– Александр Валерьевич! Вы меня простите, пожалуйста, ради бога. Я к вам с не совсем обычной просьбой, – еще издали приветствовала Саню Ольга Павловна.
Брат Никодим, показав пропуск на вахте, мягко отодвинул женщину с котом и, поравнявшись с Саней, удивленно спросил:
– Ты куда? Это к тебе?
– Ко мне, сейчас вернусь! – не останавливаясь и пряча под маской довольное лицо, коротко ответил Саня. – Вы меня лучше простите, Ольга Павловна, заставляю ждать. Учеба, тренировки, забегался, замотался.
Приблизившись, Саня уловил едва ощутимый аромат дорогих духов, исходивший от врача. Глаза, веселые и призывающие, ежесекундно прикрывались опахалом иссиня-черных ресниц, как и локоны волос, выбивавшиеся из-под белоснежной шапочки.
– Вот, Марса не с кем оставить. Главный врач дал мне два дня отгулов, а с собой его брать нет возможности. Я и подумала, что, может, вы, Александр Валерьевич, за ним присмотрите? Еда здесь, в мешочке, в туалет сам ходит – куда покажете. Он хороший и все понимает, если не затруднит, то буду очень вам благодарна. Девочки наши рассказывали, что вы охотник и с животными умеете обращаться.
– А котам разве можно здесь, в центре, находиться? – Саня часто моргал, уставившись на Ольгу Павловну.
– Не волнуйтесь, главврач разрешил, пока вы учитесь и вас не перевели в стационар, то можно. Он правда безобидный и добрый. Да ведь, Марсик? – Нежно поцеловав кота между ушей, Ольга Павловна, не дожидаясь согласия, вручила его Сане вместе с маленьким пакетом с кормом. – На два дня должно хватить, а я, как вернусь, сразу его заберу.
Их пальцы нечаянно соприкоснулись. Саня не мог ничего поделать с собой, такого непонятного состояния не было еще в его жизни. Ниточки небесного тока потекли от его сердца к сердцу Ольги Павловны, создавая между подушечками фаланг свечение и невыносимое жжение. Невольно пришлось отдернуть руки.
– Хорошо, не переживайте, я присмотрю за ним. – Саня готов был провалиться сквозь пол, до того неловко он себя чувствовал в этот момент.
– Ой, спасибочки! Ну, я побежала тогда? Пока, Марсик, не балуй, я скоро приеду. – И изящно повернувшись на каблучках, Ольга Павловна упорхнула, скрывшись за дверями учебного центра.
Охранник понимающе покивал. Ох уж эта любовь! Когда нагрянет? Если нагрянет, то держись, зацепит не по-детски! Перестанешь соображать нормально, ночи потянутся без сна, туман из цветов и ярких красок заполонит разум, предмет любви, как богиня, без изъянов. Готов на все ради этой любви: душу положить, раствориться в ней без остатка, и сладостна тебе покажется измочаленность во имя ее.
Марсик, не отрываясь, смотрел на Саню, обнюхивая и делая свои кошачьи умозаключения.
– Тяжелый ты какой, упитанный! Любит тебя хозяйка? Любит, пойдем знакомиться! – Саня поднялся на третий этаж, поглаживая кота и напевая по дороге, копируя акцент почившего Эдика: – «Кота минэ ты позовеш…»
В комнате, где обитали Саня с Рифатом, стояла библиотечная тишина, ребята сидели за учебниками, и только шелест перелистываемых страниц говорил о том, что все живы, и никто от усердной учебы еще не умер.
– Прошу внимания! На арене цирка кот Марс! Номер с выходом! Алле-ап! – Саня театральным жестом усадил кота на тумбочку. – Кот умный и за глупость может укусить. Гладить с особой осторожностью. Подходим к детектору умственных способностей и знакомимся с пятым членом экипажа.
– Ух ты, котяра, мордан какой! – Рифат первым рискнул обнажить свой потрепанный жизнью IQ. – Здорово, Марс! Имя у тебя настоящее татарское, Марсель, значит, и мы с тобой подружимся. – Гладил он его все-таки с осторожностью. – Вот, татары все умные, что и подтверждает татарский кот Марс.
– Ага, умные и хитрые! И вовсе не татарское это имя, а назван он в честь бога войны Марса. – Женька пропустил вперед брата Никодима, неудачно согласившегося на это представление, а вдруг зверек цапнет командира? Но не страшно – какой экипаж, такой и командир. Никодим же, наоборот, с азартом принял правила игры, представился и погладил кота двумя руками:
– Ну что, чувак? Теперь ты в армии!
Марсик зажмурился от прикосновений и зевнул во всю пасть.
– Ну и хавальник у него, видели? Как у питона, сглотнет и не заметит. – Женька подходил к детектору как пьяный моряк на берегу, с напускной бравадой и лукавой ухмылкой.
Марс сразу же занервничал и недружелюбно завертел хвостом.
– Давай мне лапу, чудище волосатое, я – Женя!
Сказать что-то еще Женька не успел. Марс, со свойственной кошачьим скоростью и реакцией, прижал лапой палец оппонента и небрежно задействовал клыки. Аккуратно так, не до крови…
– А-а-а! Он меня укусил, зверюга, больно же! – Под всеобщее ржание Женька неистово замахал рукой.
– Все ясно с тобой, Женька. Можешь просить в столовой дополнительный стакан молока за низкое содержание белка в головном мозге.
– Ладно вам, это случайность! Мы с ним душа в душу будем жить! А это что? – Женька увидел в руках брата Никодима стопку книг.
– На вот, изучай! Должен знать наизусть! – Никодим выделил пару книг и отдал Женьке. – Они написаны кровью, поэтому от зубов чтобы отскакивало. Проверять буду с указкой, за каждый неверный ответ последует фофан по лбу.
– Инквизиторы! Не Средние же века! КУЛП – курс учебно-летной подготовки, первый год обучения, и руководство по эксплуатации самолета Л-39. Что за самолет? – Женька открыл наугад одну из страниц книги. – Петля Нестерова, так это же мертвая петля?
– Для кого и мертвая, а для грамотных летчиков именно петля Нестерова. Знаешь такого? – Брат Никодим раздал Рифату и Сане оставшиеся фолианты. – Вам тоже наизусть – технические описания ракетных двигателей, начиная с ранних версий. Проверять будут инженеры центра, советую отнестись к изучению серьезно. Они на них собаку съели…
– Никодим, не совсем же я дурак! Нестеров – штабс-капитан, погиб в Первую мировую войну, выполнил первым мертвую петлю, пардон, петлю Нестерова, что еще? По-моему, погиб, когда пошел на таран. – Женька с достоинством оглядел притихших друзей.
– Времени и так не хватает, Взмылин зверствует, задолбал всех со своей физикой, в туалете вопросы даже задает, не скроешься от него, ты еще нам подкидываешь материал. – Саня перелистывал учебник.
– Вот-вот! Каждый день добавляется новая дисциплина, завтра парашютная подготовка начинается. – Рифат взглянул на брата Никодима.
– Нужно выполнить по три прыжка с парашютом, это обязательная подготовка. Будут и тренажер по вынужденному покиданию летательного аппарата с различной степенью перегрузок, и центрифуга, и полеты в невесомости, много чего еще будет. Скоро китайским языком займемся, на мой взгляд, не менее интересное занятие.
– Это-то для чего? – Женька оторвался от захватывающих описаний выполнения фигур пилотажа.
– Сложный язык, пожалуй, самый сложный! – Рифат знающе поднял указательный палец. – У моего бати даже язык распух, когда им плотно занимался.
