– Значит, ваш приятель Алиев не в курсе, что у вас квартиранты проживали? – невинно спросил Гуров.
На несколько секунд Юртаева замерла, внимательно уставившись на него. Он почти физически чувствовал, как ворочаются мысли в ее кукольной головке, просчитывая варианты возможных ответов. Женщина поняла, что сыщику известно больше, чем она рассчитывала, вот только степень этой извещенности вычислить не могла, поэтому решительно произнесла:
– Без присутствия адвоката я больше говорить не буду!
Гуров не стал напоминать ей, что в начале допроса она отказалась от адвоката, молча протянул ей для подписи протокол и вызвал конвойного. Несколько минут Ольга вчитывалась в аккуратный почерк сыщика, а затем быстро подписала листы, поднялась и в сопровождении конвойного покинула кабинет.
Лев сознательно не стал оказывать на женщину дополнительного давления. Он был уверен, что, сидя в одиночной камере, Юртаева будет прокручивать в голове все обвинения, выдвинутые им. Вспомнит и прозрачные намеки про отпечатки пальцев, и возможные показания ее «постояльцев». Через пару-тройку часов ее внутреннее спокойствие, если таковое вообще было, окончательно рухнет, и давать показания она будет. Особенно если к тому времени удастся взять Алиева. А для того чтобы выманить его из укрытия, вариант уже имелся. Нужно было только либо расколоть второго задержанного, либо найти в квартире сотовые телефоны. Последнее было более чем вероятно.
Гуров просмотрел данные на задержанного парня, которые ему предоставили ранее. Чеботарев Игорь Петрович, 27 лет, житель Ростова-на-Дону. Не судим, не привлекался. Имеет парочку штрафов за употребление алкогольных напитков в общественных местах, однажды подвергался административному наказанию за нарушение общественного порядка. Безработный, семьи нет. Из родственников имеется только престарелая бабушка, проживающая на севере Краснодарского края. Парень явно не был стреляным воробьем и мог поддаться на давление. Тем более что обвинения ему светили серьезные, за которые суды охотно дают немалые сроки. Косвенных доказательств было вполне достаточно. В частности, Чеботарев весьма был похож на фоторобот, составленный старичком на парня, дежурившего у подъезда Челнокова. Остальное – дело техники. И тут уже любой адвокат посоветует ему сотрудничать со следствием.
Парень выглядел очень напуганным. К тому же если с Юртаевой омоновцы во время захвата мало церемонились, то Чеботареву «выписали» по полной программе – на его лице было несколько кровоподтеков, рукав рубашки был оторван, а одна штанина разодрана на коленке. Вдобавок парень был в одном домашнем шлепанце. Видимо, привезли Чеботарева в Главк в том, в чем взяли на квартире. Даже куртку и обувь надеть не позволили.
– Игорь, перспективы у тебя самые безрадостные. – На этот раз Гуров выбрал несколько панибратский тон. – Незаконное хранение оружия, покушение на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Все это – группой лиц. Уже по этим статьям тебе не меньше двадцати пяти лет светит. А если сюда добавить убийство журналиста да еще и попытку похищения человека, то ты до конца жизни на зоне останешься. – Он слегка перегнулся через стол, наклоняясь к Чеботареву, которого стала колотить мелкая дрожь, и негромко произнес: – Скажу тебе по секрету, Игорек, женщина, которую вы пытались похитить, моя жена. За одно это я сделаю все, чтобы тебе пожизненное заключение в одиночной камере мечтою показалось. К тому же вы ранили лучшую подругу моей жены, и она очень просила обойтись с тобой и твоими дружками-отморозками построже. Ты меня понимаешь? – Чеботарев судорожно кивнул. – Выход у тебя один. Или ты мне расскажешь, кто всю эту кашу заварил и чего вы в итоге хотите добиться, и я подумаю, как тебе смягчить участь, или я раскручиваю тебя на полную катушку, и мало тебе точно не покажется. А сейчас я задам тебе вопрос, от которого будет зависеть твоя дальнейшая судьба: адвоката вызывать?..
Несколько секунд молодой человек удивленно смотрел на Гурова, явно не до конца понимая суть вопроса. Видимо, сказывался недостаточный опыт общения с полицией либо это простая неграмотность в правовых вопросах. И все же ему хватило ума сообразить, что требование вызвать адвоката подразумевает то, что он что-то хочет скрыть.
– Не нужен мне адвокат! – с жаром заявил парень. – Я же не знал, что так все выйдет. Мне Бульдог сказал, что нужно в Москву прокатиться и одного фраера заставить отдать чужую вещь. Пообещал дорогу оплатить, деньжат заработать предложил. Я же не знал, что его «мочить» соберутся!
– Тихохо! Давай по порядку, – осадил Чеботарева Лев. – Кто такой Бульдог? У кого надо было забрать чужую вещь? И кто его убил?
Уговаривать и подталкивать к откровенности парня больше не пришлось. Слова полились из него рекой, вот только полезной информации он сообщил не так уж много. Лев слушал, почти не перебивая, лишь изредка задавая наводящие вопросы.
Чеботарев рассказал, что знал Салтыкова давно, еще с детства. В юности жили они в одном дворе, но почти не общались: Бульдог был на несколько лет старше своего земляка. Потом Салтыкова посадили, и он надолго исчез из жизни парня. Позже они встречались несколько раз, когда Салтыков наведывался к родителям на квартиру. Даже выпивали как-то вместе. Кстати, именно тогда Чеботарева впервые и привлекли к ответственности за нарушение общественного порядка. А недели три назад Салтыков сам нашел приятеля и предложил работу. Дескать, хорошего человека в Москве обидели. Нужно съездить и помочь разобраться.
Игорь тогда удивился и поинтересовался у Салтыкова, почему этот человек не попросит помощи у кого-то из своих в Москве? На что тот ответил, что тому, кто его об этом попросил, такие вопросы не задают. И парень согласился, даже не подумал о том, почему Салтыков позвал на дело именно его – человека, с которым он даже приятельских отношений почти не поддерживал!
Испуганный полуприкрытыми угрозами Гурова, Чеботарев говорил не умолкая. Весь его рассказ писался на диктофон, а Лев лишь делал некоторые пометки в своем блокноте. Но пока картина преступления яснее не становилась.
Вопреки ожиданиям Чеботарева, в Москве их никто не встретил. Салтыков сразу купил в различных салонах сотовой связи несколько sim-карт и телефонов. С одного из них позвонил, и им назначили встречу в той квартире, которую и взяли сегодня штурмом омоновцы. Там их ждали Алиев, которого Салтыков называл Кермек, и еще один парень, почти ровесник Чеботарева, по кличке Пирог – здоровый, меланхоличный и глуповатый парень, который постоянно что-то жевал. Ни фамилий, ни имен обоих Чеботареву не сказали.
Как догадался Игорь, Салтыков с Алиевым уже все распланировали заранее. Как и когда они это сделали, он не знал. Бульдог, Пирог и Чеботарев на машине, предоставленной им Алиевым, следили за человеком, фотографию которого им дал москвич. Причем задача была несложной – приезжать в определенные места и смотреть, куда оттуда идет объект слежения.
Машину все время водил Пирог, а задачей остальных было заходить в те здания, которые посещал журналист, и оставаться там до тех пор, пока он не соберется на выход. Под запретом были лишь спортивные клубы – туда Алиев ходил сам.
