По расчетам Насера, в случае, если бы Франция и Великобритания выбрали силовой вариант, им потребовалось бы не меньше двух месяцев, чтобы мобилизовать необходимые военные силы. Двухмесячная задержка позволила бы ему выиграть время, чтобы провести переговоры и урегулировать вопрос дипломатическим путем. Это была рискованная игра, но Насер считал, что у него нет иного выхода, если он хочет отстоять независимость Египта.
Непосредственно саму операцию по захвату офисов Компании Суэцкого канала Насер поручил провести молодому инженеру, полковнику Махмуду Юнусу. Вечером 26 июля Юнус должен был внимательно слушать речь Насера по радио и, услышав кодовые слова «Фердинанд де Лессепс» (так звали руководителя строительства Суэцкого канала), начать операцию. Если бы Насер не упомянул имя Лессепса во время выступления, Юнус должен был отложить операцию и ждать дальнейших приказов.
Следуя своей привычке, Насер произносил речь, опираясь на заметки, и вскоре перешел к причинам кризиса вокруг строительства Асуанской плотины. Он рассказал историю эксплуатации Египта империалистическими державами и привел в пример Суэцкий канал, упомянув имя Фердинанда Лессепса. «Президент так боялся, что Махмуд Юнус пропустит этот сигнал, что повторял имя француза снова и снова, — вспоминал Хайкал. — Лессепс то, Лессепс сё, пока не повторил его имя десяток раз, так что люди начали удивляться, почему он так превозносит Лессепса, к которому египтяне не испытывали особой любви».
Насеру не стоило волноваться, поскольку внимательный полковник Юнус услышал кодовое слово с первого раза, после чего выключил радио и отправился выполнять задание. «Мне очень жаль, — позже сказал он Насеру, — что я не дослушал вашу речь до конца».
Его команды захватили офисы Компании Суэцкого канала в Каире, Порт-Саиде и Суэце. Юнус лично командовал захватом штаб-квартиры в Исмаилии. Впоследствии один из участников операции, сопровождавших Юнуса, рассказывал: «Мы зашли в их контору в Исмаилии примерно в семь часов вечера. Все сотрудники уже разошлись по домам, и там оставалась только ночная смена. Мы вызвали их руководство, разумеется иностранцев, потому что египтяне не допускались до управленческих должностей… Они были застигнуты врасплох»{33}. Штаб-квартира компании была захвачена командой из 30 офицеров и гражданских инженеров.
К тому моменту, когда Насер перешел к кульминационной части своей речи, контроль над каналом был уже в руках египтян. «Мы не допустим, чтобы Суэцкий канал был государством в государстве, — заявил Насер наэлектризованной аудитории. — С сегодняшнего дня Суэцкий канал становится египетской компанией». Объявив о национализации канала, Насер пообещал, что отныне доходы от его эксплуатации в размере 35 млн фунтов будут направляться на строительство Асуанской плотины. «Эти слова привели людей в бурный восторг», — вспоминал Хайкал{34}.
Новость о национализации Суэцкого канала потрясла международное сообщество. Бен-Гурион немедленно подумал о том, что это хорошая возможность свергнуть Насера. Он связался с администрацией Эйзенхауэра, но получил весьма уклончивый ответ. В своем дневнике он записал: «Западные державы разъярены… но, я боюсь, они не собираются ничего предпринимать. Франция не решится действовать в одиночку; [британский премьер-министр] Иден — не человек действия; Вашингтон будет избегать любой реакции»{35}. Однако Бен-Гурион недооценил глубину негодования, вызванного у британцев и французов этим шагом Насера.
Французы отреагировали первыми. На следующий день после национализации канала Морис Буржес-Монури, министр обороны Франции, позвонил Шимону Пересу, в то время генеральному директору министерства обороны Израиля, и спросил его, сколько времени потребовалось бы Армии обороны Израиля, чтобы захватить Синайский полуостров до зоны Суэцкого канала. Перес ответил, что примерно две недели. Тогда французский министр задал прямой вопрос: согласится ли Израиль принять участие в трехстороннем нападении на Египет, в ходе которого Израилю нужно будет оккупировать Синайский полуостров, а объединенные англо-французские силы займут зону Суэцкого канала? Перес не мог гарантировать заключение военного союза от лица израильского правительства, но дал французам обнадеживающий ответ. Так было положено начало тайному сговору, который привел ко второй арабо-израильской войне.
Затем французы обратились к сэру Энтони Идену, предложив ему следующий план: Израиль нападет на Египет, а вслед за ним под предлогом «восстановления мира» в зоне Суэцкого канала произойдет вторжение англо-французских сил. Предполагалось, что правительство Насера не сумеет выстоять в этой войне, и в результате Израиль обезопасит свои границы с Египтом, а Великобритания и Франция смогут вернуть себе контроль над каналом. Но, как показали дальнейшие события, весь этот авантюрный план был построен не более чем на коллективных ошибочных суждениях.
Чтобы обговорить условия этого невероятного трехстороннего альянса, в парижском пригороде Севр была организована тайная встреча, в которой приняли участие министры иностранных дел Франции и Великобритании Кристиан Пино и Селвин Ллойд и премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион. Переговоры шли трудно на фоне глубокого взаимного недоверия между израильтянами и англичанами, в памяти которых еще были свежи времена Палестинского мандата. Но у заговорщиков была мощная объединяющая сила — их общая ненависть к Насеру и твердое намерение уничтожить его.
После 48-часового напряженного обсуждения 24 октября 1956 года стороны заключили тайное соглашение. Израилю предстояло напасть на Египет первым, спровоцировав арабо-израильский военный конфликт, ставящий под угрозу безопасность судоходства по Суэцкому каналу. Великобритания и Франция должны были настаивать на прекращении военных действий, а затем, когда их призывы будут проигнорированы, направить свои войска в зону канала. Израильтяне не доверяли французам и англичанам, опасаясь, что после вторжения Израиля в Египет те откажутся от выполнения своих обязательств, и настояли на том, чтобы все договоренности были зафиксированы в письменном виде и подписаны каждой стороной.
Действительно, у Великобритании и Франции имелись весомые причины нарушить тайное соглашение с Израилем. Франция уже настроила против себя арабские страны тем, что продавала оружие израильтянам после 1948 года, а также своим упорным нежеланием предоставить независимость Алжиру. Имперское прошлое Британии продолжало омрачать ее отношения с арабскими националистами. Для бывших имперских держав союзничество с Израилем означало окончательный крах их отношений с арабским миром. Шансов на то, что этот заговор надолго останется в тайне, было мало.
Тем не менее невероятный план вступил в действие, когда 29 октября израильские войска атаковали египетские позиции на Синайском полуострове и двинулись в сторону Суэцкого канала. На следующий день Великобритания и Франция предъявили египтянам и израильтянам совместный ультиматум, потребовав прекратить военные действия и отвести войска на расстояние 10 миль от берегов Суэцкого канала. Но французы и англичане поторопились с ультиматумом и тем самым невольно выдали свою причастность к кризису. Они потребовали ухода воюющих сторон из зоны канала в то время, когда израильтяне находились еще в десятках миль от него. Как рассуждал Мухаммад Хайкал, доверенное лицо Насера: «Почему они потребовали вывода всех войск из зоны канала, если у израильтян был всего один легковооруженный десантный батальон, который находился в 40 милях от нее?» Это можно было объяснить только тем, что Великобритания и Франция знали о намерении израильтян подойти к каналу, а значит, были замешаны в происходящем.
