащим, чтоб, в случае чего, организовать круговую оборону. Сектор обстрела оттуда подходящий.
— Точно, — сказал Сашка. — Во все стороны.
Вслед за этим парни снова забрались в самолет и бережно спустили в отсек тело стрелка, зависшего на турели, уложив его рядом с другими.
— Сможешь с ним управляться? — кивнул старшина на пулемет.
— Обижаешь, Тим, я ж по боевому расписанию был вторым номером на «эрликоне». Конечно, смогу.
Далее они внимательно осмотрели ящики со слитками, и старшина попытался сдвинуть целый.
— Тяжелый, черт. Кило на сто будет, не меньше.
Затем уселся на него, чуть подумал и обратился к Сашке:
— План у нас будет такой, матрос. Поскольку ты и я люди военные, а это золото народное, мы за него в ответе. И о ящиках, кровь из носу, нужно сообщить нашим. До ухода их где-нибудь поблизости спрячем. А то видал, у бомбера лопарь без башки? Не такая уж тундра и пустая. Вот только кто его подорвал, непонятно.
— Может, сам? Вот этим. — Сашка снял с пояса и продемонстрировал рубчатую лимонку. — Они у солдат в подсумках.
— Возможно, — сплюнул Тим. — «Феньки» нам в дорогу пригодятся. Короче, шхерим ящики, забираем документы и идем дальше. Как можно быстрей. Тем более что оружие, жратва и карта у нас теперь есть.
— А куда мы их спрячем? — повесил гранату на пояс Сашка. — Кругом одна тундра и мох. Опять же, вечная мерзлота. Сложно.
— Да хоть бы в озеро, — не согласился Тим. — До него рукой подать, айда взглянем. И стропу от парашюта заодно прихвати, глубину измерим.
Моряки в очередной раз покинули чрево самолета, Сашка достал из лежавшей снаружи котомки аккуратно свернутый в бухту трос, и они пошли в сторону видневшегося метрах в пятистах от машины озерного залива.
Там Тим размотал бухту, прикрепил к ее концу небольшой гранитный окатыш и, держа приспособление на весу, подошел к кромке низкого берега. Вода на поверхности была чуть голубоватой и кристально чистой, а ниже темной. Камень с плеском шлепнулся в нее, быстро утащив за собой часть троса.
— Ну, вот видишь, всего метра четыре будет, — вытащил старшина намокшую стропу. Затем сделал еще несколько забросов чуть дальше и по сторонам. Глубина существенно не изменилась. — В самый раз. С берега не видно, и дно скальное, не заилит.
— А я знаю, как дотащить сюда ящики, — предложил Сашка. — На листе обшивки, что валяется у самолета. Она гладкая и будет хорошо скользить по мху, к тому же тут небольшой уклон.
— Точно, Саня, молоток, — на руках их едва ли осилим, очень уж тяжелые.
Смотав трос, пошли назад, при этом Сашка морщился и слегка припадал на ногу.
— Ты чего? — покосился на него старшина.
— Да лодыжка что-то сильно заныла. Когда из самолета выбирался, зашиб. Ну да ничего, скоро пройдет. Ты не беспокойся.
После того как они подошли к машине, Тим заставил Сашку сесть, стащил с него унт и осмотрел ногу. Она еще сильнее опухла.
— Да, с такой ходулей ящики мы сегодня не потащим, еще больше ее разбередим. Ты пока сиди, а я слажу в кабину к летчикам, может, там какая аптечка есть?
Через пару минуту старшина выглянул из разбитого окна кабины и помахал защитного цвета флягой:
— Во, спиртягу нашел! Отличное лекарство.
Затем вылез наружу и спустился на землю.
— Под сиденьем у штурмана лежала, в заначке, почти полная. А аптечки, к сожалению, нету.
В течение нескольких минут, поливая на ладонь сладковато пахнущую на воздухе жидкость, он втирал спирт другу в лодыжку, а потом снова туго забинтовал.
— Порядок. Нога за ночь прогреется и, даст бог, отойдет. Только ходи поменьше. На вот, хлебни чуток, — протянул Сашке флягу.
Тот сделал глоток и закашлялся, на глазах выступили слезы.
— А ты? — вернул ее другу.
— Я уже дерябнул в кабине, чистый ректификат. Ты пока полежи, отдохни, — бросил он матросу мягкую котомку. — А я пока в дорогу все соберу, завтра с утра и двинем. Путь не близкий, а медлить нельзя, себе дороже.
После чего исчез в самолете.
Когда старшина снова появился, в руках у него был еще один солдатский вещмешок, офицерский пояс с кобурой и почти новые яловые сапоги с железными подковками.
Положив все около Сашки, присел рядом.
— Так, сначала сапоги. Похоже, мой размер, у сержанта одолжил. Крупный парень.
Сбросил с ног остатки пьексов и, перемотав портянки, натянул обнову.
— Как по мне шили, — улыбнулся. — А это тебе, — протянул Сашке ремень с кобурой. Здесь ТТ с запасной обоймой, а ракетницу выкинь.
Вслед за этим Тим встал на колени, перевернул сидор и вывалил из него в мох несколько звякнувших дисков с гранатами.
— По три на автомат и шесть «фенек».
Затем потянул к себе мешок с продуктами и, раздернув горловину, тоже опорожнил его.
Там оказались два кирпича хлеба, початый ими кусок сала, три банки тушенки, пачка кускового сахара и три — чая.
Старшина все это разложил в вещмешки поровну: боеприпасы и продукты. Потом, побулькав у уха, сунул в один флягу со спиртом.
— Все, морской порядок, — удовлетворенно прогудел, затягивая бечевками горловины и захлестывая их наплечными лямками. — А теперь давай налаживать костер, похлебаем горячего, сил надо набираться.
Через короткое время у самолета потрескивал небольшой огонь, на котором побулькивал, исходя паром, котелок с похлебкой из оленьего мяса. К этому Тим прибавил половину одной рыбины, два ломтя черствого хлеба, несколько кусков сахару и отсыпал из пачки с чаем горсточку на заварку.
Вскоре друзья с аппетитом хлебали горячее варево и жевали соленую рыбу, а потом, сполоснув котелок, вновь пристроили его на костер, для чая.
— Давно так не ел, — сыто икнул Сашка, похлопав себя по тощему животу. Тим же внимательно следил за котелком, а когда тот закипел, высыпал туда чай и снял с рогульки.
Спустя несколько минут, прихватывая бока посудины рукавами, они по очереди прихлебывали из нее, хрустя сахаром.
После трапезы разморенный Сашка откинулся на мешок и стал бездумно глядеть в небо, а Тим, вытащив из-за пояса «вальтер», разобрал его и стал смазывать маслом из ружейной масленки.
— Слышь, старшина, а чего у тебя имя такое чудное, «Тим»? — поинтересовался Сашка.
— Меня вообще-то Тимофеем кличут, — ответил тот. — Просто кореша так прозвали, давно, еще на флоте. И фамилия подходящая — Воронов. А у тебя какая?
— Солнцев.
— Красивая фамилия.
На некоторое время приятели замолчали.
— Послушай, Тим, — чуть повернул голову к старшине Сашка. — А эти ребята так и будут лежать в самолете?
