Нефтяное оружие срикошетило и нанесло арабским странам гораздо больший ущерб, чем Израилю и его западным союзникам. Даже после того как замолкли орудия, арабские экономики продолжали ощущать негативные последствия этой нефтяной атаки. Возвращение арабской нефти на международные рынки привело к их перенасыщению и, как следствие, к резкому падению цен. Однако после поражения в Шестидневной войне арабские государства разуверились в своих армиях, и многие политики продолжали считать, что у арабского мира больше шансов победить Израиль экономическим (читай: нефтяным), нежели военным путем.
Больнее всего война 1967 года ударила по Египту. Сокрушительный разгром армии и потеря всего Синайского полуострова усугублялись развалом экономики. Послевоенное восстановление требовало колоссальных вложений, однако с закрытием Суэцкого канала и крахом туристической отрасли Египет лишился двух основных источников внешних доходов.
Перспективы мирного урегулирования арабо-израильского конфликта после войны 1967 года стали еще более призрачны, чем до нее. Международные посреднические усилия по установлению мира между Египтом и Израилем подрывались непримиримыми позициями сторон: Израиль хотел сохранить Синайский полуостров как козырную карту, чтобы вынудить Египет заключить мирный договор на своих условиях, а Египет требовал вернуть Синай как предварительное условие начала любых мирных переговоров.
Между тем чем дольше Израиль оставался на Синайском полуострове, тем выше был риск того, что международное сообщество смирится с израильской оккупацией египетской территории. Египтяне не могли допустить, чтобы израильтяне превратили Суэцкий канал в де-факто границу между двумя государствами, и начали необъявленную Войну на истощение, которая продолжалась с марта 1969 года по август 1970 года. С помощью регулярных рейдов, обстрелов тяжелой артиллерией и воздушных атак египтяне надеялись ослабить израильскую оборону вдоль Суэцкого канала. В ответ израильтяне возвели на восточном берегу цепь укреплений, получившую название «линия Бар-Лева» в честь тогдашнего начальника штаба генерала Хаима Бар-Лева, и также принялись совершать воздушные налеты на египетскую территорию.
В Войне на истощение израильтяне вновь доказали свое военное превосходство над египтянами. В отсутствие у Египта эффективной системы противовоздушной обороны израильские самолеты могли наносить авиаудары по пригородам Каира и городам в дельте Нила. «Их цель была в том, чтобы оказать интенсивное психологическое давление на египетский народ и продемонстрировать всю слабость египетского политического руководства, тем самым вынудив его прекратить Войну на истощение, — рассуждал генерал Абд аль-Гани аль-Гамази. — Раз уж египетские военные не понимали всю тщетность продолжения боевых действий, своими налетами израильтяне хотели показать это непосредственно египетскому народу»{12}.
Израильские авианалеты не смогли настроить египетский народ против его правительства, но Война на истощение наносила Египту гораздо бóльший урон, чем Израилю. В конце концов Насер пошел навстречу американским посредническим усилиям и в августе 1970 года согласился на прекращение огня с Израилем в рамках мирного плана, предложенного госсекретарем США Уильямом Роджерсом. Но в следующем месяце Насер умер, оставив Египет и Израиль так же далеко от урегулирования конфликта, как и прежде.
Преемником Насера стал его вице-президент Анвар Садат. Хотя Садат был одним из основателей движения «Свободные офицеры», участвовал в революции 1952 года и был одним из первых членов Совета революционного командования, он оставался темной лошадкой как внутри страны, так и за рубежом. У него не было ни ярких лидерских качеств Насера, ни его популярности, и, если он рассчитывал удержать власть, ему нужно было проявить себя.
Садат стал президентом в неблагоприятной для Египта международной обстановке. Администрация Никсона проводила политику разрядки с главным союзником Египта, СССР. На фоне снижения напряженности между двумя сверхдержавами региональные споры наподобие арабо-израильского конфликта утратили в глазах Москвы и Вашингтона свою прежнюю значимость. И СССР, и американцев вполне устраивало, что арабы и израильтяне будут жить в замороженном состоянии «не войны и не мира», до тех пор пока обе стороны не продемонстрируют более прагматичный подход к разрешению своих разногласий. Однако Садат понимал, что сохранение статус-кво играет на руку Израилю. С каждым годом международное сообщество будет все больше свыкаться с мыслью, что оккупированные в 1967 году арабские территории принадлежат «сионистскому государству».
Чтобы выйти из этого тупика, Садату нужно было что-то предпринять. Если бы он сумел вновь разжечь интерес обеих сверхдержав к арабо-израильскому конфликту, это заставило бы Советский Союз снабдить Египет новым высокотехнологичным вооружением, с помощью которого тот смог бы освободить Синай. Для этого Садату нужно было начать войну — небольшую войну для достижения конкретных политических целей.
Садат приступил к реализации своего плана в июле 1972 года, когда приказал выслать из страны всех советских военных советников, всего около 21 000 человек. Этот неожиданный шаг был призван привлечь внимание США и СССР к происходящему на Ближнем Востоке. Американцы увидели в этом шаге намерение Египта разорвать связи с Советским Союзом и, как следствие, возможность перетянуть самое сильное арабское государство в прозападный лагерь. Советский Союз воспринял этот шаг точно так же и всерьез обеспокоился. Все годы после Шестидневной войны и на протяжении всей Войны на истощение Египет требовал у СССР помочь перевооружить его армию. Однако Москва проводила уклончивую политику, постоянно задерживая поставки и отказываясь поставлять новейшие виды вооружения, без которого Египет не мог противостоять Израилю с его высокотехнологичным американским оружием. Хотя Садат выслал советских военных советников, он постарался не испортить отношения с Советским Союзом. Напротив, он охотно соблюдал Договор о дружбе между Египтом и СССР и расширил привилегии для советских войск, продемонстрировав свою готовность к сотрудничеству. Стратегия Садата оказалась поразительно успешной: с декабря 1972 года по июнь 1973 года Советский Союз экспортировал в Египет больше современного вооружения, чем за предыдущие два года вместе взятые.
Следующей задачей Садата было подготовить к войне свою армию. 24 октября 1972 года он собрал всю египетскую военную верхушку в своей резиденции и сообщил о решении начать войну с Израилем. «Этот вопрос не подлежит обсуждению», — предупредил он египетских генералов.
Генералы были ошеломлены. Они считали, что Израиль был гораздо лучше подготовлен к войне, чем арабские страны. Египет полностью зависел в поставках современного оружия от Советского Союза, который не так ревностно, как американцы, старался вооружить своих союзников. По мнению военных, это был неподходящий момент для войны. Как впоследствии вспоминал генерал аль-Гамази, на совещании царила «чрезвычайно бурная и накаленная атмосфера», и Садат все больше раздражался, слушая возражения своих генералов. «Было очевидно, что Садат недоволен результатами встречи — все оценки текущего положения дел, все мнения и прогнозы шли вразрез с тем, что он хотел услышать»{13}. Однако он не переменил своего решения. После этого совещания Садат перетасовал военную верхушку, убрав из своей команды всех сомневающихся. Аль-Гамази был назначен начальником оперативного отдела Генштаба и получил задание разработать план военной кампании.
