— Ты что делаешь, Вим? Попросить нельзя было? — спросила я.
Он не отвечал. Они с Миреметом весело пообщались друг с другом, как будто не замечая моего присутствия, и ушли.
Я кипела от злости, понимая, что меня использовали и мой брат нарушил мою обязанность хранить адвокатскую тайну. Он явно хотел впечатлить Миремета. Не из боязни, а чтобы втереться в доверие. Схожим образом он поступил и в другой раз: сказал, что у него есть для меня работенка, и привел меня в кафе по соседству, где уже ждал Миремет.
Миремету нужен был адвокат, и Вим сказал, что у него есть один на примете. У него же сестра адвокат! Миремет заинтересовался и велел меня вызвать.
Он начал объяснять, что должны делать его адвокаты: приносить нужные вещи в тюрьму, передавать сообщения, рассказывать о других своих клиентах и показывать их документацию. Он сказал, что готов подумать о том, чтобы нанять меня.
Брат поставил меня в сложное положение. Он вынуждал меня сделать выбор между преступным миром и обычной жизнью. И была ли у меня на самом деле возможность выбирать?
Напротив меня сидел маньяк, а рядом с ним — подлизывающийся к нему Вим. Я хотела отказаться, но вместе с тем боялась это сделать. Я понимала, что если соглашусь, со мной будет покончено. Я стану их собственностью, меня можно будет шантажировать. Они затащат меня в свои дела, и отвертеться я не смогу. Прощай, независимость, к которой я стремилась все эти годы.
Я этого совершенно не желала.
Как бы страшно мне ни было, но нужно было найти в себе силы отказаться. По дороге в кафе Вим объяснял мне, как произвести на Миремета благоприятное впечатление. Стало быть, нужно делать все наоборот. Надо сойти за слабачку, чтобы Миремет сам мне отказал. Я сделала большие глаза и стала врать, что занималась только консультациями и в тюрьму заходила только на свидания с братом. Процитировала длинный список правил, которые нельзя нарушать адвокатам, дав понять, что никогда ничего не нарушала, и что, поскольку Департамент юстиции не спускает с меня глаз, риска со мной будет много, а толку мало.
Миремет разочарованно взглянул на Вима. Эта нудная сучка совсем не тот адвокат, который ему нужен.
Я выкрутилась.
Вим отвел меня обратно в офис. Он был зол, ведь я могла составить представление о том, чем занимается Миремет. Я строила из себя дурочку и не спорила с ним, понимая, что он рассвирепеет еще больше. Сама я внутренне кипела — он не просто хотел сдать меня этому маньяку, он же совершенно очевидно решил вести дела с уголовником, отдавшим приказ расстрелять его зятя, сестру и племянника. Я была потрясена бесстыдством, с которым он вообразил, что я смогу о чем-либо договариваться с подобным человеком.
Но Вим продолжал делать вид, что все это совершенно естественно.
Некоторое время спустя он позвонил мне в дверь.
— Давай ко мне в машину.
Он сказал, что только что вернулся из-за границы, где прикупил несколько часиков. Открыв багажник, он произнес:
— Это тебе. — И протянул мне красивую коробку с часами «Шопард» белого золота.
Я была удивлена. Помимо каких-то кукол и сотни гульденов после похищения Хайнекена, я никогда не получала от Вима ничего, кроме проблем.
Оказывается, часы были куплены не для меня, а для одной из подружек, которой они не понравились. А поскольку они были куплены за границей, вернуть их в магазин невозможно. В багажнике лежали еще две коробки, и по их виду я поняла, что это тоже часы.
— Клепперу и Миремету, — сказал он.
Клепперу и Миремету, с которыми, как считается, он никак не связан!
Действительно ли Вим не замечал, насколько все это мне претит? Меня просто выворачивало наизнанку от отвращения. Все это лишний раз доказывало, что он переметнулся в банду Миремета. И он рассчитывал, что я отнесусь к этому нормально?
Мне было крайне стыдно за брата. А Виму было совершенно все равно. Больше никаких вечерних попоек с Кором — теперь он ужинал в «Гараже»
[11] в компании Эндстра и Миремета. На день рождения Фрэнсис он не пошел, зато присутствовал на вечеринке по поводу дня рождения дочки Миремета Келли, причем даже взял с собой Майке. Вместо Ричи он играл теперь с его одногодком — сыном Миремета Барри. Отмечать с нами день рождения Сони он не стал, зато отпраздновал день рождения жены Миремета Рии. По случаю ее тридцатипятилетия был запланирован круиз на яхте, и Вим пригласил на него Эндстра.
Вим нашел себе новую семью.
Мы виделись, только когда становились ему нужны.
Канны (1997)
Через год после первого покушения на Кора мы — Кор, Соня, дети и я — отдыхали в Каннах. Я приехала через пару дней после них, и Соня сразу же отвела меня в сторонку.
— Знаешь, кто еще здесь? — нервно спросила она.
— Нет, а кто?
— Миремет! С женой и детьми.
— Не может быть!
— Правда.
— Не может быть! А что Кор?
— Кор говорит, ведите себя нормально, не подавайте вида.
— Ладно, но это будет непросто, — вздохнула я.
— Раз Кор велит, значит, надо постараться.
— Конечно.
Мы позавтракали все вместе, и я осталась за столом вдвоем с Кором. Мы смотрели на пляж, где загорали Миремет и его жена со своей сестрой.
— Дружки его теперь. Представляешь, Ас? — Кор покачал головой. — От того, что он творит, просто с души воротит. Могли ведь Ричи убить.
Я кивнула.
— Иуда он. Храни меня бог от друзей, а уж от врагов я сам оборонюсь. Но такого я никак не ожидал.
— Да никто такого не ожидал, Кор, — сказала я.
— Ладно, веди себя с ними нормально и держи ухо востро.
Соня тоже была на пляже. Мы увидели, как к ней, мило улыбаясь, подошла жена Миремета. Соня любезно раскланивалась с ней.
— Боксер свое дело знает, — сказал Кор.
— Да уж, Боксер может, — кивнула я.
Соня подошла к нашему столику.
— Она пригласила нас в гости на завтра! Совсем, что ли, они рехнулись?
— А ты что? — спросил Кор.
— Согласилась. А что я еще могла сказать? Сам же велел вести себя нормально!
— Молодец, Боксер. Смотреть в оба, ушки на макушке. Асси, ты едешь с ними. И ведешь себя нормально.
* * *
На следующий день мы поехали из отеля в дом к человеку, пытавшемуся убить Кора, Соню и Ричи. Тогда все они сидели в машине. Сейчас в машине снова были Соня и Ричи. Дети сидели сзади. Что нас ждет? Хотят просто сделать дружеский жест, как будто ничего не происходит, или собираются прикончить нас?
