По личному опыту Елена знала, ключ от стола может храниться в двух местах: в кармане владельца или там, куда можно дотянуться рукой. Она осмотрелась. На расстоянии вытянутой руки находился стакан для карандашей. Запустила туда палец — и нащупала ключ!
Запертый ящик оказался тяжелым, выдвинулся со скрипом. Он был завален бутылками элитного алкоголя и коробками конфет. Вот куда врач складывает подарки посетителей. Интересно, это накопилось за месяц или неделю?
В щели у стенки ящика Елена заметила блокнот. Осторожно открыла его пролистала. Блокнот был в основном чистым, но на нескольких первых страницах имелись странные записи, где напротив букв и цифр читались названия лекарств. Причем тех, что выдаются только по рецептам на бланках строгой отчетности.
Может, Кулик оказался провидцем, и Холодов действительно приторговывал сильнодействующими препаратами, а здесь его пометки: кому, что и почем? Пусть, так. Помогут ли компрометирующие данные основному расследованию?
— Нашла! — подала голос Варвара. Она осматривала шкаф у стены, — здесь одноразовые шприцы и хирургические перчатки. Все то, что применяет Живорез.
Елена поймала себя на мысли, что у всех начальников первая реакция на достижения подчиненных — скепсис. В паре с Куликом она была подчиненной — он сомневался. Теперь настала ее очередь.
— Шприцы, перчатки. Если бы я нашла их у тебя, то удивилась, а в кабинете врача…
— Думаете, этого недостаточно?
— Еще одна косвенная улика, скажет полковник.
— Да Холодов это, больше некому!
Еще начальство не любит, когда им возражают, убедилась Петелина и пресекла дискуссию:
— Продолжим осмотр.
Через несколько минут Варвара подскочила к ней, победно сверкая глазами, и раскрыла ладошку:
— А на это что скажете? — В ее руке лежали две ампулы. — Это наркоз, точно такой же, который использовался при убийствах.
— Где ты взяла?
— В шкафу, в коробке под перчатками. А такие препараты должны храниться в сейфе. Ведь так?
— Или в специальной комнате с решетками на окнах, стальной дверью и пультом охраны в полиции, — монотонно заговорила следователь, постепенно повышая тон. — Должен вестись журнал учета расхода сильнодействующих препаратов, а использованные ампулы ежедневно сдаются и затем уничтожаются комиссией.
— Ну вот! — обрадовалась Варвара.
— Да какое, к черту, это имеет значение, если на ампулах теперь только твои отпечатки! — сорвалась на крик Елена.
— Извините, не подумала. — Варвара положила ампулы на стол и отряхнула руки, словно они были испачканы.
— Послал Кулик помощницу, — схватилась за голову следователь.
— Вы сами меня выбрали.
— Ты что, никогда не участвовала в обыске?
— У нас же неофициальный.
Елена глубоко вздохнула и шумно выпустила воздух через сжатые губы. Слов не было.
Угрызения совести были несвойственны Варваре, она заметила коробки конфет в выдвинутом ящике, взяла верхнюю, содрала целлофан и подцепила двумя пальчиками конфету.
— Может, тебе еще и чаю? — съязвила следователь, оценивая поступок оперативницы.
— Если обыск затянется, то и коньяк открою, — с вызовом пообещала Варвара и достала следующую коробку конфет. — Эти мне нравятся больше.
В ее глазах, вновь вызывающе наглых, мелькнуло недоумение:
— Что-то легкая.
— А ну-ка дай.
Елена рассмотрела коробку конфет-ассорти. Целлулоидную обертку с упаковки можно было сдвинуть, не разрывая. Она так и сделала, осторожно сняла целлулоид и раскрыла коробку. Женщины ахнули. Внутри вместо конфет они увидели стопку фотографий Владимира Высоцкого в роли капитана Жеглова.
— Не трогай! — остановила Елена руку Варвары. — Вот теперь у меня есть веские основания позвонить Кулику.
Она набрала номер следователя по особо важным делам и доложила о находке. Полковник вначале подчеркнул свой вклад в успех:
— Я же говорил, что надо осмотреть кабинет.
— Вы были правы, — подтвердила Петелина.
Затем дошла очередь и до похвалы подчиненного:
— Поздравляю, ты нашла то, что нужно. Санкции на задержание Холодова и обыски в его доме и на работе, считай, у нас в кармане. Нельзя терять ни минуты. Я поднимаю оперативников, и мы выезжаем за Холодовым по месту жительства. Блокируем въезд в деревню, чтобы его не упустить.
Кулик настолько торопился, что прервал связь, не дав указаний Петелиной.
Варвара расслышала его намерение захватить Холодова и быстро возбудилась. Ей не терпелось действовать.
— А мы что будем делать? Здесь застрянем?
— Надо продолжить обыск и оформить протокол.
— Получим постановление, продолжим. А пока опечатаем и поставим охрану, — предложила Варвара. — Я вызову патрульных.
Петелина посмотрела на стул рядом с кушеткой. Здесь Холодов осматривал ее, заглядывал в рот, прослушивал. Попросил бы раздеться и лечь, она бы подчинилась. Он мог бы вколоть ей наркоз или сомкнуть руки на ее горле. Серийный убийца под маской доброго врача — истинное чудовище. Хотелось бы ей застать тот момент, когда маска будет сорвана, и он предстанет тем, кем есть на самом деле — жестоким маньяком с кричащим именем Живорез.
— Тут все ясно, поехали, — торопила Варвара. — Я уже вызвала наряд. Ребята никого сюда не пустят.
— Поехали, — согласилась следователь.
Варвара выбрала короткий путь по узкой улице между старинными домами. На одном из поворотов дома расступились и с высокого берега реки стал виден арочный автомобильный мост. На другом берегу по уходящей в лес трассе неслись машины с мигалками.
— Наши уже помчались, не догоним, — прокомментировала Варвара, спускаясь к мосту.
За городом шоссе стало неосвященным. Елена нашла на дисплее смартфона конечную цель их маршрута, удивилась:
— Почему Холодов живет в глухой деревне?
— Чистого воздуха захотелось. Маньяк, — процедила Варвара.
— Большинство убийств произошло за городом. Он мог мотаться где угодно, а жена всегда подтвердит его алиби. Удобно, — стала строить догадки следователь.
— И машина у него подходящая — минивэн с затемненными стеклами и просторным багажником. Сунул тело и погнал. Причем, не «мерседес» какой-нибудь, а китайское корыто. Такие не бросаются в глаза.
— Как выглядит минивэн?
— Простой, светлый, семейный автомобиль. Вот, как этот.
Луч фары на мгновение высветил заднюю часть легковушки, съехавшей носом на пожарный въезд в лес. «Нива» промчалась мимо. Петелина напряглась — ночь, пустая трасса и одинокая машина, свернувшая в лес.
