– Если бы я был полным мерзавцем, то сказал бы, что ты просишь меня об этом, потому что тебе когда-то очень нравилось, когда я это делал.
Как я мог это сейчас сказать? Надо срочно уйти, чтобы не натворить еще больших глупостей, хотя, пожалуй, куда уж больше. Проходя мимо нее, я произнес:
– Позаботься о своей матери сегодня.
Она осталась стоять в саду. Открыв дверь в комнату, я впился в губы Челси самым страстным поцелуем, чтобы выбросить Грету из головы.
* * *
Присутствовать на поминальной службе оказалось гораздо труднее, чем я ожидал, по многим причинам. Я просто не мог смотреть на гроб с телом покойника. Я не знал почти никого из присутствующих. Все для меня было здесь чуждо.
Я ничего не слышал из-за гула голосов. Ничего не видел и считал минуты до того, как снова окажусь на борту самолета.
Челси стояла рядом, поддерживая меня.
Единственный раз, когда я действительно испытал боль, это когда я взглянул на Грету. Мне захотелось удрать с этого сборища, и дело кончилось тем, что я наткнулся на нее на нижнем этаже похоронного бюро. Она пыталась притвориться, что не заметила меня, когда вышла из туалета, но я знал, что это мой единственный шанс извиниться перед ней за мое недостойное поведение утром.
Я никак не ожидал, что она использует этот момент, чтобы сказать мне, что по-прежнему любит меня.
Это подорвало всю мою решимость. Все, что происходило в тот день, ослабило мою волю. Волосы ее были уложены в высокую прическу, и в какой-то момент я, как прежде, обхватил рукой ее шею. Мучительные переживания того дня лишили меня здравого смысла. Казалось, что все это происходит в каком-то нереальном мире. Я был словно во сне. Но это прикосновение стало для меня необходимым.
Мой невольный транс прервали шаги Челси. Она пришла узнать, в каком состоянии я нахожусь, но, слава богу, ничего не заметила. Я сгорал от стыда, глядя в любящие глаза своей девушки. Она беспокоилась обо мне, а я в это время предавался запретным мечтам.
Я ненавидел себя за это.
Вскоре после того, как мы поднялись наверх, я настоял на том, чтобы уйти пораньше, и мы поймали машину, чтобы добраться до дома Грега и Клары. Отчаянно пытаясь стереть все воспоминания о Грете, я буквально набросился на Челси, едва мы вошли в спальню.
Эта женщина, безусловно, любила меня, даже когда я был не совсем в себе.
Я заявил ей, что мне нужен секс прямо сейчас. Она не стала задавать лишних вопросов, просто начала раздеваться. В этом была вся Челси.
Но вся проблема состояла в том, что того, чего жаждало мое тело, не было в этой комнате. Двигаясь внутри Челси, я закрыл глаза, но видел только Грету. Лицо Греты, шею Греты, ягодицы Греты…
Это был самый низкий поступок с моей стороны. Меня просто захлестнуло чувство вины, и я резко остановился. Безо всяких объяснений я бросился в ванную и включил душ. Мое тело жаждало сбросить напряжение. Я принялся дрочить, представляя Грету на коленях, представляя, как я изливаю свою сперму на ее изумительную шею. Мне потребовалась на это всего одна минута.
Меня тошнило, я был противен сам себе.
Отойдя от оргазма, я почувствовал себя еще паршивее, чем прежде.
В ту ночь мои мысли навязчиво крутились вокруг Греты и Рэнди. Это было словно наваждение. Я ни на минуту не сомкнул глаз. Видения, связанные с Рэнди, терзали меня всю ночь.
Рано утром Челси уедет в Калифорнию на свадьбу сестры. Я даже представить не мог, как завтра смогу вынести похороны без поддержки Челси… а главное, только она могла удерживать меня на расстоянии от Греты.
* * *
Похороны не самое веселое времяпрепровождение.
Только не поднимай глаз, твердил я себе. Не смотри на гроб на алтаре. Не смотри на спину Греты. Просто поглядывай на часы, потому что с каждой минутой ты все ближе к финалу этого тягостного действа.
Этот прием работал до того момента, пока мы не приехали на кладбище, где у меня случился нервный срыв, в результате чего я оказался в «Хонде» Греты на дороге в никуда.
Мне хотелось курить, но все же не настолько сильно, чтобы останавливать машину и покупать сигареты.
Все было как в тумане: похороны, приступ паники, а сейчас даже деревья, стоящие вдоль федеральной трассы – Грета вела машину так быстро, что они сливались в одну расплывчатую зеленую линию.
Да, в мозгах у меня полный туман, твою мать.
Я все время смотрел в окно. Казалось, прошло много часов, пока она, наконец, не подала голос:
– Еще двадцать минут, и мы сделаем где-нибудь остановку, хорошо?
Я посмотрел на нее. Она что-то напевала себе под нос.
Милая Грета.
Вот бл!..
Сердце мое сжалось. Я вел себя с ней как полный мерзавец до настоящего момента, а сейчас я буквально похитил ее. Она спасла меня от самого себя днем, а я ничего не сделал, чтобы заслужить ее хорошее отношение. Она тратила на меня свое время, утешала, катала меня на своей машине. У меня просто не было сил сказать ей, как много это для меня значило, поэтому я просто произнес:
– Спасибо.
Одна из длинных светлых прядей выбилась из высокой прически и теперь касалась моего рукава. Я принялся крутить ее пальцами, в конце концов расслабился и погрузился в сон. Мне удалось заснуть, впервые за несколько дней.
Я проснулся словно в бреду. Когда я понял, куда она меня привезла, я от души рассмеялся.
Казино.
Это была блестящая идея.
Когда мы вошли в здание, Грета начала беспрестанно кашлять, жалуясь, что там жутко накурено. Как ни странно, тяга к курению у меня полностью улетучилась. Прилив адреналина от пребывания в этом месте отвлек мое внимание от мучивших меня проблем. Я испытывал странное возбуждение.
– Попытайся расслабиться и получить удовольствие, сестричка. – Я шутя потряс ее за плечо и тут же пожалел о том, что до нее дотронулся, – нельзя было доверять своему телу, которое с животной непосредственностью немедленно отреагировало на близость с ней.
– Вот только не надо меня так называть.
– А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Никто нас здесь не знает. Мы можем называть друг друга вымышленными именами. Мы одеты во все черное и выглядим, как какие-нибудь мафиози, играющие по-крупному.
– Как угодно, только не сестричкой. Во что ты хочешь сыграть?
– Хочу попытать счастья за одним из игорных столов. А ты?
– Предпочитаю игровые автоматы. – Боже, какая же она милая.
