— То, что ты сделал, — отозвалась я, прочистив горло. — Это ничего не значит. Я точно не буду требовать исполнения отцовского долга.
— Но и огородить Айрин от меня не сможешь.
Мне понадобилось еще секунд двадцать, чтобы собраться с силами и, наконец, взглянуть в глаза дрейга.
— Я же сказала, что не убегу и не скроюсь. Зачем ты впутал в наши отношения Айрин?
Боль скрыть не удалось.
А ведь я почти ему поверила. Почти приняла. И теперь так обманулась.
— Ты думаешь, что я использую девочку как еще один рычаг давления на тебя?
— А что еще я должна думать? Это жестоко.
Глупо. Ему плевать. Он существо, поработившее наш мир и только. И пусть не он виноват в появлении лихорадки, Форр все равно был монстром.
— Жестоко. Но ты ошиблась, по-другому у меня никак не получилось бы спасти ей жизнь. Болезнь слишком глубоко засела. Это был единственный выход.
Возможно, вот только легче от этого мне не становилось.
Я села, опустив ноги на пол и отвернулась, чувствуя, как дрейг обжигает взглядом мой профиль.
— Хорошо, согласна. Скорее всего все было именно так. И я благодарна тебе за такую… жертву. Но давай на этом остановимся.
— Что ты имеешь в виду?
— Айрин не игрушка, не средство достижения цели. Она ребенок.
— Я это успел заметить, но все равно не понимаю, к чему ты ведешь.
Издевается? Или действительно не понимает?
Я глубоко вздохнула и еще сильнее сжала подушку дивана, в которую буквально впилась ногтями.
— Хорошо. Давай, скажу прямо. Я не хочу, чтобы вы общались. Сейчас я не имею в виду приветствия и вопросы по лечению, но все остальное должно сойти на нет.
— Я могу узнать причины?
— Конечно, — легко отозвалась я. — Это сейчас возможно интересно, захватывающе. Но потом в какой-то момент тебе это просто надоест. Дети не послушные бионики, они могут вызывать не только умиление, счастье и радость.
Существуют и иные, совершенно противоречивые чувства. Они иногда раздражают, выводят из равновесия. Рано или поздно ты уйдешь, разбив моей девочке сердце, — я повернулась, встречаясь с ним взглядом. — А этого я допустить никак не могу.
Говорила, а сама краем глаза видела узор на висках, который снова изменился, приобретя серебристые всполохи по краям. Кажется, ночь не прошла бесследно.
— Ясно, — сощурившись, медленно отозвался мужчина. — Ты так уверена, что я исчезну.
— Это вряд ли, — со смешком отозвалась я. — Поверь, мне хорошо понятно, что ты не исчезнешь из моей жизни. Но наши взаимоотношения — это лишь наши с тобой взаимоотношения. Я прошу… нет, требую, чтобы мы не
вмешивали в них мою дочь.
— Нашу, — возразил дрейг неожиданно мягко.
— Значит, не хочешь меня слышать, — подытожила я, снова отворачиваясь.
— Отчего же. Я тебя услышал и понял, в который раз убедившись, что ради дочери ты готова на многое, даже пойти против дрейга. Это похвально, но твои заключения базируются на неправильных постулатах.
— Что? — переспросила недоуменно.
— Этот ритуал не так прост, как ты могла подумать, Софи. Это не игрушка, в ходе которой я поделился каплями крови и ушел. Айрин получила часть моей души. И дело не только в тебе. Не столько в тебе, Софи, — медленно и четко выговаривая каждое слово произнес Форр. И я по глазам видела, что сейчас не врет и предельно честен со мной. — И когда смотрю на нее, то вижу не просто твоего ребенка. Я вижу часть себя. И она тоже чувствует. Еще не понимает, но интуитивно тянется. И изменить это ты не сможешь.
Проклятье.
Уже в который раз за сутки чувства взбунтовались, сводя с ума, лишая рассудка. И так сложно было держать лицо.
— Понимаю, тебе сложно это принять, но придется. Потому что, поставив выбор перед дочерью, ты сделаешь только хуже.
— Айрин пойдет против меня? — спросила я, не в силах поверить, что такое возможно.
Что моя малышка, с которой мы столько лет прожили душа в душу может променять мать на этого чужака, с которым от силы знакома пару часов.
— Нет, не сразу. Но против силы не выдержит. И сломается. Ты этого хочешь?
Я рывком поднялась с дивана и отошла к окну, обнимая себя за плечи.
Над городом сияло яркое солнце, обещая теплый день, а мне было так холодно, что тело покрылось колкими мурашками.
— Она тоже будет… — я сглотнула, изучая собственное расплывчатое отражение в стекле и сдавленно закончила, — обращаться? Вызывать тень?
— Обращения не будет. Большей частью Айрин человек, моя кровь даст ей возможности. Но вторую ипостась она не приобретет, а вот тень сможет, если захочет.
— И выхода нет.
Я чувствовала его взгляд между лопатками, и из последних сил держалась, чтобы не повернуться к мужчине. Прошлая ночь ничего не изменила, мы все еще были далеко друг от друга.
И это даже к лучшему.
— Если это все, то я хочу найти дочь и побыть с ней.
— Хорошо, — отозвался мужчина. — Через три часы мы отправляемся в путь.
— В путь? — переспросила я, оборачиваясь. — И куда же, если не секрет?
— К одной моей давней знакомой.
Перед глазами возникла та яркая и эффектная блондинка с глазами цвета расплавленного серебра, которая требовала голову Чарлтона. Знакомиться с ней мне не очень хотелось.
— А зачем?
— Узнаешь совсем скоро. А сейчас тебе действительно лучше отправиться к дочери, она волнуется.
— С чего ты взял?
— Чувствую, — спокойно сказал Форр, и мне пришлось принять этот ответ.
Как дрейг и сказал, через три часа, сразу после легкого обеда, я попрощалась с Айрин, предварительно взяв с бионика слово, что он будет за ней присматривать. И только после этого вышла из апартаментов вместе с дрейгом, даже не подозревая, что в следующий раз нескоро увижу дочь.
Мы сели в машину, в сопровождении уже знакомых талмудов, которые при моем появлении почтительно склонили головы.
И они были не одной мерой предосторожности. Нас сопровождало целых пять машин. Но меня удивило не это, а то, что автомобиль, в которым ехали мы, был последним и довольно обычным. Тогда как посредине ехала более внушительная черная махина с пуленепробиваемыми стеклами.
Именно она и взорвалась где-то на середине нашего пути. С огромным треском, окруженная желто-красным пламенем и черным дымом, машина взлетела в воздух, перевернулась и рухнула вверх-ногами на мостовую.
Это последнее, что я видела, перед тем как на меня бросились талмуды, пряча и закрывая собой.
