Визит Арафата в Организацию Объединенных Наций стал кульминацией самого знаменательного для палестинской политики года. Советский Союз, страны Восточного блока, страны — члены Движения неприсоединения и арабский мир объединили усилия, чтобы добиться приглашения лидера ООП на заседание Генеральной ассамблеи ООН по палестинскому вопросу. Для Арафата это была уникальная возможность рассказать о чаяниях своего народа сообществу наций.
Выступление с трибуны ООН также означало, что из лидера партизанского движения Арафат превращался в политика — роль, к которой он был мало готов. «Почему бы тебе не поехать вместо меня?» — предложил он Халиду аль-Хасану, председателю Комитета по международным отношениям Палестинского национального совета (палестинского парламента в изгнании). Хасан решительно отверг это предложение, настаивая на том, что только Арафат мог выступать от имени палестинского народа. «Ты — наш президент. Ты — наш символ. Ты и есть Палестина. Либо ты, либо никто»{24}.
1974 год стал для Арафата переломным.
После Октябрьской войны Арафат принял стратегическое решение отойти от вооруженной борьбы и сопутствующей ей тактики террора и урегулировать палестино-израильский конфликт путем переговоров по формуле «два народа — два государства». На протяжении двух с половиной десятилетий палестинское национальное движение более или менее единодушно стремилось к освобождению всей исторической Палестины и уничтожению государства Израиль. Октябрьская война заставила Арафата признать, что еврейское государство, существовавшее на тот момент уже четверть века, было самой мощной военной державой в регионе, пользующейся к тому же поддержкой Соединенных Штатов и признанием почти всего международного сообщества. Израиль пришел, чтобы остаться.
Арафат справедливо полагал, что в скором времени арабские государства смирятся с этой реальностью и под давлением США и СССР подпишут с Израилем мирные соглашения в соответствии с Резолюцией № 242. Палестинцы останутся у разбитого корыта. «Что резолюция № 242 предлагает палестинцам? — сказал Арафат в интервью британскому журналисту в 1980-х годах. — Выплату беженцам жалкой компенсации и возможное, я повторяю, всего лишь возможное возвращение некоторых из них на родную землю. Что еще? Ничего. Вопрос с нами будет закрыт. Мы, палестинцы, лишимся всякого шанса на то, чтобы однажды снова стать нацией, пусть даже на какой-то небольшой части нашей родины. Палестинский народ исчезнет. Конец истории»{25}.
По мнению Арафата, единственной альтернативой такому исходу была борьба за создание небольшого палестинского государства на территории сектора Газа и Западного берега реки Иордан. Но на пути к такому урегулированию израильско-палестинского вопроса стоял ряд труднопреодолимых препятствий.
И первым из них было палестинское общественное мнение. Арафату нужно было убедить палестинцев отказаться от своих притязаний на 78 процентов территорий, утраченных в 1948 году. «Когда народ желает вернуть все сто процентов своей земли, — объяснял Арафат, — очень нелегко сказать ему: „Нет, давайте довольствуемся тридцатью процентами“»{26}.
Но даже притязания Арафата на 30 процентов признавались не всеми. С 1948 года сектор Газа находился под управлением египтян, а Западный берег реки Иордан в 1950 году был официально присоединен к Иорданскому Хашимитскому Королевству. В 1967 году обе эти территории захватил Израиль. В отличие от Египта, который был не слишком заинтересован в присоединении сектора Газа, иорданской король Хусейн стремился вернуть своему королевству Западный берег и арабские кварталы Восточного Иерусалима, третьего по значимости священного города ислама. Арафату нужно было вырвать Западный берег из цепких рук Хусейна.
Приверженцы жесткого курса в ООП категорически отказывались от признания Израиля, поэтому Арафату предстояло также преодолеть сильнейшую внутреннюю оппозицию. Демократический фронт освобождения Палестины и Народный фронт, которые своими угонами самолетов спровоцировали войну Черного сентября в Иордании в 1970 году, непоколебимо стояли на позициях освобождения всей Палестины путем вооруженной борьбы. Если бы Арафат открыто заявил о своей готовности пойти на компромисс и добиться для палестинцев хотя бы ограниченной государственности, самые воинственные палестинские группировки объявили бы его своим врагом.
Наконец, Арафату требовалось преодолеть резко отрицательное отношение к ООП со стороны международного сообщества. Времена «гуманного» терроризма, когда уничтожались пустые самолеты, а заложники отпускались целыми и невредимыми, канули в прошлое. К 1974 году ООП запятнала себя серией резонансных преступлений против мирных граждан в Европе и Израиле: нападение на офис «Эль Аль» в Афинах в ноябре 1969 года, в результате которого один ребенок погиб и 31 человек был ранен; взрыв бомбы на борту самолета «Свисс Эйр» в феврале 1970 года, унесший жизни всех 47 пассажиров и членов экипажа; печально известный теракт на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году, жертвами которого стали 11 израильских спортсменов. Израиль и его западные сторонники считали ООП террористической организацией и отказывались разговаривать с ее руководством. Арафату нужно было убедить западных политиков в том, что ООП отказалась от насилия в пользу дипломатического решения палестинского вопроса.
На 1974 год Арафат поставил перед собой серьезные цели: обеспечить поддержку решения «два народа — два государства» среди палестинской общественности, сдержать сторонников жесткого курса внутри ООП, взять верх над иорданским королем Хусейном с его притязаниями на Западный берег и добиться международного признания. Достичь всего этого за такой короткий срок было нелегко.
Учитывая все подводные камни, Арафату пришлось действовать медленно и осторожно. Он не мог открыто выступить с новой политикой «два народа — два государства», что было равносильно призыву к прекращению вооруженной борьбы, которая пользовалась широкой поддержкой среди палестинцев. Кроме того, такое решение палестинского вопроса предполагало признание Израиля, возможность чего решительно отвергалась большинством палестинцев. Поэтому в феврале 1974 года Арафат опубликовал политическую программу ООП, где сформулировал новый курс в обтекаемых терминах создания «национальной администрации» на «любой части палестинской земли, которая будет освобождена из-под сионистской оккупации».
После этого ему нужно было заручиться поддержкой Палестинского национального совета (ПНС), парламента в изгнании. На сессии ПНС, состоявшейся в Каире в июне 1974 года, Арафат представил политическую платформу ООП. Она состояла из десяти пунктов, и в ней помимо прочего был провозглашен новый курс на создание «национальной администрации» и «палестинского национального образования» на части палестинских земель. Вместе с этим, чтобы ублажить поборников жесткой линии, программа подтверждала традиционные положения: приверженность ООП вооруженной борьбе, право палестинского народа на самоопределение на всей его национальной территории и исключение любой возможности признания Израиля. ПНС принял программу Арафата, и палестинский народ понял, что грядут серьезные перемены. Но в глазах всего мира ООП продолжала оставаться сборищем боевиков и террористов.
