Тебе все равно придется привыкать к тому, о чем мы только что рассказали!
— Почему это?! — крикнула я в ответ.
— Потому что вы остаетесь в клане!
Этан с Холгером скрылись в густых зарослях, а я присела на бревно, шокировано глядя прямо перед собой. Жить в клане львов-оборотней постоянно? Обосноваться здесь?!
На дереве или в шалаше? Свободных, кстати, не наблюдалось, наверное, шалаш еще предстоит построить. А школа? Друзья?
Не представляла я себя лесным жителем. Вот никак. Одно дело — пожить в лесу несколько дней, отдохнуть и двинуться дальше в поисках лучшего места, а другое — жить здесь постоянно!
Нет, надо уговорить родителей одуматься, надо, как и планировали, переждать, найти наших лошадей и отправиться дальше…
Услышав звонкий смех мамы, я отвлекалась от планов на будущее и перевела взгляд на родителей — они шли к ручью, рука об руку, такие беспечные и счастливые, такие молодые и самые дорогие. Они выглядели не столько отдохнувшими (да и когда бы они успели?), а какими-то… помолодевшими, словно с их плеч кто-то снял очень тяжелый груз. У папы разгладились морщинки на лбу, а мама смеялась так беззаботно и заразительно, что я невольно улыбнулась.
Не нравилась мне идея жить в клане оборотней. Сильно не нравилась. Я прямо чувствовала, что грядут неприятности, и хотя в тот момент даже не представляла насколько большие, сердце тревожно сжималось. Но я попыталась не думать об этом. Если нахождение в клане делает родителей такими счастливыми, я буду жить здесь. С ними. Я постараюсь привыкнуть. Хвостатыми мы, конечно, не станем, но, может, и приживемся?
Пока папа отвлекся на поцелуй мамы, я, глянув на всякий случай в сторону, где скрылись ребята, быстро разделась и зашла в ручей. Это были неописуемые впечатления — прохлада воды принесла не только долгожданную свежесть, но словно окунула в лесной притягательный мир. Я более громко услышала пение птиц, шелест деревьев, заметила, как яркое и теплое солнце отразилось в холодной воде. А когда взяла шампунь и вымыла голову — оказалась на пике блаженства! Аромат незнакомых трав щекотал ноздри, белая пенка, покружив рядом со мной, уносилась прочь — так красиво, естественно, как невесомое кружево.
— Ох, хорошо, — услышав рядом голос мамы, я обернулась.
Папа зашел в воду дальше в нескольких метрах, нырнул, фыркнул и быстро поплыл против течения, чтобы обратно было легче возвращаться.
— Давай я потру тебе спину, — предложила мама.
Я с улыбкой кивнула, и когда намыленная мочалка коснулась моих плеч, не сдержала тихого стона. Даже глаза закрыла от нахлынувшего удовольствия.
— Это было великолепно, — поблагодарила маму, и в свою очередь потерла ей спину.
Поплескавшись еще какое-то время, поняла, что вода очень холодная, солнце уже не такое теплое, значит, на сегодня водных процедур с меня хватит. Вышла на берег, предварительно осмотревшись, обмоталась пушистым полотенцем, села на бревно и первым попавшимся камешком принялась тереть пятки.
— Керрая, ты не против, если я немного поплаваю? — отвлекла меня от приятного занятия мама.
— Плавай, — заметив, как она осматривается, я подсказала: — Папа уплыл в правую сторону.
Мама притворилась, что не смутилась, и поплыла в указанном направлении, а я осталась на берегу. Тихо, уютно, и есть чем заняться.
— Думаешь, получится сделать из себя красотку?
Я так расслабилась, что подскочила от неожиданности, услышав за спиной голос, полный сарказма и желчи.
Не обязательно было оборачиваться, чтобы догадаться — это Кайл. В общем-то, если бы этот вопрос мне принесли на клочке бумаги, даже не слыша голоса и не зная почерка, я бы все равно догадалась, кто это.
— Думаю, это не твое дело, — беззлобно ответила я, снова устраиваясь поудобнее на бревне.
Не хотелось мне с ним ругаться: тип неприятный, но племянник лэрда. А мне еще предстояли загадочные испытания, как будто общения с Кайлом мало, и тратить энергию на ссоры, как минимум глупо. К тому же, я понятия не имела каков он — а вдруг не только неприятный в общении, но и пакостный? И именно из-за него я не пройду испытания?
А, кстати, вот интересно — что тогда? К лэрду я уже обратилась неправильно, что и привело к грядущему вступлению в клан. Но если я вдруг не пройду испытания, удастся ли мне загладить ситуацию просьбой простить меня, что так вышло — то есть, прибегнуть к варианту номер два, или мне и лэрду в таком случае не отвертеться от третьего варианта?
Передернув плечами, я выбрала другой камешек и взялась за вторую пятку. Жуть какая-то, а не перспектива. Становиться любовницей лэрда я не собиралась. Я вообще против того, чтобы у мужчины было несколько женщин. Так что надо не просто стараться пройти испытания, а пройти — и без отговорок!
— Ты что, — мой вздох оживил застывшего за спиной оборотня, — сама с собой разговариваешь?
Очередная попытка вывести меня на эмоции и заставить ему нагрубить, провалилась, потому что мне стало кое-что интересно. Причем настолько, что я развернулась, чтобы увидеть парня.
— А ты хотел бы, чтобы я поговорила с тобой?
В моих словах не было поддевки и желчи, как обычно в его, но тем не менее, они разозлили Кайла. Он сжал челюсти, его и без того тонкие губы стали практически черточкой на худом лице, а волосы на моих глазах поднялись вверх. Это было похоже на то, будто зверь ощетинился. Будь у него хвост в этой сущности, наверное, он бы махал им или бил им сейчас по земле, показывая раздражение.
— О чем мне с тобой говорить, — сказал, как выплюнул оборотень. — В чем ты разбираешься настолько хорошо, чтобы это меня заинтересовало?
— Нет — так нет, — я пожала плечами, и отвернулась.
Глянула на ручей, но родителей пока не было видно.
— Они еще не скоро вернутся, — буркнул Кайл.
Я промолчала. Зачем говорить с тем, кому я не интересна? К тому же, он, наверное, принимает меня совсем за дурочку, думает, я не понимаю, зачем родители уединились. Усмехнувшись, только пожала плечами.
— Опять болтаешь сама с собой? — не отставал почеме-то парень.
Я развернулась на бревне и посмотрела в серые недовольные глаза оборотня. Кайл стоял в прежней позе — со скрещенными руками на груди, с широко расставленными для упора ногами и с улыбочкой на губах. Ему нравилось раздражать меня не только словами, он, наверняка, понимал, как неприятно, если за твоей спиной кто-то стоит и дышит.
— А ты видишь здесь кого-то, с кем можно поговорить? — поинтересовалась я. — Нет, я не имею в виду тебя. Мы уже выяснили, что тебе со мной неинтересно, а у меня обычно все чувства взаимны. Кого-нибудь другого, интересного, готового к разговору и не напыщенного, ты видишь?!
— Ненадолго же тебя хватило, — фыркнул Кайл. — Вот твоя суть. Вот она ты! А не та, какой ты пыталась казаться. Нет в тебе кротости, послушания. Даже знаешь, что надо промолчать, в твоих же интересах, и все равно вякаешь. Я, было, тогда, в домике, подумал, что у тебя температура: не может нормальный… ну, пусть и человек, вести себя так, мало того, что с незнакомцами, мало того, что с теми, кто дал временный приют, так еще и с оборотнями. Но нет, ты на самом деле строптивая, невоспитанная, дерзкая…
