А вот на этот вопрос у меня уже был заготовлен ответ. Давно-давно. Еще со вчерашнего дня.
— Тренировки, магистр Зекрин. Упорные и систематические. В полном соответствии с вашими рекомендациями. Я пыталась-пыталась, пробовала-пробовала и, наконец, допробовалась. В смысле, мой дар вдруг взял — и раскрылся. Как раз накануне вечером.
— И сразу на таком высоком уровне? — не поверил Чазар. Совершенно справедливо, между прочим. — Ладно, проверим.
— Проверяйте, — охотно согласилась я.
Я не боялась, что наставники обнаружат следы постороннего воздействия. Тейдж уверил, что никто и никогда не заметит вмешательства огненного дракона в огненную магию. Кроме самих драконов, равных по силе. А Бастиану я верила.
Так что, пусть разбираются — не жалко. Тем более, случаи внезапного пробуждения спящего дара хоть и редки, но возможны. И даже документально зафиксированы. А я все-таки Дагвин. Так что папа точно поверит. И дядя Клемор. Это главное.
— Прекрасно, — удовлетворенно заключил Зекрин. — Тогда не будем откладывать. Быстро развоплощайте свою работу и возвращайтесь к остальным адептам, а после экзамена пойдем в лабораторию.
Что?
Я посмотрела на «работу», «работа» посмотрела на меня. Потом мы оба с возмущением уставились на преподавателя.
— Нет, — выразила я наше общее с дракончиком мнение.
— То есть? — не понял Чазар. — Забыли как это делается? Отзовите назад стихию, заберите энергию, влитую в творение, и оно развеется само. Все очень просто.
Просто?
— Я не стану этого делать! — от возмущения кулаки сами сжались. — Я… Заберу его с собой.
— Что значит, заберете, адептка? — повысил голос Зекрин. — Как вы себе это представляете? Питомцев в общежитии держать нельзя, за исключением фамильяров, которыми обзаводятся только слушатели ведьминского факультета. А у вас вообще, не питомец, не фамильяр, а непонятно, что. Неведомая зверушка. Экспериментальный образец. Если все адепты начнут таскать в свои комнаты лабораторные работы, это будет уже не учебное заведение, а хост знает, что.
— Все равно, не стану его убивать. — Я упрямо сжала губы. — Кем бы он ни оказался. Он, между прочим, живой и все понимает.
Дракончик закивал. Соскочил на пол. Мелко переступая лапами, перебрался ко мне поближе и притиснулся к ноге. Языки пламени, окружавшие его тело, нежно лизнули мою опущенную руку. Словно ластились.
— Видите? — обрадовалась я. — Его огонь — часть моего огня, моей магии. А отнять у адепта без согласия даже крупицу его личной магии вы не имеете права. Это запрещено законом.
— Я тоже против уничтожения такого уникального экземпляра, — неожиданно вмешался Мара.
При этом он с таким энтузиазмом сверкнул глазами, что «уникальный экземпляр» вздрогнул и, тоненько икнув, выпустил облачко розового пара.
Я шагнула вперед, загораживая испуганного зверя собой.
Ни за что его на опыты не отдам. Лучше уж к Тейджу отправлю. Бастиан, помнится, несколько раз порывался дракончиков с моей пижамы с Мраком сравнить. Вот пусть и займется этим. На досуге.
— Хорошо, — устало вздохнул Зекрин. — Пусть ректор решает… Экзамен окончен, адепты. Магистр Мара сейчас объявит результаты, а мы с Авелиной пойдем…
— Я бы тоже хотел присутствовать при разговоре с ректором, — Гортей отодвинул от себя экзаменационную ведомость и решительно поднялся.
Куратор молча последовал его примеру. За ними встали и остальные наставники. Остаться не пожелал никто.
— Что ж… Результаты объявим завтра, — внес коррективы огневик. — Все свободны. Идемте, Вингнор, и «чудо» свое захватить не забудьте. Мда… Вот уж удивили, так удивили. Впредь буду осторожнее с пожеланиями. А то энтузиазм, с которым адепты их исполняют, пугает, — буркнул он, разворачиваясь к выходу.
Глава 14
Кабинет главы Асавайна.
Что-то слишком часто в последнее время я к ректору попадаю. А ведь до знакомства с Тейджем только однажды здесь побывать довелось — и то в самом начале первого курса.
На этот раз преподаватели собрались почти в полном составе, за исключением тех, кто дежурил по академии и отсутствовал по уважительной причине.
И опять вопросы сыпались со всех сторон. И снова я едва успевала на них отвечать.
Меня дотошно расспросили о тренировках, требуя деталей и подробностей. Но я держалась стойко, и во всем ссылалась на магистра Зекрина — на его советы и лекции.
Затем наставники подключили магическое зрение и принялись исследовать ауру, резерв, степень раскрытия дара и его уровень. А куратор целителей велел завтра утром прийти к нему для прохождения тестов и сдачи всех возможных анализов.
Но, как магистры ни старались, ничего подозрительного обнаружить так и не смогли. Вчера моя огненная магия еще спала, а сегодня вдруг пробудилась и, как ненормальная, скакнула вверх. В общем, выспалась и решила порезвиться. На том и договорились. Временно.
Про любимую пижаму все-таки пришлось рассказать и даже пообещать показать. Очень уж настойчиво магистр Мара допытывался, откуда в моей голове взялась такая больная, по его словам, фантазия. Услышав правду, Гортей покосился на мелкого, хмыкнул, помолчал, а потом, как и Тейдж, выразил горячее желание познакомиться с портнихой. Тем самым лишний раз укрепил меня в мысли, что с родословной самого боевика не все чисто.
Пока преподаватели изучали мои способности и выдвигали самые разнообразные — правдоподобные и не очень — версии, дракончик, устав от всей этой кутерьмы, свернулся на моих коленях и задремал. Окружавшее его пламя утихло, чуть поблекло, и стал особенно заметен нежно-розовый цвет гладких, полированных чешуек. Оказалось, их очень приятно гладить.
Так он и проспал до конца совещания, благополучно пропустив все споры относительно своей судьбы. Как будто заранее знал, что я его не брошу, не отдам на растерзание и обязательно защищу.
Я, и правда, стояла до конца.
Или мы остаемся вместе с драконом, или пусть меня отчисляют. Уверена, папа поймет. И Ал тоже. Дагвины своих не бросают. Особенно тех, кто им доверился.
Впрочем, большинство наставников, как ни странно, поддержали меня, и даже Зекрин в конце концов уступил.
В итоге, ректор махнул рукой и вынес окончательный вердикт.
