«Значит, – я затаила дыхание и прислушалась к ночному лесу. Тишина, – они решили дать мне передышку. Если бы хотели сожрать, уже давно бы расправились с моим тщедушным телом».
Почему-то перед глазами опять встал образ Ирки. Впалые черные глазницы, в которых не видно глаз, и вместо рта черная дыра. Она поднимает свой костлявый палец и указывает на меня, открывает рот и зовет по имени.
– Лера-а-а-а, – протяжный то ли стон, то ли вой, и меня прошибает озноб, а на голове волосы поднимаются дыбом. Мотаю головой, прогоняя видение, и снова оглядываюсь по сторонам, но никого.
– Божечка, помоги мне, пожалуйста, выбраться отсюда, – шепчу я, а сама встаю на четвереньки и, прижимаясь ближе к земле, ползу по мягкой листве. – За что мне это все? – шмыгаю носом и всматриваюсь в темноту, пытаясь отыскать хоть какое-то укрытие на ночь.
В голове вдруг возник вопрос.
«А почему я, собственно, бегу? – пожимаю в пространство плечами. – Может, завтра остановиться и посмотреть, что будет? Ведь я совсем не боец. И эта игра в догонялки мне, скорее всего, не по плечу».
Я заранее знала, что не справлюсь. Потому что какими-то особенными физическими данными я не могла похвастаться, да я в школе на физкультуре всегда была в последних рядах, меня не брали ни на какие соревнования. Так как Валерия среди учеников была самым слабым звеном, я в большинстве случаев все уроки просиживала на лавочке запасных, дабы не подводить ту команду, которой досталась.
Впереди показалась большая тень. Я затаилась. Ага, тень не двигается и плотно прижата к земле. Ползу дальше, а сама дышу через раз и так тихо, что не слышу вдохов сама, лишь только бьющуюся в висках кровь от страха. Еще немного, и вот я уже могу разглядеть очертания большого дерева, что, накренившись к самой земле, лежит на боку. Замерев на месте, я обратилась в слух.
«Странно, – подумалось мне, – почему не слышно ни единого звука?»
Складывалось ощущение, что в лесу нет даже сверчков, которые любят разводить свои трели в ночи. Неожиданной порыв ветра пронизал меня холодом до костей, и я, отбросив все сомнения, нырнула в первое попавшееся углубление. С замиранием сердца ощупала пространство вокруг себя. С облегчением выдохнула шумно, когда поняла, что внутри пусто. Свернулась калачиком и, подложив под голову руки, как заклинание, начала повторять мысленное послание вселенной о том, чтобы все это было сном, чтобы я проснулась дома в мягкой постельке и в теплой пижамке.
– Божечка, пожалуйста, пожалуйста услышь меня, – шептала я в темноту.
Глава 7
Я наблюдал за Лерой, держась на некотором расстоянии. Не хотел, чтобы она видела меня, как и не хотел, чтобы она знала, что я участвую в травле ее. Тряхнул мордой, отгоняя назойливых мошек, что так и норовили залезть в уши и ноздри. Ночь сгущала свои тени, поглощая лес непроглядной тьмой. Тихо переставляя лапы, стараясь, чтобы не хрустнула ни одна ветка, я подобрался к той яме под деревом, где спряталась Лера. Тишина окутала лес. Странно. Такого не замечал раньше. Тихий гул чужих мыслей в голове отвлекал. Я не мог сосредоточиться на девушке, потому что этот гул нарастал с каждой секундой все сильнее, и уже даже можно было разобрать отдельные слова и фразы. Собратья о чем-то спорили, и я должен был принять в этом споре непосредственное участие. Задрал голову кверху и втянул в себя влажный лесной воздух. Посторонних запахов в радиусе километра я не слышал, как и не чувствовал опасности.
Стая девушку довела до того места, которое было обговорено с Морганой и Ароном. Дальше будет легче. Еще несколько дней, и Лера должна прийти к озеру, где и будет ее ждать князь. Шумный выдох, и кровь побежала по венам быстрее, заставляя всем естеством воспротивиться этому факту. Из пасти готов был вырваться негодующий вой, но я подавил в его в себе, понимая, что этим своим выбросом эмоций, скорее всего, напугаю Леру, а ей нужно набраться сил и отдохнуть. Внутри разлилась тоска. Я чувствовал себя настолько виноватым, что это разъедало меня изнутри, выжигая все человеческое, что еще осталось во мне.
Я опустил голову ниже ко входу в яму. Тихие всхлипы и монотонные слова насторожили меня. Я напряг слух и замер. Из глубины до меня доносился голос Леры, и в нем было столько мольбы, что невольно сжалось сердце, а перемежающиеся со словами всхлипы разрывали его в клочья. В голову забралась мысль – когда я стал таким чувствительным? Когда? Не помню я такого. А в своей звериной ипостаси? Так я вообще не чувствовал, что у меня есть сердце. Думал, что там давно твердый камень, безразличие ко всему, что происходит вокруг, не считая, конечно, стаи. Они для меня нечто большее, чем даже я сам. Но вот к внешним проявлениям я был равнодушным совсем. Сколько раз, выполняя задания Арона, я, не задумываясь, лишал жизни не только демонов, что смели бросить князю вызов, но и обычных людей, что были ему же неугодны. И ни разу, ни разу нигде и ничего не кольнуло и не защемило.
Перед внутренним взором возникла картина из прошлого.
Ночь. Ливень хлещет по лицу, холодные капли, стекая по мокрым волосам, прокладывают себе дорогу за шиворот и ледяными дорожками бегут вниз по спине. Остра встречает путников распахнутыми городскими воротами. Охранников на стенах нет, и это радует. Мы беспрепятственно проходим внутрь. Защитное магическое поле ослаблено, и для нас не составляет труда переступить преграду, сотканную одним из сильнейших колдунов Темного Мира. Но его власть сегодня закончится. Так захотел Арон.
Мы быстро шагаем по улицам, без труда отыскиваем нужный переулок и дом, в котором и обитает колдун. Неприметная снаружи дверь на самом деле является ничем иным, как стеной между внешним миром и его собственным, в котором он заперся, скрываясь от непрошеных гостей, но от меня сегодня ему не уйти. Резким движением срываю ключ с шеи. Следы, оставшиеся от веревки, на которой он висел, уже через час исчезнут. Кручу его в руках. Ничего особенного, простой на первый взгляд длинный каменный пирон с круглым отверстием под эту самую веревку, которая сейчас, промокшая, мотается под порывами ветра из стороны в сторону. Я, больше не медля ни секунды, вставляю его в замочную скважину и чуть не сгибаюсь пополам от волны, что отдачей скользнула через руку и пронзила острыми иглами все тело. Слышу сзади скрежет зубов и злобное ругательство, уголки губ непроизвольно поднимаются в хищной улыбке. Работа, которая требует жертв. Толкаю дверь, и та с легкостью поддается, с грохотом бухает о стену. Захожу в помещение и, словно пес, стряхиваю с себя капли дождя. Светлый пол тут же покрывается мелкими грязными разводами.
– Авадонн! – зычный голос разносится по теплому помещению.
На мой возглас выбегает женщина средних лет. Ее светлые волосы взлохмачены и взъерошены. Она дикими глазами смотрит на нас и почему-то при этом отрицательно машет головой.
– Нет, нет, нет… – шепчет она только губами, – не надо! – последние слова кричит в голос и падает мне в ноги. Обхватывает и жмется к грязным сапогам.
Я брезгливо отдираю ее от себя и отталкиваю в сторону. Она не унимается, складывает ладони друг к другу и умоляюще смотрит в глаза.
