Это правило не касалось часовых на вышках, разве что менялись они чаще.
В знойном мареве все вокруг казалось зыбким, плыло, таяло – и песок, и островки-оазисы, которые были спасением для караванов и путников, оказавшихся в пустыне в неурочный час, хоть вероятность появления таких и стремилась к нулю.
Сигнал тревоги прозвучал, когда солнце достигло зенита, в самый полдень.
Эльчин вышел на площадку, приложил к глазам бинокль. Кажется, начинается… Так и есть, к огненной стене приближались два внедорожника.
– Ничего себе, как прибарахлились наши бандиты. Я и не знал, что такие машины еще остались.
До сторожевой вышки он, забыв о своем положении, почти бежал. Сигнал тревоги услышали все, и люди стали заполнять площадь. Мужчины выходили из домов, прихватив на всякий случай оружие. Были тут и автоматы, но большинство было вооружено арбалетами и старыми охотничьими ружьями.
Али тоже был в этой толпе. Даже не шестым, каким-то десятым чувством он понял: весь этот шухер из-за него. И сюда именно он принес беду! Увидев друга, он попытался протиснуться к нему, да куда там…
– Учитель! – Али попытался обратить на себя внимание.
Эл обернулся, глаза выхватили в толпе лицо друга. Нет, Али, сейчас не до тебя! Эльчин махнул рукой: стой, где стоишь.
Не доехав до стены, машины резко притормозили. Когда пыль осела, Эльчин без труда рассмотрел пассажиров. Их было пятеро в одной машине и столько же – в другой. Камуфляж, маски, автоматы. Эл неожиданно почувствовал гордость: надо же, все верно угадал.
– Да, друг Али, видать, крепко ты Амиру насолил, раз такой кортеж прислали. Ну, так-то и лучше!
Из первой машины вышел мужчина, достал рупор.
– Раз, раз. Раз, два… Салам Алейкум, Учитель!
– Ва-алейкум ас-салам. Каким ветром вас принесло к нам?
– Попутным, – рассмеялся говоривший, а потом закашлялся: песок попал в горло. – Ты прислал письмо, мы пришли. Отдай нам наше, и мы уйдем.
– Что тут ваше, скажи мне, незнакомец.
С площади перед воротами раздавался шум, народ волновался. Эльчин отыскал в толпе друга: Али стоял, обняв Мехри, и смотрел на крепостную стену.
– Меня зовут Максуд, а нужен нам Али. Воришка Али, которого ты приютил у себя. Отдай его, как договаривались.
Максуд начинал нервничать: чего там крутит этот Фахретддин? Или никакой договоренности не было?!
– Да ты не бойся, как только вернет должок, мы его отпустим, – Максуд рассмеялся, стараясь скрыть беспокойство.
Эл ответил не сразу. Решение он принял давно, и вот пришло время исполнить задуманное. Оказалось, отдать приказ не так просто.
– Ты не заснул часом? – крикнул Максуд. – У вас тут жарко. Или хочешь, чтобы мы спеклись?
«А вот и не смешно», – подумал Эл.
– Я обещал помочь, и я сдержу слово.
Пламя, преграждавшее путь машинам, стало медленно опадать, а спустя несколько секунд и вовсе исчезло. Путь был свободен.
Двигатели внедорожников взвыли. Неожиданно тот, на котором приехал Максуд, чихнул и заглох. Даже на стене было слышно, как выругался водитель. Вторая попытка, и машина завелась. Они так и въехали на полосу почерневшей от копоти земли, одна за другой, и как только обе машины пересекли невидимую черту, позади и перед ними выросла стена огня. Одновременно с этим песок под колесами просел, и они намертво застряли в кольце адского пламени. Почти сразу же послышался взрыв, затем еще один – бензобаки не выдержали жара.
Эл отвернулся, чтобы не видеть происходившее.
– Господи, простишь ли ты меня?
Душераздирающие крики горящих заживо были прекрасно слышны на площади. Люди оцепенели…
Разбушевавшийся огонь не оставил бандитам ни единого шанса. Он врывался в глотку, не давая дышать, выжигал глаза. Люди метались в разные стороны, натыкаясь друг на друга, падали, и горели, горели… Несколько человек вывалились за пределы полыхавшего кольца – смотреть на эти живые факелы не было никаких сил.
Один за другим хлопнули выстрелы, прекращая мучения несчастных. Эльчин обернулся – часовой опускал ружье.
– Спасибо…
Все было кончено через несколько минут, и о произошедшем напоминал лишь жуткий запах горелого мяса да скрюченные дымящиеся трупы.
– Похоронить всех по-человечески.
Он повернулся, чтобы уйти, но в этот момент его окликнул часовой.
– Учитель! Еще одна машина!
Эл повернулся, посмотрел в бинокль. За плотной стеной огня виднелся темный внедорожник. Он постоял пару минут и, подняв облако пыли, скрылся за холмами.
– Значит, бандиты узнают все немного раньше, чем я рассчитывал, – почти шепотом произнес Эльчин.
Он медленно спустился вниз, так же медленно, ни на кого не глядя, пересек площадь и поднялся к себе. Народ молча расступался перед своим Учителем, с ужасом взирая на него. Ничего, они поймут, он им все объяснит. В свое время. А пока… Пока он выиграл первую битву. Теперь предстоит вторая, и тут одному ему не справиться.
Уже у себя, когда его никто не видел, Эл упал на колени, закрыл лицо руками и стал молиться. Он молился и плакал до изнеможения, а когда закончил, то понял: Всевышний простил его. Эльчин принял весь удар на себя, не предав ни друга, ни свой народ.
* * *
Если бы не Кьяра, Максуд бы уже висел на столбе, а бакланы выклевывали его печень. Амир был в сильнейшей ярости: опять все сорвалось! И погибли люди, десять человек – его лучшие бойцы сгорели заживо! А Максуд, Максуд, который руководил всем этим, почему-то остался жить! Целый и невредимый! Не слишком ли много совпадений?
Про «целый и невредимый» Амир, конечно, преувеличивал, и сильно. Каким-то чудом Максуд не получил сильных ожогов, но подкоптило его здорово: волосы, брови и ресницы обгорели, лицо опухло и цветом напоминало свеклу, губы запеклись и он с трудом раскрывал их, а одежда представляла собой истлевшие лохмотья.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Максуд?! – Амир одним ударом в грудь свалил своего зама на пол.
Тот застонал, попытался подняться, но получил еще и пинок.
– Амир! Уймись! – Кьяра оттащила мужа от Максуда и помогла тому подняться.
– Господин! Это была ловушка! – прохрипел провинившийся.
– Ловушка?! Тогда какого хера ты тут ползаешь, а не валяешься горелым куском мяса в Сураханах?! Как ты это объяснишь? И почему твои Дуглас и Гера вообще без единой царапины вернулись?
– Повезло. Их машина перегрелась по дороге, они позже подъехали, когда уже все было кончено. А меня, наверное, просто взрывом выбросило.
Максуд закашлялся, сплюнул в руку, разжал кулак: кровь.
– Вытрись, – Кьяра кинула мужчине полотенце.
