Когда мы вошли в ресторан, официантка провела нас в тихий уголок в глубине зала и принесла хумус и чипсы из питы, чтобы мы могли перекусить, изучая меню. Я знала, что хочу заказать, а Кейн достал из кармана очки, чтобы ознакомиться с предлагаемыми блюдами. Очки ему так безумно шли, что я не удержалась и спросила:
– Скажите, с какого возраста вы пользуетесь очками для чтения?
Он посмотрел на меня поверх элегантной оправы Burberry, придающей ему ученый вид.
– Вы ведь тоже носите очки. Почему же намекаете на мой почтенный возраст, подчеркивая, что это очки для чтения?
– У меня астигматизм. Мне пришлось носить очки с того самого времени, как я надела лифчик.
Кейн невольно опустил глаза на вырез моей блузки, а потом снова уставился в меню, проворчав себе под нос что-то нечленораздельное. Тем не менее я продолжала выжидательно смотреть на него, тогда он снял очки и взглянул мне в лицо.
– Что?
– Вы не ответили на мой вопрос. Сколько вам лет?
– Достаточно, чтобы быть вашим преподавателем.
Я макнула кусочек питы в хумус и бросила в рот.
– Значит, где-то около шестидесяти?
– Вот нахалка. Мне тридцать два. Теперь вы довольны?
Я улыбнулась.
– На самом деле, да.
Кейн снова нацепил очки и вернулся к изучению меню.
Я наклонилась к нему через стол.
– Знаете, вы не выглядите ни на день старше тридцати одного.
Он лишь тряхнул головой и продолжал читать, но я заметила, что кончики его губ слегка дернулись.
Почему мне так нравится, как он дергает губой? В общем, я получила награду за свое любопытство. И все же, похоже, у меня явно что-то не в порядке с головой, раз я веду себя так, находясь в обществе этого мужчины.
Он, наконец, определился с выбором блюд и откинулся на спинку дивана.
– Что касается вашего исследования, вы проделали замечательную работу.
– Благодарю.
– Вам удалось выявить интересные процессы.
Я вспомнила, как неловко себя чувствовала, когда впервые общалась со странной троицей в пансионате.
– Знаю. Вначале мне все казалось очень необычным, но теперь я к этому привыкла. Лидия – потрясающий человек, не находите?
– Несомненно. Не уверен, что был бы способен на такое.
– Что вы имеете в виду?
– Вряд ли мог бы спокойно смотреть, как моя жена обнимает другого мужчину и улыбается ему.
– Истинная любовь всегда бескорыстна. Она хочет, чтобы он был счастлив, даже если сама не вписывается в эту картину.
Официантка принесла нам напитки и приняла заказ. Кейн заказал греческое пиво, а я свою обычную газированную воду. Мне пришлось отвести глаза, когда его губы обхватили горлышко бутылки. Меня к нему тянуло, и это было сложно скрывать.
– Вы говорите так, словно являетесь экспертом по таким ситуациям. Насколько я понимаю, вы уже любили до самозабвения?
– Только не мужчину.
Кейн изумленно поднял брови, и я поняла, что мои слова прозвучали двусмысленно, и он подумал то, что подумал.
– Я имею в виду… что я испытывала такую всепоглощающую любовь к своей матери. И не подумайте, я вовсе не лесбиянка. Я люблю мужчин. Не то что я имею что-то против лесбиянок, просто предпочитаю… отношения с мужчинами, если говорить о сексе. Правда, в настоящее время мне нечем похвастаться в отношении своей сексуальной жизни. – Кажется, меня занесло куда-то не туда.
Кейн усмехнулся.
– Вы безумно привлекательны, когда смущаетесь.
Я отпила холодной минеральной воды, чтобы занять рот в надежде, что мое лицо не зальется предательским розовым румянцем.
– И все же, когда моя мама болела и ужасно страдала, я хотела, чтобы она поскорее умерла, чтобы не испытывать таких мучений. И мне было все равно, что я останусь без матери. Я хотела одного – чтобы она упокоилась с миром. Вот какие воспоминания вызывают у меня Лидия с Умберто. – Я поставила стакан с водой на стол. – А как насчет вас? Вы когда-нибудь были так влюблены?
Кейн покачал головой.
– Не уверен, что способен на такое самопожертвование. Большую часть жизни я руководствовался собственными эгоистическими интересами, и не мне рассуждать о бескорыстной любви.
– У вас были подружки?
– Да, и много. И со всеми я вел себя как эгоистичный ублюдок.
Я посмотрела на него.
– Все изменится, когда вы встретите ту самую женщину.
Он поднес кружку с пивом к губам.
– Возможно. А может быть, я создан для того, чтобы всю жизнь трахаться направо и налево без особых обязательств, удовлетворяя свои эгоистические потребности. Впрочем, бывают вещи и похуже.
Никогда бы не подумала, что Кейн может быть эгоистом – он поменял мне колесо, даже после того как я обругала его и помешала вести занятие. Невозможно было представить и то, что он не уделяет женщине внимание в постели. Он всегда был таким чутким, что от этого временами становилось не по себе, и, как мне казалось, склонным к глубоким переживаниям. А потом, он ведь музыкант… а значит, у него ловкие руки и хорошее чувство ритма. Нет. Такой человек, как Кейн Уэст, не мог эгоистично вести себя в постели. Уж в этом я была уверена.
Он прищурил глаза.
– И что происходит в вашей милой головке?
– Что вы имеете в виду?
– Вы подозрительно притихли после того, как я сказал, что бывают вещи и похуже циничного траха.
Вот опять он чутко уловил мое настроение. Нет, он определенно был внимателен к женщинам. А такие мужчины обычно хороши в постели.
– Я просто думала над тем, что вы сказали. Вы совсем не кажетесь мне эгоистом.
– Мы с вами не состоим в близких отношениях.
– Это так. – Я пожала плечами. – Но вы слишком заботливы, чтобы думать только о себе в таких делах.
На красивом лице Кейна промелькнуло понимание, как будто он только сейчас понял ход моих мыслей. Он наклонился ко мне через стол с лукавой улыбкой, от которой у меня заколотилось сердце.
– Я вовсе не имел в виду эгоистичное поведение в постели. – Он опустил взгляд на мою шею, а потом поднял и уставился на губы – которые тут же невольно приоткрылись. – То есть я всегда добиваюсь, чтобы женщина кончила до того, как это сделаю я. И наслаждаюсь каждой минутой этих ласк, когда удовлетворяю ее. – Он снова посмотрел мне в глаза и наклонился ближе. – Женщины всегда кончают раньше меня… и по многу раз.
Я невольно сглотнула. Мое тело среагировало на его слова, и Кейн это знал. Он откинулся назад с блеском в глазах и дерзкой улыбкой.
