— Здесь только сердце сказать может. Ни один священник и ни один мулла твою совесть отмыть добела не сумеют. Только сам себе спасение найдешь. И у каждого своя дорога. Я вчера монаха провожал, мы с ним и про тебя тоже говорили.
— И что решили старейшие и мудрейшие про меня, убогого? — Босс не смог сдержать издевки, но старик как будто и не заметил этого.
— Он странно говорит, я и сам его не всегда понимаю. Мы же на земле живем, простые люди, а он уже на пути к богу, давно идет. И говорит как человек, который уже почти на небо пришел.
— Так что он такого небесного сказал? — Босс внезапно заволновался.
— Он сказал, что из-за заноз и колючек твоего сердца не видно почти. Что ты по жизни идешь на четвереньках и задом наперед.
— Ну, это мне и самому понятно, — усмехнулся Босс. — А перспектива какая? Шанс-то хоть какой остался? Или поздно жопу керосином мыть?
Старика поморщился. Босс мгновенно пожалел о собственной грубости.
— Не обижайся, дед, сорвалось ненароком. Так что про будущее, есть надежда? Может, мне тоже монахом заделаться?
— Он сказал… — после паузы старик заговорил немного другим голосом, как будто не он сам говорил, а тот монах. — Если ему дали с матерью проститься, если позволили успеть, значит, он может заслужить и встречу с ней… потом… Приблизительно так он сказал.
— Типа надежда умирает последней? — горько усмехнулся Босс. — Вот так всегда с вами, мудрецами. Напустите тумана, так что мозги трещать начинают, а толку ноль, что делать — так и непонятно. Но все равно спасибо на добром слове.
Старик приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца. Потом ткнул посохом в сторону гор:
— Косули пошли по новой тропе. Видишь, нет?
Босс вгляделся в ту сторону, куда был направлен посох, но ничего не увидел. Горы и горы. Камни да кусты. Чего там увидишь?!
— Вот, — старик удовлетворенно закрыл глаза. — Если ты не видишь даже это — очевидное, стоит ли тебе пытаться увидеть свой завтрашний день? Отдыхай пока. Кушай, спи. Когда из зеленого станешь розовый, тогда поговорим еще. Твой отец перед смертью кое-что тебе передать просил.
Глава 20
Когда Борис сел в машину, Полковник подал ему черную повязку вроде той, что предлагают для сна пассажирам в длительных перелетах.
— И зачем? — скептически хмыкнул Борис. — Прямо кино про Джеймса Бонда.
— По инструкции, — равнодушно сообщил Полковник. — Мало ли кто тебя допрашивать станет. Ни пытки, ни уколы не выбьют из человека ту информацию, которой он не обладает.
— Может, сразу ампулу с ядом в зубной пломбе? — ехидно посоветовал Борис, усмехнулся, но повязку натянул.
— Ампула в зубе — прошлый век. Поскольку всем этот метод известен, первое, что надо сделать с выявленным агентом…
— Дать в зубы?
— Экий ты, однако, энергичный. Но принцип верен. В зубы можно не только кулаком дать. Можно резиновую грушу вставить — никакая ядовитая пломба не поможет.
— Ну так и от повязки вашей толку никакого.
— Совсем?
— Совсем, — подтвердил Борис. — Маршрут, как двигались, я все равно потом смогу на карте нарисовать.
— Серьезно? — полковник глядел на него почему-то не огорченно, а, скорее, одобрительно.
— Просто у меня голова так устроена. Я направление чувствую и расстояние. К сожалению.
— Скорее, к счастью. Если правда, то твои шансы изрядно повышаются. Можешь снять повязку.
— Шансы на что?
— Скоро узнаешь.
Машина выехала из города на трассу, потом свернула на бетонку. Проехали первый шлагбаум, на котором дежурили солдаты в форме пограничников. Когда остановились у второго шлагбаума, где машину проверял уже спецназ, Полковник неожиданно спросил:
— Сколько мы от твоего дома проехали?
— Семнадцать с половиной километров, — не задумываясь, ответил юноша.
Водитель уважительно покачал головой.
— И точно, суперагент!
— Чем еще похвастаешься? — продолжил расспросы Полковник. — Плаваешь хорошо?
— Керченский пролив, — отозвался Борис. — Туда и обратно. При нормальной погоде, конечно. В шторм не довелось.
— Это же нарушение государственной границы, — подал голос шофер.
— Я с паспортом плыл. Проверили, сказали — плыви дальше.
— Супермен, что ли? — фыркнул водитель. Полковник нажал кнопку, и за передними сиденьями опустилась прозрачная перегородка.
— Сколько я у вас пробуду? Хотя бы это можете мне сказать? Родные же с ума сходят.
— Не сходят. Мы их успокоили: сказали, что ты отправляешься на курсы в спецшколу. Так что в ближайшее время они волноваться не станут. Тем более что время-то в буквальном смысле ближайшее. Ну, поднатаскать тебя надо, конечно, но это недолго. Нет у нас времени для долгой подготовки. Само задание займет два-три дня. Максимум неделю.
— И какие шансы, что задание… точнее, какие лично у меня шансы?
— Один из ста. Приблизительно.
— Это вы меня проверяете? — Борис прищурился. — Испугаюсь или нет?
Полковник вздохнул:
— Ну а сам-то как думаешь? Хотя шансы действительно… не очень. Но ведь и ты — парень не из тех, кого на двенадцать дюжина.
Машина замедлила ход. Борис с изумлением огляделся: бетонка заканчивалась посередине лесной поляны. Вокруг беспечно шумел березняк, в котором там и сям вздымались строгие темные ели. Над лобовым стеклом зависла здоровенная зеленая стрекоза. И — ни следа человеческого присутствия.
Внезапно почва под машиной дрогнула и поехала вниз. Через несколько минут спуск прекратился, машина двинулась по темному тоннелю, оказавшись в конце него в обширном подземном гараже. Борис почувствовал себя как на выставке. Каких только автомобилей тут не было. Одних только «скорых» он насчитал семь штук: две из них были желтыми реанимобилями, а одна как будто явилась из довоенного фильма. Хлебовозки, инкассаторские броневики, пожарные и молочные цистерны, такси и «просто» всевозможные легковушки. Под маскировочными чехлами угадывались очертания бронетранспортеров и танков. И даже вертолет со сложенными, как крылья, лопастями.
— Подводной лодки только не хватает, — мрачно пошутил Борис. Масштаб стоянки его впечатлил. Что же тогда здесь для персонала имеется, если для техники отрыли такие пещеры?!
— До подводных лодок, — хмыкнул Полковник, — мы сегодня точно не доедем. Это на другом уровне.
Было ли это сказано в шутку или всерьез, Борис не понял.
Еще один лифт привез их в пустынный коридор, посередине которого из конца в конец тянулся монорельс.
Предупреждая возможные вопросы, Полковник пояснил:
