Одна из них отчетливо засверкала в ночь с 22 на 23 сентября 1938 г. Да-да, именно посреди ночи поверенного в делах Польши в Москве пана Янковского разбудили и вызвали в НКИД, где в 4 часа утра (в конце сентября это кромешная ночь) вручили «Заявление советского правительства правительству Польши». Вот его полный текст (опубликованный, кстати, в самые что ни на есть «застойные годы»):
«Правительство СССР получило сообщения из различных источников, что войска польского правительства сосредоточиваются на границе Польши и Чехословакии, готовясь перейти означенную границу и силою занять часть территории Чехословацкой Республики
[5]. Несмотря на широкое распространение и тревожный характер этих сообщений, польское правительство до сих пор их не опровергло. Правительство СССР ожидает, что такое опровержение последует немедленно.
Тем не менее на случай, если бы такое опровержение не последовало и если бы в подтверждение этих сообщений войска Польши действительно перешли границу Чехословацкой Республики и заняли ее территорию, правительство СССР считает своевременным и необходимым предупредить правительство Польской Республики, что на основании ст. 2 Пакта о ненападении, заключенного между СССР и Польшей 25 июля 1932 г., правительство СССР, ввиду совершенного Польшей акта агрессии против Чехословакии, вынуждено было бы без предупреждения денонсировать означенный договор».
Заявление от 23 сентября – это своевременно и качественно подготовленный casus belli, юридически безупречный повод для развязывания войны. И что же дальше? «Дальнейшее – молчанье», как сказал на прощание принц Гамлет. Никакого «опровержения» от польского руководства не последовало, и вечером 1 октября польские войска пересекли границу Чехословакии. И ничего. Совершенно ничего, ни советского посла из Варшавы «для консультации с правительством» не отозвали, ни польского будить не стали. После того как все указанные в Заявлении противоправные действия польского руководства состоялись в действительности, Москва скромно промолчала.
И тем не менее я вижу достаточные основания предположить, что в предполагаемом конфликте с Польшей намерения тов. Сталина были самыми серьезными. Впрочем, слова «я вижу» в данном случае не слишком уместны. Увидеть это может каждый, кто не поленится снять с полки изданную огромными тиражами еще в советские времена (М., Воениздат, 1974) 12-томную «Историю Второй мировой войны». Нас интересует второй том, в котором под замечательной надписью «Подготовительные мероприятия Советского Союза по оказанию помощи Чехословакии» размещена цветная карта, на которой со всеми необходимыми стрелочками и кружочками показано сосредоточение советских войск у границы с Польшей. Карта очень подробная, показано даже выдвижение одной (67-я стрелковая) дивизии к границе с… Латвией! Интересно – каким образом создание «Витебской и Бобруйской армейских группировок» и их выдвижение к польской границе могло способствовать «оказанию помощи Чехословакии», от которой их отделяло 800 км территории Польши?
Да, СССР не имел тогда общей границы ни с агрессором (Германией), ни с жертвой агрессии (Чехословакией). Однако кратчайшая дорога в Чехословакию проходила, разумеется, не через Витебск и Варшаву, а через северо-восточную часть Румынии (Буковину); от Винницы через румынские Черновцы в словацкий Мункач (не будем забывать, что Чехо-Словакия была тогда значительно «длиннее» за счет территории, которая после окончания 2 МВ превратилась в Закарпатскую область УССР, и Мункач стал называться Мукачево). Перспективы получения согласия Румынии на проход советских войск через ее территорию
[6] были достаточно реалистичными, о чем свидетельствует реально состоявшееся в июне 1940 г. согласие Румынии – и не на временный проход войск, а на безвозвратную передачу Советскому Союзу территории Бессарабии и Северной Буковины.
После того как «мюнхенская сделка» обрушила надежды Сталина на большую европейскую войну, начинать свою собственную войну против Польши он не рискнул, и красивая карта со стрелочками легла на дальнюю полку в сейфе Генерального штаба. Но, согласитесь, задумано было красиво! «Непобедимая Красная Армия спешит на помощь жертве фашистской агрессии, сметая на своем пути белопольские банды…» При таких раскладах можно было не ограничиваться полумерами (вроде «западной Белоруссии» и «западной Украины»), а включить в братскую семью советских республик полноценную ПССР. Но не срослось.
И тем не менее я не стал бы называть осень 1938 г. «поражением Сталина», и вот почему. Германия тогда была еще слишком слаба, новорожденный вермахт делал свои первые неуверенные шаги. Война против коалиции из Англии, Франции, Чехии могла закончиться слишком быстро, а такая развязка категорически противоречила Большому Плану. Через год, к сентябрю 39-го, ситуация существенно изменилась. Гитлер заматерел, поднабрался опыта и наглости, значительно усилил (и в количественном, и в качественном отношении) свои вооруженные силы, чему в немалой степени послужила и состоявшаяся 15 марта 1939 г. оккупация Чехии вместе с заводами концерна «Шкода», производившими горы современного вооружения. И конечно же, договор с СССР, т. е. свобода рук на востоке, экономическая и политическая поддержка великой державы придали нацистам «второе дыхание».
Начавшаяся 1 сентября война вполне отвечала запросам Сталина: кровь лилась рекой, в прах и пепел обращались плоды многовекового труда, грудой битого кирпича рассыпались готические соборы Лондона и Ковентри, Варшавы и Роттердама. И свои танковые колонны по пепелищу Европы Сталин таки провел. Правда, ценой жизни не то 17, не то 27 млн. советских людей.
Игры весны 41-го года
Важнейшим элементом боевой подготовки командного состава и штабов Красной Армии были оперативные игры и полевые поездки. Рассекреченные в начале 21 века документы «игр» дают богатую информацию к размышлению о том, как высшее военное руководство СССР видело будущую войну с Германией, чего ожидало от своих войск и войск противника.
Даже самый беглый обзор доступных ныне архивных фондов показывает, что работа в штабах Красной Армии кипела ключом; военных игр армейского и фронтового масштаба было проведено не много, а очень много. Так, только за последние полгода до фактического начала войны состоялись (названия мероприятий указаны в соответствии с соответствующими документами):
