– Эх, жалко мы лошадей с собой не взяли, Виктор Иванович, – вздохнул Никифор. – Правда, посмотрел я на здешних, вроде ничего, справные. И местные люди сидят крепко в седле.
– Ну, насчет коней, Никифор, не беспокойся. Здесь их много, и стоят они недорого. Только пообещай, что хорошо заплатишь, тебе хоть целый табун пригонят. А наездники здешние действительно отличные. Их тут вакеро кличут. Надо будет тебе кое с кем из них подружиться. Есть, наверное, среди них и разбойнички – те, с кем в чистом поле лучше не встречаться. Но думаю, что ты и твои казачки ребята опытные, и сами разберетесь и поостережетесь, если что.
– А места здесь, Виктор Иванович, хорошие. Тепло, земля добрая, руки приложить – просто рай будет. Хотя здешние жители, похоже, не бездельничают. Поля возделаны, стадо вон прошло большое. Виноград научились выращивать, вино свое есть. Мельницы есть, верфь судостроительная, корабли сами строят.
Правда, народец тут разный – есть наши, русские, есть и индейцы, а еще много похожих и на тех, и на других.
– Это, как их тут называют, креолы. Отец русский, а мать из индейцев. Вы тут с казачками присматривайте себе девок местных, глядишь, кого и сосватаете. Вам тут долго службу нести предстоит. У кого, конечно, дома зазнобушка осталась, тот ее может к себе выписать. На этот счет у меня есть все права.
– Виктор Иванович, – сказал Никифор. – Сейчас надо думать, как тут устроиться, службу наладить. А потом уж и о женках думать. Я помню, что вы говорили о том, что надо создать здесь местное казачье войско. Как оно будет называться – государь решит. Ведь сюда еще станичников переправят через портал ваш чудный. Да и местных, кто посмышленей и похрабрей можно в казаки поверстать.
– И станешь ты, Никифор, первым наказным атаманом нового войска, – Сергеев похлопал по плечу казака. – А назовем новое войско… Какая тут речушка поблизости протекает – Славянка, кажется? А что, красиво будет звучать – Славянское казачье войско.
– Ну, дай-то Бог, дай-то Бог, – кивнул Никифор. – Давайте, пойдем в крепость. Темнеет уже.
И они не спеша побрели в сторону четырехугольной крепости, срубленной из стволов могучих деревьев. Сергеев остановился в конторе начальника поселения, в котором жил когда-то еще Кусков
[7].
Это была большая изба, в которой, помимо прочего, находился и арсенал. А Ротчев со всем своим семейством жил в специально построенном для него доме. Он общался с новым главой крепости Росс подчеркнуто официально, даже не пытаясь скрывать свою досаду и недовольство.
Служащие компании находились в двойственном положении. С одной стороны, прибытие неизвестно откуда – о приходе судна никому не было известно, а местные индейцы вообще рассказывали невесть что – нового коменданта с предписанием, вышедшим из СЕИВ Канцелярии и подписанным статс-секретарем и сенатором, главой 1-го отделения Канцелярии Александром Сергеевичем Танеевым. Судя по тому, как уверенно вел себя новый начальник, похоже, что у него на всякий случай было в запасе письмо и главы 3-го отделения СЕИВ Канцелярии графа Александра Христофоровича Бенкендорфа. А о нем даже здесь слыхал каждый чиновник.
Так что фрондировать с господином Сергеевым желающих не нашлось. К тому же он прибыл в крепость Росс не один, а в сопровождении солдат и казаков – случай доселе здесь неслыханный. Люди в форме появлялись здесь лишь в составе экипажей русских военных кораблей, которые изредка заглядывали в эти забытые Богом места. С охраной прилегающей к крепости территории вполне справлялись вооруженные колонисты, благо воевать им было не с кем. Индейцы вели себя мирно, а с шайками разбойников русские справлялись собственными силами.
Местные жители с интересом поглядывали на казачков и на «летучих мышек». С ними пытались заговаривать, задавали разные вопросы. Те отвечали, впрочем, о некоторых вещах, связанных с подробностями их появления в здешних краях, они говорили уклончиво.
Ротчев приказал поставить вновь прибывших на довольствие, и казачки со «спецами» с удовольствием пили парное молоко, заедая его мягким белым хлебом – рожь в этих краях росла плохо, наворачивали щи, ели тушеное и вареное мясо и, что называется, от пуза лопали здешние фрукты – яблоки, персики, груши и айву.
Сам же Сергеев знакомился со своими новыми владениями, советуясь с крестьянами, которые согласились отправиться вместе со своим барином на новое местожительство. Они почесывали затылки, с удовольствием осмотрели стадо крупного рогатого скота, отары овец, лошадей и мулов.
– Да, Виктор Иванович, – наконец сказал один из них, Матвей Овчинников, по профессии плотник, – тут есть где развернуться. Непривычно, конечно, но ничего, привыкнем, и с Божьей помощью заживем на славу.
Виктор, как и обещал, дал своим крестьянам вольную, но никто из них особо не рвался воспользоваться обретенной свободой. Во-первых, своим мужицким умом люди прекрасно понимали, что в чужой стране, за тридевять земель они в одиночку пропадут. А во-вторых, мужики уже успели понять – что за человек их барин, и точно знали, что с ним они будут как за каменной стеной.
Сергеев помнил, что через неделю сюда перебросят очередную партию поселенцев, и тогда уже можно будет начать разбираться в весьма запутанных отношениях обитателей крепости Росс с соседями и мексиканскими властями. На этот счет у него были с собой письма и инструкции. Но это все будет потом. А пока нужно обживаться и вживаться. Как говорят китайские товарищи, дорога в десять тысяч ли начинается с первого шага…
* * *
Виктор Сергеев много читал про нравы, которые царили в крепости Росс и ее окрестностях. Но то, что он увидел своими глазами, мягко говоря, весьма удивило его.
Он уже знал, что прежняя основная статья дохода русской колонии – охота на морских котиков – значительно сократилась из-за хищнического истребления животных. Дело в том, что иностранные браконьеры истребляли котиков без разбора. Если русские убивали в первую очередь самцов, щадя самок с детенышами, то иностранцы – чаще всего это были американцы и англичане – били всех подряд. И никто ничего поделать с этим не мог – в крепости не было патрульных судов, которые могли бы охранять лежбища котиков. К тому же браконьерские бриги и шхуны имели пушки, которыми они не преминули бы воспользоваться в случае попытки их задержания и досмотра. А военные корабли русского флота в крепости Росс появлялись редко, и то, что называется, проездом.
К тому же даже к пойманным браконьерам правители Русской Америки относились мягко. Чаще всего их журили незлым бабулиным голосом и отпускали с миром. Браконьеры и те, кто скупал у индейцев меха за спирт и оружие, знали все это и потому наглели без меры.
В разговоре с императором Сергеев настоял на том, чтобы ему было дано право самолично чинить суд и расправу. Николай разрешил наказывать пойманных иностранцев телесно, а самых наглых отправлять в кандалах в Новоархангельск, где их будут приговаривать к каторжным работам. Их корабли велено было конфисковывать, грузы же продавать с аукциона.
