Но в этой ситуации эмоции через край. Срываю большой лопух, которой раскинул свои листы возле меня, как будто знал, что мне понадобится помощь. С поднесенным ко лбу листом моя рука замирает. Стоп, помощь. Вскакиваю на ноги. Паника. Дышать. Потом вспоминаю, для чего в моей руке большой лопух, и начинаю трясущимися руками оттирать птичью лепешку со лба.
– Так, так, – оглядываюсь по сторонам и понимаю, что со всех сторон меня охватывает лес. – Лера, спокойно, – бросаю использованный лист на землю, делаю первый шаг, и мелодичное позвякивание раздается снизу, опускаю взгляд. – Это что за хрень?
Возмущению нет предела. Теперь я уже поглощена созерцанием того, что на мне надето. Да ладно, надето, это не так уж и важно. Подумаешь, набедренная повязка с глубокими вырезами по бокам и узкая, прикрывающая только маленькую грудь, полоска ткани. Я как-то это пропустила мимо. А вот браслеты на ногах, больше похожие на оковы, и позвякивающие на них при малейшем движении колокольчики привели меня в ступор.
– Нет, – мотаю я головой, а при этом рука уже тянется к шее, так как на ней тоже чувствую непривычную тяжесть. Оттягиваю пальцами тонкий обруч, но безрезультатно. Он плотно охватывает шею, и мне навряд ли удастся увидеть хоть что-то. – Сашка, – шиплю в пространство. – Ненавижу, гад.
Топаю ногой, и до моих ушей доносится перелив колокольчиков.
Оглушительный свист проносится над кронами деревьев. Птицы, спрятавшиеся в зеленой листве, огромной стаей срываются с мест и воспаряют над лесом. Я замираю на месте и кручу головой. Пытаюсь сообразить, с какой стороны доносился звук, и каково его происхождение. Босая переминаюсь с ноги на ногу и уже даже успела притоптать траву, на которой стояла все это время. Так ничего и не увидев, и не поняв, решаю двигаться в любом направлении, лишь бы не стоять на месте, потому что в душе нарастает странное ощущение надвигающейся опасности. Только бы вот понять, откуда и от кого?
Каждый шаг дается мне с трудом, потому что боюсь наступить на что-то или на кого-то, скрытого под толщей листвы. Поваленное дерево, встретившееся мне на пути, было огромных размеров, и мне пришлось его обходить. Мысли в голове роились, перебивая одна другую, но даже если мне и удавалось задержать свое внимание хоть на одной из них, ее все равно неизбежно забивала третья. Хотелось понять, осознать. Я до сих пор не могла поверить в то, что все, происходящее со мной, происходит на самом деле, и мне остается только принять сей факт и постараться выбраться из этой истории с наименьшими потерями. Нервный смешок вырвался изо рта. Потери, видимо, предусмотрены только с моей стороны, как я поняла из разговора этой девушки и парней.
Хруст ломающейся ветки заставил меня отвлечься от раздумий и трепыхнуться – сердце, оно сбилось с ритма и начало стучать в ускоренном режиме. Я остановилась и с опаской посмотрела в ту сторону, где раздался хруст. Никого. Облегченный выдох, и я поворачиваюсь обратно, чтобы продолжить путь в выбранном мной направлении. Поворот головы, и мои глаза упираются в морду огромного черного волка. От неожиданности я только и смогла, что разинуть рот и набрать в него воздух, на этом все и закончилось, потому как выдавить из себя хоть что-то я не смогла. Ледяной ужас, что сковал мое тело, точным ударом выбил из легких весь воздух. Холодный пот прошиб меня, и я в доли секунды покрылась липкой омерзительной влагой, а вот табуны мурашек, пробежавшие по спине, оставили после себя взъерошенные, словно у напуганной кошки, волосы. Мне кажется, что сейчас я ощущаю каждую из них, и, если бы могла поднять окаменевшую руку, чтобы дотронутся до них, то непременно укололась бы о застывшее острие.
– Р-р-р-р, – оскалился волк, обнажая длинные желтые клыки. Хищный блеск отразился в его глазах, мерцанием прокатившись по черному, как ночь, зрачку.
Вот и в этот раз чувство самосохранения не подкачало. Щелчок в голове, и я срываюсь с места и опрометью мчусь через густой подлесок. Тонкие хворостины молодых деревьев хлещут голые ноги, скорее всего, оставляя после себя красные следы, но на боль некогда обращать внимания. Чувство страха гонит меня вперед. Дыхание сбивается уже после десяти минут непрерывного бега, и рваные вдохи рвут горло, забивая легкие насыщенным лесным воздухом. Ноги начинают заплетаться, и я сбавляю скорость. Хочу прислушаться к звукам, что заполняют лес, но бухающая в ушах кровь мешает, и я чувствую себя затянутой в вакуум. Остановиться, надо остановиться хотя бы на секунду, чтобы сделать нормальный вдох.
Замедляю шаг и приваливаюсь спиной к дереву. Легкие горят. Я сгибаюсь пополам, чтобы уменьшить приток воздуха, и в носоглотке начинает свербеть. Я подергала носом и, скосив к переносице глаза, увидела, как из него начала капать алая кровь. Только этого не хватало. Я зажимаю крылья носа двумя пальцами и закидываю голову кверху, чтобы остановить кровь. Чувствую во рту соленый привкус ржавчины. Хоть я раньше и совала в рот обрезанные пальцы, и мне далеко не впервой пробовать кровь на вкус, но почему-то именно сегодня острый спазм скрутил мой бедный желудок. Короткими глотками проглатываю воздух, пытаясь забить рвущийся наружу рвотный рефлекс.
Громкий треск ломающихся веток возвращает меня в реальность, и я бросаю беглый взгляд в том направлении, откуда доносится звук. Сквозь ветки вижу огромную черную тень. Забываю о всех своих невзгодах и срываюсь с места, снова бегу, продолжая зажимать нос. Теперь мои ноги уже уверенно ступают по лесной подстилке, и я не забочусь о том, что могу обрезаться или наступить на что-то острое. После маленькой передышки у меня будто открывается второе дыхание, и я с большим проворством преодолеваю препятствия, встающие у меня на пути.
Бегу вперед с максимальной скоростью, при этом успевая оглядываться назад. Преследователь не отстает. Мне чудится, что я даже слышу его влажное сиплое дыхание у себя за спиной, снова поворачиваю голову, но нет, никого. Только вот вскользь замечаю, как между деревьев с левой стороны мелькает еще одна тень. В мой интенсивно пульсирующий от нагрузки мозг закрадывается догадка, что они гонят меня. Мысль бьется о черепную коробку, прыгая там, как теннисный мяч. Я это понимаю по тому, как тень, что слева, начинает проявляться все четче, и я сворачиваю вправо, пытаясь не столкнуться с ней. Дикий посвист прорезает лесною толщу, и я прибавляю скорость.
Ноги подкосились в самый неожиданный момент, я только и успела, что вытянуть руки перед собой, дабы уберечь лицо, чтобы не пропахать им прогнившие листья. Конечно же, это мало помогло, исцарапали мелкие веточки, поломанные при падении, а труха забила мне и глаза, и ноздри. О том, что произошло с телом, я и не задумывалась вовсе. Я чувствовала лишь боль от судорогой сведенных мышц. Из глаз хлынули непрошенные слезы. Я плакала в голос, хотя сама, скорее всего, не осознавала этого, потому что от переизбытка эмоций и от пылающего в агонии тела мозг совсем не соображал.
Сколько я так провалялась в одном положении, не могу сказать точно, потому что только вдоволь прорыдавшись, я, видимо, благополучно вырубилась. Я очнулась от того, что меня начал трясти озноб. Повернулась на спину и открыла глаза. Ночь. Хотя нет, не совсем, скорее, густые сумерки и сизый туман опустились на лес. Я села и подтянула к груди ноги. Поежилась и, обняв себя руками, покрутила головой, озираясь вокруг.
