4
Аврора
— Имей в виду, мое решение по поводу тебя не окончательное, Котенок. — говорит говнюк, скептически оглядывая мой казуальный лук, состоящий из темных скинни и серой толстовки. Ну не в шортах же мне приходить. А та юбка и, правда была ужасной.
— Я Аврора, мистер Джонс… — источаю сладкую учтивость, от которой слюна начинает засахариваться. — То есть, мистер Гаррисон.
Бородатая звездуля раздраженно морщит нос и дергает плечами. Не привык, когда девчонка его троллит.
Вообще, в моих интересах помалкивать, но при одном взгляде на красивую высокомерную физиономию меня просто распирает желание сказать какую-нибудь колкость. К тому же, мне не папашу нужно очаровывать, а его пятилетнего сына.
— Можешь называть меня Хейден, — холодно изрекает тот, уничтожая меня взглядом. — У нас не такая большая разница в возрасте.
Оуу. Кто-то комплексует по поводу количества седых волос в подмышках.
— Прошу прощения, я этого не знала, Хейден.
Говнюк снова кривит губы и выразительно поднимает брови, всем своим видом говоря «Серьезно?»
Ну с этим я, наверное, перегнула палку. Разумеется, я знаю, что Хейдену Энтони Гаррисону недавно исполнилось тридцать. А еще что он родился в Миннесоте, его рост шесть футов и два дюйма, а на груди есть татуировка в виде креста. Но обо всем этом ему знать необязательно.
— Я так понимаю, вы пригласили меня для того, чтобы познакомить с Майклом? — возвращаю разговор в миролюбивое русло. А то еще немного и наш разговор превратится в рэп-баттл, аапосле каждой фразы мы будем кричать «Раунд». — Я смогу его увидеть?
— Сейчас у него занятие с тренером, а после вы сможете встретится.
Бросив на меня многозначительный взгляд, добавляет:
— Предупреждаю, Котенок, если вы не найдете общий язык сегодня, второго шанса у тебя не будет.
Здесь я не слишком волнуюсь. Дети и животные меня обожают — они, в отличии от некоторых, интуитивно чувствуют хороших людей. А я, как известно, исключительная няша.
— Может, пока вы поподробнее расскажете, что меня ждет после того, как окончательно убедитесь, что я вам подхожу?
И снова этот недовольный взгляд. Уксус что-ли он пьет перед встречей с гостями?
— Мы вылетаем в Монако в ближайшее воскресенье. — начинает расхаживать по периметру гостиной. — Остановимся в гостинице недалеко от места проведения соревнований. Сын живет со мной в номере, помощница занимает смежный и должна быть готова к тому, что я могу вызвать ее в любое время дня и ночи.
— Могу я уточнить, с какой целью, Хейден?
Я обязана задать этот вопрос. Вдруг звездный кобель решит, что помимо его сына, я должна буду обслуживать его изрядно потертый звездный прибор.
Снова вздернутые брови и снова взгляд «Ты серьезно?»
— Уверяю, тебя, Котенок, если я захочу найти рабочий рот на ночь, то твоя помощь в этом мне не потребуется. Достаточно будет выглянуть в окно и ткнуть пальцем в любую из там стоящих.
Боже, вот это у парня самомнение. Видно, ему и, правда, не часто отказывали.
— Вы понадобитесь на случай, если мне необходимо будет отлучиться из номера. — продолжает он и, глядя на мое недоуменное лицо, поясняет: — Потрахаться или сходить в бар. Потому что ничего из этого я не делаю при сыне.
— Ценю вашу откровенность, — бормочу, машинально опуская взгляд ему на ширинку. Судя по тому, что я о нем слышала, да что уж там, почти видела, все ночи я буду коротать в его номере. О неуемных сексуальных аппетитах Хейдена Гаррисона слагают легенды.
— Всегда пожалуйста, Котенок. И мои глаза выше.
К щекам стремительно подкатывает краснота, но появившийся в этот момент светловолосый мальчик в сопровождении рослого дядьки, к счастью, забирают все внимание владельца дома. И как по волшебству, вся сучность улетучивается с его лица, замещаясь немым обожанием.
Вот она, Ахиллесова пята засранца. Его пятилетний отпрыск с милыми кудряшками на висках и большими голубыми глазами.
— Майкл, — мягко произносит папаша, и внутри что-то предательски млеет он пронзительной теплоты в его голосе. Не зря Эрик говорит, что лучший способ цеплять цыпочек — взять напрокат чужого ребенка и прикинуться его отцом. Это и, правда, пикап-прием уровня «бог», потому сейчас я готова простить говнюку-автогонщику все скабрезности и приготовить ему и его сыну ужин из пяти блюд.
— Как ты позанимался? — подходит к мальчику и треплет его по волосам.
— У Майкла просто удивительный способности во всем, что касается боевых искусств, мистер Гаррисон. — льстивым соловьем встревает дядька.
— Я спрашивал у своего сына. — отрезает тот. — Свободны.
Вот одобряю. Нечего мальчугану рот закрывать.
— До Джеки Чана мне еще далеко, пап. — вздыхает мальчик.
Ну хоть кто-то в это семье без звезды в темечке.
— Ну может хотя бы как Каратэ-пацан? — серьезно уточняет Хейден.
Божечки. Мне нельзя это слышать, это слишком мило. Может, он и не такой уж и плохой, этот мистер Здоровые десна.
— Никогда так не улыбайся, Котенок. — доносится сквозь мимишную пелену язвительный голос. — Ты похожа на слабоумную.
Ах ты ж, гнилой рот. Расслабил меня своим ванильным отцовством.
— Привет, Майкл. — подхожу к малышу ближе и протягиваю руку. — Я Аврора.
Кивнув, тот уверенно пожимает мою ладонь.
— Если мы с тобой поладим, — говорю осторожно, чтобы не спугнуть его излишним дружелюбием. — то я буду сопровождать тебя во время соревнований твоего папы. Мы будем читать книги, гулять, смотреть мультики…
Слышу глухое рычание сверху и быстро заканчиваю:
— И делать все, что есть в твоем расписании. Что скажешь?
Мальчик задумчиво сводит светлые брови и переспрашивает:
— А как я узнаю, что мы с тобой поладили?
— Думаю, для этого я должна тебе понравится. Ведь нам предстоит провести вместе целых два месяца. Ты, например, мне уже нравишься.
— Я всем нравлюсь, потому что мой папа — известный гонщик. — со знанием дела заявляет тот.
А парнишка-то скептик. Насмотрелся на подхалимов вроде того мышцатого кабана и осторожничает.
— Ты нравишься мне не поэтому. — заверяю его.
— Ты красивая. — немного подумав, говорит малыш. — и волосы у тебя блестят. Думаю, этого достаточно, чтобы поладить.
Спасибо, мама, спасибо, кокосовое масло. Я просто влюбляюсь в этого парня.
— Мне нужно принять душ после тренировки, — важно произносит Майкл и поднимает голубые озерца на своего притихшего родственника. — Мне Аврора нравится, пап.
