Он взглянул на Трию, которая смотрела на него не меняясь в лице.
– Одна из женщин умерла в первый же год. Вторая заболела во время второй жатвы, но выжила и пережила следующую весну. Это было во время уборки урожая… Мы пошли в сад – ха! в сад! – и там увидели ребенка. Мы не имели ни малейшего понятия, откуда он взялся. Девочке было лет семь, не больше восьми, однако по поведению она была сущий младенец. Такое довольно часто происходит на Окраине – разум старается избежать ужаса окружающей жизни. Мы взяли ее к себе. Иногда такого ребенка можно воспитать и научить чему-нибудь полезному. Когда женщина умерла, а урожай погиб, я взял с собой Трию и мы вернулись на Окраину. То было страшное время. Когда мы вернулись… я заболел, и Трия помогала мне. С тех пор мы вместе.
Макки был глубоко тронут этой историей и не смог скрыть свою реакцию. Он не считал, что должен ее скрывать. Своим новым досадийским сознанием он прочитал всю эту сагу, изложенную скупыми словами, как рассказ о событиях, которые были вполне обычны по меркам Окраины. Его, однако, взбесило другое содержание, которое он угадал в словах Гара.
Воспитание пан-спекки!
В этом был ключ. Арич и его присные хотели сохранить чистоту эксперимента: к нему допускались представители только двух видов. Но было бы очень информативно исследовать и приложение к эксперименту – пан-спекки. Это так просто. Берем человеческого ребенка, семь или восемь лет воспитываем девочку под влиянием пан-спекки. Потом стираем ей память и вручаем подходящим суррогатным досадийским родителям.
Было и еще кое-что: Арич лгал, когда говорил, что мало знает об Окраине, что Окраина была вне эксперимента.
Подумав об этом, он вернулся в соседнюю комнатку. Джедрик последовала за ним. Они молчали, пока Макки собирался с мыслями.
Наконец Макки заговорил и изложил Джедрик свои умозаключения. Закончив, он посмотрел на дверь:
– Я должен узнать как можно больше об Окраине.
– Эти двое – хороший источник сведений.
– Но, может быть, они нужны тебе для других целей, например для атаки на коридор Броя?
– Этими двумя вещами можно заниматься одновременно. Ты вернешься с ними в их анклав, как мой лейтенант. Это вызовет у них некоторую растерянность. Они не будут знать, как это толковать, но будут отвечать на твои вопросы. В своей растерянности они могут сказать то, что в противном случае утаили бы.
Макки обдумал ее слова. Да… Джедрик не задумываясь ставит его в опасное положение. Он окажется целиком и полностью на милости Трии и Гара. Кейла как будто говорила всем: «Смотрите! Вы не сможете влиять на меня, угрожая Макки». В каком-то смысле это служило ему защитой. По чрезвычайно коварным досадийским понятиям это устраняло многие угрозы и многое говорило об истинном отношении к нему Джедрик. Он решил давить на это.
– Ненавижу холодную постель.
Глаза ее на мгновение сверкнули и слегка увлажнились. Она обняла его:
– Мне все равно, что будет со мной, но, Макки, освободи нас!
◊ ◊ ◊
Если приложить подходящий рычаг к нужной точке, любое разумное сознание может взорваться поразительным самопониманием.
(Откровения древнего человеческого мистика)
– Если она не ошибется или если у нас вдруг не появится какое-то неожиданное преимущество, то ее победа – это лишь вопрос времени, – сказал Брой.
Он сидел в своем просторном командном пункте на самом верхнем этаже здания, господствующего над всеми другими постройками Холмов Совета. Бронированное помещение имело овальную форму; здесь было единственное окно, расположенное в пятнадцати метрах от того места, где сидел Брой. Он мог видеть солнце, которое медленно садилось за стены речного каньона. Слева от Броя, на маленьком столике, находился коммуникатор. Возле стола, ожидая приказаний, стояли четыре командира. Все остальное пространство было занято картами, схемами, макетами позиций и прочими атрибутами командного пункта.
Разведка только что донесла Брою о пленении Гара и Трии.
Один из командиров, говачин, слишком стройный для этого вида, со следами принадлежности к Окраине когда-то в прошлом, посмотрел на троих своих товарищей и откашлялся.
– Не пора ли нам капитулировать?
Брой, как это обычно делают люди, отрицательно покачал головой.
Я их предупреждал, подумалось ему.
Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Бог отказывался говорить с ним. Подчиненные перестали выполнять его приказы. Былая власть пошатнулась.
Нас обманули, перехитрили, обвели вокруг пальца.
Высшие силы Стены Бога отвернулись от него, одурачили его планету и всех ее обитателей. Они…
– Это все Макки, шеф, – сказал худощавый командир.
Брой с трудом глотнул.
– Сомневаюсь, что Макки имеет хотя бы отдаленное представление о том, как она его использует.
Он посмотрел на донесения и сводки, лежавшие на столе рядом с коммуникатором. Часть из них касалась Макки. Разведка не сидела сложа руки.
– Если бы нам удалось захватить его в плен или убить… – осторожно сказал командир.
– Слишком поздно, – возразил Брой.
– Есть ли у нас шанс избежать капитуляции?
– Шансы есть всегда.
Этот ответ не понравился ни одному из офицеров. Заговорил толстый, ярко-зеленый командир:
– Если нам придется капитулировать, то как мы узнаем…
– Мы никогда не капитулируем, и Джедрик непременно должна об этом узнать, – сказал Брой. – Она хочет истребить нас.
Да, он давно предупреждал их об этом!
Офицеры были потрясены, но до них начало доходить, куда привели Броя его рассуждения. Брой понял это по выражению их лиц.
– Коридор… – произнес один из офицеров.
Брой молча уставил на него тяжелый взгляд. Этот идиот должен понимать, что они не могут выделить достаточных сил для удара по Окраине, пока Джедрик и Трия блокируют этот проход. Но даже если получится ускользнуть на Окраину, то что это даст? Они же не имеют никакого представления о том, где находятся эти проклятые фабрики и склады продовольствия.
– Если бы нам удалось освободить Трию, – сказал худощавый.
Брой презрительно фыркнул. Он молил Бога, чтобы Трия связалась с ним, вступила в переговоры. Но она не шла на контакт даже после того, как оказалась в запертом анклаве. Следовательно, Трия утратила контроль над людьми, оставшимися за пределами города. Этот вывод подтверждался и другими данными. Связи с Окраиной тоже не было. Люди Джедрик перерезали все коммуникации и дороги. Трия должна была прекратить любые попытки контакта с того момента, когда осознала безнадежность своего положения. Она оценила и взвесила все нюансы этой игры и поняла, кто самый главный ее участник.
