У цирюльника были все основания молить Всевышнего о помощи Османской империи. Согласно тогдашним представлениям о государственном устройстве, искусство управления было основано на сбалансированном сочетании четырех взаимосвязанных элементов, известных как «круг справедливости». Чтобы осуществлять свою власть, государству требовалась сильная армия. Чтобы содержать сильную армию, ему требовалось большое богатство, единственным постоянным источником которого могли быть налоги. Чтобы собирать много налогов, государство должно было заботиться о процветании своих подданных. А чтобы его подданные процветали, государству необходимо было обеспечивать соблюдение справедливых законов. Так замыкался круг справедливости. Большинство османских политических аналитиков того времени склонны были объяснять проблемы в государстве пренебрежением одним из этих четырех элементов. А исходя из того, что аль-Будайри видел в Дамаске в середине XVIII века, у него были все основания полагать, что Османская империя находится в плачевном состоянии. Губернаторы погрязли в коррупции, цены постоянно росли, армия была неуправляема, а общественная мораль подорвана снижением авторитета власти.
Возможно, корень проблемы крылся во властителях Дамаска. Во времена аль-Будайри этим городом правила династия местной знати, а не назначаемый Стамбулом наместник, как это было в других османских провинциях. Феодальный клан аль-Азм разбогател в XVII веке, когда собрал в своих руках обширные сельскохозяйственные угодья вокруг города Хама в центральной Сирии. В начале XVIII века клан обосновался в Дамаске, где стал одной из самых богатых и влиятельных городских семей. В период с 1724 по 1783 год Дамаском правили пять членов семьи аль-Азм — в общей сложности 45 лет, а несколько других представителей клана управляли провинциями Сайда, Триполи и Алеппо. Таким образом, аль-Азмы представляли собой один из самых могущественных местных правящих кланов, существовавших в арабских провинциях в XVIII веке.
Мы, современные люди, можем полагать, что нахождение арабских провинций под правлением местных династий, а не османской администрации было благом для арабского населения. Но в те времена это было не так. Османские чиновники были слугами султана и, по крайней мере формально, правили в интересах государства, а члены клана аль-Азм ставили во главу угла личные и семейные интересы и использовали свои высокие должности для самообогащения и возвышения своей династии за счет османского государства. Круг справедливости был разомкнут, что вело к разрушению устоев, на которых строилось государство и общество.
Аль-Будайри подробно обсуждает сильные и слабые стороны правления клана аль-Азм в Дамаске. Асад-паша аль-Азм находился у власти целых 14 лет (с 1743 по 1757 год), дольше любого другого наместника Дамаска в османскую эпоху. Хотя цирюльник выражал полную лояльность своему правителю, он находил много поводов для резкой критики. Он обвинял губернаторов из клана аль-Азм в разграблении городской казны и бедственном положении местного населения и возлагал на них ответственность за царящий в армии хаос и падение общественной морали.
При правлении аль-Азмов армия превратилась из дисциплинированной силы, поддерживающей законность и правопорядок от имени государства, в сборище бандитов. В Дамаске базировалось два корпуса янычар — имперский корпус, присланный из Стамбула (капыкуллары, или «рабы Высокой Порты»), и местный корпус (йерлийе). Кроме них существовали нерегулярные войска из курдов, туркоманов и североафриканцев. Все эти воинские подразделения враждовали между собой, являясь главными нарушителями мира и спокойствия в городе. В 1756 году жители района Амара дорого заплатили за то, что поддержали имперских янычар в столкновении с местными дамасскими янычарами. В отместку последние спалили целый квартал вместе с домами и лавками{2}. Аль-Будайри рассказывает о многочисленных случаях нападения солдат на жителей Дамаска и даже убийств, остававшихся безнаказанными. Когда начинались беспорядки, торговцы закрывали лавки, горожане запирались в своих домах, и жизнь в городе замирала. Из дневника аль-Будайри хорошо видно, какую опасность представляли «войска охраны» для жизни и имущества простых жителей Дамаска.
Аль-Будайри также считал аль-Азмов ответственными за непомерно высокие цены на продовольствие в Дамаске. Они не только не регулировали торговлю, чтобы обеспечить справедливые цены, но и, как предполагал аль-Будайри, будучи крупными землевладельцами, использовали свое нахождение у власти для создания искусственного дефицита зерна, чтобы максимально увеличить свои прибыли. Однажды, когда хлеб подешевел, Асад-паша отправил своих людей к пекарям, чтобы заставить их поднять цены — ведь высокие цены на пшеницу были источником богатства для его семьи{3}.
В своем дневнике аль-Будайри возмущался тем, что семья паши обогащается, в то время как простые жители Дамаска голодают. Символом злоупотребления властью стал роскошный дворец, возведенный Асад-пашой в центре Дамаска. Он сохранился до наших дней. Все городские каменщики и ремесленники были заняты на строительстве дворца, из-за чего стоимость их работ для рядовых дамасцев взлетела до небес. Кроме того, для него требовалось огромное количество строительных и отделочных материалов, и Асад-паша приказал ради этого разбирать старые дома, невзирая на их историческую ценность и не считаясь с владельцами. Дворец был воплощением ненасытной жадности Асад-паши. По словам аль-Будайри, во дворце имелись бесчисленные тайные хранилища — «в стенах, в потолках, под полами, под фонтанами и даже под туалетами», где паша хранил свои несметные богатства{4}.
Разброд в армии вкупе с алчностью наместников аль-Азмов, по мнению аль-Будайри, привели к падению общественной морали. Легитимность османского государства в значительной степени опиралась на его способность продвигать мусульманские ценности и поддерживать институты, позволявшие его подданным жить в соответствии с предписаниями суннитского ислама. Таким образом, падение общественной морали было прямым признаком ослабления государственной власти.
Самым наглядным доказательством упадка, с точки зрения аль-Будайри, стал разгул проституции в городе. Дамаск был консервативным городом, где женщины традиционно одевались очень целомудренно, закрывали волосы и лица и почти не общались с мужчинами за пределами своих семей. Теперь же, жаловался цирюльник, по улицам и рынкам Дамаска разгуливали пьяные проститутки с открытыми лицами и распущенными волосами, в сопровождении таких же пьяных солдат. Наместники Дамаска несколько раз пытались запретить проституцию, но безуспешно. Поддерживаемые солдатами, проститутки отказывались подчиняться указам.
Что еще хуже, простой народ восхищался дерзким поведением проституток. В 1740-х годах одна красивая молодая женщина легкого поведения по имени Салмун настолько очаровала горожан, что ее имя стало синонимом всего модного и красивого. Особенно нарядное платье называли «платьем Салмун», а необычное ювелирное украшение «безделушкой Салмун».
Салмун была бесстрашной женщиной, чем-то напоминавшей знаменитую Кармен из оперы Бизе. Однажды вечером в 1744 году она столкнулась на узкой улочке Дамаска с кади (судьей). Она была пьяна и держала в руках нож. Сопровождавшие судью слуги крикнули ей, чтобы она уступила дорогу. Но Салмун засмеялась в ответ и кинулась на кади с ножом. Слугам с трудом удалось удержать ее. За это нападение власти арестовали Салмун и казнили. На улицы Дамаска были отправлены глашатаи, зачитавшие указ о том, что все проститутки в городе должны быть убиты. Многие женщины бежали из города, остальные спрятались{5}.
