Ларри глянул на Нолу. Та смотрела с мрачной решимостью, не подходящей для любовнобольной, и ему от этого вдруг стало чуть легче, – не он один в трудном положении.
Нужно довести задание до конца, таков его долг, а дальше будь что будет. Гардианы никогда не отступают. Никогда. Ларри сжал зубы. Итак, чего же ему хочется? Идти на поводу у желаний было ново и странно, и все же было в этом какое-то сладкое, незнакомое любопытство.
– Можно разжать руку? – сдавленно спросил он, потому что именно этого ему хотелось прежде всего.
Нола кивнула. Они с облегчением расцепили влажные пальцы, но след прикосновения остался на коже. Ларри тронул этой рукой цветочный венок, просто чтобы незаметно ее обо что-нибудь вытереть, потому что именно этого ему и хотелось, – и чуть не отпрянул.
Рука, нагретая контактом с другим человеком, от соприкосновения с пожухлыми, пахнущими соломой цветами начала передавать голове сведений куда больше тех, которые обычно получаешь при касании к поверхности. Это была словно память о том, как венок сделали, о том, как чьи-то руки срывали цветы по одному и сплетали с остальными. Ларри никогда не делал венков, но призрачное ощущение влажных свежих стеблей, неспешные движения рук – все это ощущалось, как свое, и он отдернул руку, заставив себя переложить ее на конскую упряжь.
Его затопили ужас и облегчение разом – когда ты долго боялся заболеть, а потом это случилось, вдруг оказывается, что бояться теперь нечего. Это ведь явно была золотая магия: необъяснимое ощущение связи с жалкими, ненужными предметами, у которых внезапно появилась история и владельцы. Его пальцы вплетались в само их устройство, ощущали их истинную природу. Конь, носивший упряжку, был черным и беспокойным, он боялся ездить по лесу, поэтому сбросил седока, тогда кожаный ремешок и порвался. Ощущение целого яблока на ладони, его мокрая сладость во рту, вес нагретой солнцем косы в руках, звук, с которым она рассекает траву, – а ведь на острове было слишком мало травы, и он никогда не слышал, как ее косят. Ларри сжал в руке лапоть и не почувствовал ничего, кроме острого золотого света. Он упрямо запустил руку глубже, проминая соломенное плетение насквозь, – ничего, все та же пустота, будто лапоть целиком состоял из сияния, принявшего обличье незамысловатой обуви.
Ларри отпрянул и упал спиной на траву. Желтое марево перед глазами сразу рассеялось, и он увидел, что лежит на траве, а сверху нависают зеленый лиственный полог, мелкие золотые паршивцы и взволнованное лицо Нолы. Пение оборвалось, вокруг было очень тихо. Потом ему на грудь прыгнул лапоть, и Ларри с трудом подавил крик.
– Не возражаете, если я его заберу? – выдавил он. Остальные предметы лежали перед ним, совершенно не изменившись, такие же жалкие и похожие на мусор. – Надеюсь, он хотя бы не кусается.
– Как… – пролепетала Нола вопреки собственному утверждению, что он сможет это сделать. – Как ты… Ты же… – Ну, я талантливый, – выдохнул Ларри, стараясь не думать о том, что же он наделал.
Рука по-прежнему была такой горячей, что казалось, будто пальцы плавятся. Главное он сделал: добыл трофей. Лапоть нетерпеливо подпрыгивал у него на ладони, и теперь казалось, что это даже логично: подсказка, найденная в лесу, была соткана из травы, то есть плода той же стихии. – Ладно, мне пора. Всем счастливо оставаться.
Он с кряхтением встал, но существа прыгнули на него со всех сторон и повисли на одежде. Ларри тихо зашипел.
– А как же поцелуй? – зашептали со всех сторон.
Ларри задумался о том, как бы выкрутиться, – вдруг трофей отнимут, если он бросит прикидываться влюбленным? Но он чувствовал себя таким опустошенным, таким непривычно слабым, что просто стоял и прижимал к себе затихший лапоть. Нола подошла к нему и крепко взяла за свободную руку.
– Благодарим вас, прекрасные создания, – твердо сказала она. – Мы нашли то, что нам нужно. Если сделку необходимо скрепить поцелуем, пусть так и будет.
Она с серьезным видом подалась к нему, и Ларри рванулся назад. Он видел у любовнобольных, как это происходит: люди касаются друг друга голыми губами. Ужасно.
– Эй, – выдавил он. – Не вздумай. Нет!
Не помогло: Нола взяла его за щеки, дернула на себя и коснулась губами его рта. Что-то слабо вспыхнуло золотым, и Ларри встряхнуло так, будто ему вогнали нож между ребер. Соприкосновение участков кожи не должно было ощущаться с такой зубодробительной силой, но тем не менее так все и было. Ларри пережидал головокружение и боялся дышать. Потом Нола качнулась назад, и он осел на колени.
Нола торжествующе смотрела на него сверху вниз. Ларри прижал руку к губам. Он чувствовал себя так, будто его отравили.
– Эх, вспышка магии была совсем слабая, – разочарованно протянула королева, свешиваясь с ветки. – Кажется, вы все-таки не очень сильно друг друга любите. Когда отчаянно влюбленные обмениваются поцелуем в таком особенном месте, это такой яркий свет! Поразмыслите дважды, прежде чем жениться, детки. Не принимайте поспешных решений!
Существа закивали, поддакивая, и бросились врассыпную, разом потеряв к ним интерес, – по-видимому, их действительно не интересовало ничего, кроме любви.
– Ну, удачи вам, – торопливо сказала королева, когда больше никого не осталось. – Расскажите всем в своих деревнях, что Белая Роща ожила и мы всегда готовы подарить любящим сердцам утешение, совет и немножко доброй золотой магии!
И с этими словами она юркнула в траву. Легкий шорох – и все затихло. А вместе с ней исчезло сияние, наполнявшее лес. Ларри и забыл, каким темным и предгрозовым выглядело небо до того, как появились феи. Деревья оставались белоснежными, но их белизна потускнела, листья шуршали тревожно и тихо. Те стволы, что склонились друг к другу, образовывая полог, медленно выпрямились. Оставшиеся предметы феи забрали с собой, и теперь ничто не намекало, что здесь может произойти хоть что-то волшебное.
– Зачем ты это сделала? – выдавил он, обеими руками прижимая к себе лапоть.
У него по-прежнему горели губы, и что-то изменилось в нем от этого поцелуя, он лихорадочно думал, как он такое допустил, и не находил ответа.
Нола сложила на груди руки.
– Давай лучше подумаем о важных вещах, – отрывисто проговорила она, и Ларри отстраненно подумал, что из нее, может даже, получился бы теневой маг: самообладания она не теряла. – Север там, значит, Селение вон там, на северо-западе. Идти можешь или будешь тут весь день сидеть?
– А водопад отсюда… – вопросительно начал Ларри.
– Вон там, на юго-западе, – охотно ответила Нола.
Ларри прищурился и встал. Как все удачно складывается!
– Твое содействие было полезным, – важно проговорил он. – Но теперь наши пути расходятся. Я с тобой не иду.
Он был уверен, что эта новость станет сенсацией, что Нола будет упрашивать, – Ястребам предписывалось благосклонно принимать унижение врагов, – но она только щедро махнула рукой на юго-запад.
