– Честно говоря, я избегаю ее уже несколько дней, зная, что, когда признаюсь, ей будет больно.
– Что ж, к несчастью, правда действительно иногда причиняет боль. Только представьте – другая женщина делает моего мужа счастливым после пятидесяти лет совместной жизни. Это не всегда легко принять. Но в конечном итоге лучше причинить кому-то боль правдой, чем жить во лжи, пытаясь тем самым сделать человека счастливее.
Лидия не шутила, когда говорила, что за пятьдесят с лишним лет брака чему-то научилась. Всякие сомнения по поводу того, говорить Рэйчел правду или нет, испарились как дым. Я протянул руку и сжал ладонь Лидии.
– Умберто – очень счастливый человек.
Выражение на лице Умберто, когда он увидел Мёрфи, было одним из самых прекрасных, которые я когда-либо видел – хотя я мысленно укорял себя за то, что не пригласил с собой Рэйчел. Она была бы счастлива увидеть это. А я был бы счастлив увидеть улыбку на ее лице.
В тот день второй дамы сердца Умберто нигде не было видно. Умберто улыбался и смеялся, почесывая Мёрфи за ухом. Лидия присела рядом с ним. Мой неверный четвероногий друг просто упивался вниманием незнакомых людей. Я отошел от них немного и воспользовался моментом, чтобы хорошенько разглядеть всех троих. А потом я отвернулся – пусть наслаждаются минутами счастья. По крайней мере, в тот день я принял хоть одно правильное решение.
* * *
Целый час я провел за рулем, возвращаясь домой после встречи с Умберто и Лидией, и все это время думал о предстоящем свидании. Я завез Мёрфи домой, принял душ и некоторое время репетировал свою речь, пытаясь измыслить, как объяснить то, что я сделал, и не показаться при этом полной задницей.
Я даже убедил себя, что мне удастся выкрутиться, но когда я доехал до дома Рэйчел, то даже не представлял, как начать этот разговор. Было такое ощущение, что я только что выяснил, кто она на самом деле. Все, что я так тщательно продумал, все слова, которые подобрал, исчезли у меня из головы, а я стоял у машины и смотрел на ее окно.
Был необычно теплый осенний вечер, дул легкий ветерок, и ее окно на третьем этаже было открыто. В спальне горел свет, шторы были почти опущены, но я ничего не мог с собой поделать – просто стоял и глазел на ее окно. Когда в окне мелькнул ее силуэт, мое сердце чуть не оборвалось. Рэйчел стояла ко мне боком и смотрела совсем в другую сторону. Сначала она не двигалась, просто смотрела в пространство, но потом ее рука потянулась к запястью, и она принялась теребить часы.
«Да, я тоже нервничаю, злюка. Прости, я играл у тебя на нервах последние несколько дней».
Надо покончить со всем этим дерьмом, так будет лучше для нас обоих. Сделав глубокий вдох, я наконец направился к подъезду. Лифта слишком долго не было, и полз он на третий этаж очень медленно. Когда я из него вышел, лоб покрывали капельки пота. Дотащиться до ее двери было невыносимо тяжело.
Я постучал в дверь и ждал, когда мне откроют, засунув руки в карманы и шепча себе под нос коротенькую молитву – при этом я не мог не отметить про себя всю иронию происходящего.
Рэйчел открыла дверь, и я словно получил сильный удар в живот. Она выглядела еще прекраснее, чем обычно, в зеленом летнем платье на тонких бретельках, подчеркивающем красивую длинную шею. Ее непокорные темные волосы были распущены и перекинуты на одно плечо, и у меня тут же возникло дикое желание наклониться и впиться поцелуем в эту соблазнительную шею. Обычно Рэйчел обходилась легким, едва заметным макияжем, но в тот вечер ее лицо было тщательно накрашено. Ярко-красная блестящая помада покрывала пухлые губы, густые черные ресницы были покрыты тушью, а глаза подведены, от чего казались еще больше. Я с грустью смотрел на нее, осознавая, что, возможно, даже не смогу в последний раз приникнуть поцелуем к этим восхитительным губам.
Я посмотрел ей в глаза, и сердце мое отчаянно заколотилось. Я понял, что по-настоящему влюблен в нее. В этот момент мне безумно захотелось признаться ей в своих чувствах. Но нельзя, чтобы первое признание в любви было омрачено разговором, который нам предстоял. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь я все же смогу произнести заветные слова любви.
– Здравствуй, Рэйчел.
Глава 35. Рэйчел
– Привет.
Взгляд у Кейна был очень странный – словно он меня не видел, хотя смотрел прямо в лицо.
– Кейн?
Он несколько раз моргнул.
– Прости. Ты выглядишь изумительно.
– Спасибо. – Я отошла в сторону, чтобы впустить его, отмечая при этом, что он не наклонился, чтобы меня поцеловать. Я постаралась отогнать эту мысль, однако мое тревожное состояние переросло в настоящую панику.
Кейн вошел, и мы почувствовали себя еще более неловко – хуже, чем на неудачном свидании вслепую. Я стояла в комнате, где он недавно готовил для меня завтрак, но было такое ощущение, что передо мной совершенно незнакомый человек.
– Как твое самочувствие? – попыталась я завести разговор.
– Лучше, спасибо. Прошу прощения за то, что так спешно сбежал из квартиры твоей сестры и ей пришлось везти тебя домой.
– Все нормально. Я же все понимаю. Ты просто неважно себя почувствовал.
Кейн кивнул, сунул руки в карманы и как-то растерянно оглянулся.
– Послушай, Рэйчел, нам надо поговорить.
– Хорошо. Почему бы нам не присесть? Хочешь, принесу тебе что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо. Все нормально.
Он прошел за мной в гостиную. Я устроилась на самом конце дивана, оставляя ему много свободного места, чтобы не смущать еще больше. Однако он предпочел сесть на стоящий рядом стул.
Кейн уставился на свои ноги, потом запустил пальцы в волосы и провел по ним несколько раз. Вид у них был какой-то взъерошенный, и я подозревала, что это никак не было связано со стараниями стилиста. Кейн громко выдохнул, прежде чем заговорить.
– Я не могу начинать наши отношения со лжи.
О боже. Моя невинная ложь насчет Бенни не давала мне покоя с того самого момента, как мы обсудили с Авой странное поведение Кейна. Мне стало дурно. Но я отказывалась позволять этому мерзкому типу, который когда-то был моим отчимом, снова отбирать у меня то, что мне дорого.
– Прости, что соврала тебе. Просто… мне нелегко рассказывать об этом.
Кейн попытался заговорить, но я прервала его, начав нервно лепетать:
– Я сказала, что у меня не было отчима, потому что я хотела бы, чтобы его у нас не было. Вот я и пытаюсь делать вид, что он никогда не существовал. Он был неприятным типом… Он издевался… надо мной и сестрой с тех самых пор, как умерла мама.
Кейн сжал челюсти.
– Он издевался над тобой?
Я кивнула и опустила глаза.
– Он по-разному относился ко мне и к сестре. Он… – Даже спустя пятнадцать лет я с трудом могла произнести эти слова. – …подвергал ее сексуальному насилию. Но я была еще слишком маленькая.
