Ровно в шесть часов раздался звонок в дверь. Как ни странно, я была уже почти готова. Пока Кейн поднимался на лифте, я пошла в ванную, чтобы накрасить губы. «Раз сказала А, говори и Б», – подумала я, накладывая на губы ярко-красную помаду, которую никогда раньше не использовала.
Я оставила дверь в квартиру приоткрытой, и Кейн тихонько постучал в нее прежде, чем войти.
– Рэйчел?
– Буду через секунду!
– Можешь не спешить.
Это была вполне нормальная реакция, но я-то ожидала едких замечаний по поводу моих вечных опозданий. В последние два дня, казалось, повадки Кейна странным образом изменились. Он оставил свой саркастический тон и не сыпал пошлостями в сообщениях. Прошло всего сорок восемь часов после того, как он отвез меня домой после нашей фантастической ночи, а мне уже так не хватало той близости, которая возникла между нами.
Бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, я осталась вполне довольна увиденным и вышла, чтобы поздороваться с Кейном. Надо сказать, в тот вечер я сильно нервничала, находясь вне зоны комфорта, вся разодетая для похода на оперный спектакль.
Я увидела человека, пригласившего меня на свидание, как всегда, стоявшего у стены, на которой висели фотографии в рамках.
– Ну, как тебе? – Я кокетливо покрутилась перед ним в новом платье, как школьница, что тоже было мне совсем не свойственно.
Надо было видеть выражение на лице Кейна, когда он повернулся ко мне. Челюсть у него отвисла, и он откашлялся, прежде чем заговорил.
– Ты выглядишь роскошно.
– Спасибо. Ты тоже ничего так.
На нем был темный узкий костюм-тройка, сидевший так, словно был сшит специально для него. Заметив, как пиджак облегает его широкие плечи, подчеркивая бицепсы, я подумала, что, возможно, так и есть. Элегантность и шик в чистом виде. Просто высший класс. Это чувствовалось в том, как он носил костюм, и на меня это подействовало так, как кружевное белье влияет на мужчин. Внезапно я вся взмокла в своем платье без рукавов, которое едва прикрывало мои плечи.
Кейн застыл на месте, оглядывая меня с ног до головы, и ждал, когда я к нему подойду. На сей раз на двенадцатисантиметровых шпильках мне не пришлось вставать на цыпочки, чтобы поцеловать его.
– Ты мне так нравишься в этом строгом костюме. Твой вид заставляет трепетать все женские части моего тела.
Он усмехнулся.
– Да неужели? Ну, тогда мы можем остаться дома, и я обещаю не снимать его, когда буду вытворять разные штучки с этими женскими частями – главным образом, языком.
Даже такое райское наслаждение, как поедание сэндвича с арахисовым маслом и джемом, ничто по сравнению с таким сочетанием, как грязный рот, изрекающий непристойности, и строгий костюм. Кейн схватил меня за затылок и крепко поцеловал, не беспокоясь, что размазывает помаду.
Я издала тихий стон, и он прошептал:
– Мне так нравится это платье. Жду не дождусь, чтобы стянуть потом его с тебя.
Я чувствовала, что вся свечусь от радости. Кто бы мог подумать, что я на это способна?
– Мне нужно взять сумочку. Буду готова через минуту.
Вернувшись в спальню, я заново наложила слой помады на припухшие от поцелуя губы, а потом достала из шкафа крошечный черный клатч, расшитый бисером, и переложила в него необходимые вещицы.
– Ты готов?
– Тут на стене совсем нет твоих детских фотографий.
Это потому что в моем детстве было не так много моментов, которые хочется вспоминать.
– Их вообще мало. – Я пожала плечами. – Понимаешь, второй ребенок, и все такое.
Кейн посмотрел на меня.
– Ну, хоть одну-то найдешь? Мне хочется посмотреть, как ты выглядела, когда была маленькая.
– Большая часть фотографий хранится у моей сестры. Но, возможно, я все же сумею раскопать парочку.
Он кивнул.
Выйдя из подъезда, я, к своему удивлению, обнаружила, что на сей раз Кейн был не за рулем. Он нанял лимузин, чтобы довезти нас до театра, и, когда мы подошли к машине, оттуда выпорхнул водитель и вежливо открыл нам дверцу. В этот момент я действительно почувствовала себя Золушкой, отправляющейся на бал.
– Лимузин? Ну, ты даешь. Но открою тебе один маленький секрет – тебе и так повезет сегодня ночью. Не стоило так уж стараться, чтобы впечатлить меня.
Кейн улыбнулся, но было заметно, что он странно растерян. Я не могла понять, в чем дело, но он, казалось, действительно был не в себе. Мы болтали, как обычно, и любой, кто увидел бы нас со стороны, решил бы, что мы обычная пара, направляющаяся на торжественное мероприятие. И в то же время по какой-то причине меня не покидало смутное ощущение, что что-то не так.
На пути в «Метрополитен» мы беседовали в основном на рабочие темы. Я объяснила свое тревожное чувство разыгравшимися нервами или теми странными изменениями в наших отношениях, которые произошли, когда мы перестали ссориться. Я не была уверена, но, может быть, это было лишь новое для меня ощущение стабильности.
Когда мы прибыли в театр, у нас еще оставалось целых полчаса до начала спектакля, поэтому мы направились в бар и заказали напитки. Я, как всегда, газировку, а Кейн – двойную порцию шотландского виски.
– У тебя все в порядке?
– Да, конечно. Все замечательно. Почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами.
– Да так просто.
Не успев расправиться с первой порцией виски, он пошел за второй. Хотя я сама, как правило, воздерживалась от выпивки, это вовсе не означает, что я порицала тех, кто иногда выпивал. Однако две порции виски и, на удивление, тихое поведение Кейна вызывали недоумение.
Когда огни начали гаснуть, билетер проводила нас на наши места. Оглядывая зал, я призналась себе, что чувствую себя не в своей тарелке. Несмотря на то что я очень любила музыку, в самой идее сходить на оперный спектакль было нечто претенциозное. Меня не покидало ощущение, что все здесь пронизано духом коммерции. Я усмехнулась – остается только надеяться, что на выходе из театра нам не будут пытаться всучить какие-нибудь дешевые майки с надписями, как после последнего моего похода в театр.
Кейн, вероятно, заметил, как я глазею на сидящих рядом зрителей. Он наклонился ко мне.
– Сниму-ка я пиджак и положу тебе на колени, тогда я смогу щупать тебя, и ты тоже запоешь, когда начнется спектакль.
Женщина, усаживающаяся на свое место рядом с Кейном, подозрительно посмотрела на него, и я, метнув на него предостерегающий взгляд, прошептала:
– Т-с-с. Говори тише.
Он ухмыльнулся, и, когда свет в зале погас, встал и действительно снял свой пиджак, подмигнув при этом мне. Чтобы не попасть в неловкое положение, я обхватила его руку ладонями и крепко сжала, когда он снова сел.
