Повезло им только с третьего раза.
Павел нажал на звонок. В квартире послышался шорох, шаркающие шаги, после чего дверь приоткрылась.
— Вам кого, молодые люди? — На счастье, женщина оказалась приветливой и доброжелательной.
— Извините за беспокойство, мы проводим соцопрос. Нас интересует, довольны ли вы работой агентства «Золотая весна», через которое приобрели квартиру?
— Боюсь, я вам ничем не помогу. Мы действительно недавно купили квартиру. И очень довольны, но только агентство другое — «Крещатик-Плюс».
Остальные квартиры тоже были приобретены через агентство «Крещатик-Плюс». Они попрощались и, спустившись на первый этаж, решили зайти в ресторан неподалеку.
— Что же нам делать с этим? — спросила Саша, как только официант, приняв заказ Стрельникова, отошел от их столика.
Этот вопрос ее волновал со вчерашнего вечера с той лишь разницей, что тогда у нее еще оставалась хотя бы слабенькая надежда на то, что Стрельников ошибается в своих предположениях.
— Надо срочно поговорить с твоим отцом. — Стрельников увидел, как тень пробежала по лицу Саши.
— Паша, ты думаешь, он в этом замешан?
— Не знаю. Скорее «да». Хотя аферу можно провернуть и без него, но сложнее. Деньги, заметь, огромные, дело поставлено на поток. Для этого надо мозги иметь.
— Может, это Елена?
— Теоретически может. А практически одной ей не справиться.
— И всех этих старушек попробуй найти.
— Стариков найти несложно. Достаточно иметь нужного человека в собесе. Даже в поликлинике можно узнать. За деньги можно купить любую информацию. Затем они получали путевку в центр. От кого — мы не знаем.
— Агнесса говорила, что путевку приносила девушка, а оплачивал путевку благотворительный фонд «Рука помощи», возглавляемый Задонским. Получается слаженная и довольно короткая цепочка. Людей задействовано мало. Но все равно за этим всем стоит тот, кто все это организовывает и контролирует.
— Ты думаешь, мой отец?
— Может, и отец, — неуверенно сказал Стрельников, — а может, Задонский. Но вместе им было бы сподручней.
Он перевел взгляд с Саши на потолок.
Потолок, сделанный из каната, ему нравился. Да и не только потолок. Тридцать километров каната, потраченного на интерьер ресторана, образовывали стада морских барашков на стенах и потолке и напоминали Стрельникову о море, Севастополе и родителях.
— Давай я поеду с тобой.
— Я должна сама поговорить с ним.
Оставив Стрельникова в одиночестве пить кофе, Саша поехала на Крещатик. И вот теперь, не чувствуя ног от усталости, она сидела в кафе, ожидая Савицкого.
Тоненькая пластиковая папка, по которой она нервно барабанила пальцами, содержащая всего две странички, обжигала руку.
Саша боялась этой папки, как боялась, что Савицкий не поверит информации, а еще хуже — начнет оправдываться, и она все поймет. От этих мыслей Саше стало совсем противно на душе.
В огромное окно, похожее на экран кинотеатра, Саша увидела, как из подъехавшей машины медленно вышел Иван Андреевич. Неуверенной старческой походкой он шел ко входу в кафе.
Мужчина, словно вставленный в обрамление дорогой одежды, теперь отдаленно напоминал Ивана Андреевича.
Когда-то давным-давно, еще в детском саду, она вместе с остальными детьми фотографировалась в бутафорском костюме. Мальчишки понарошку превращались в космонавтов и капитанов дальнего плавания.
Саша выбрала костюм принцессы. Уж очень красивым было огромное бирюзовое платье с маленькой блестящей короной на голове. На фотографии все оказалось чужим, только веселые глаза, улыбка и сложенные на груди руки принадлежали ей. Вот такая получилась принцесса.
Вблизи Иван Андреевич еще больше походил на бутафорный снимок. Одежда висела, как с чужого плеча, лицо осунулось.
Заказав негазированную воду, Савицкий непонимающим взглядом смотрел на Сашу. Ей даже показалось, что он ее не узнает.
— Как вы себя чувствуете?
— Как я себя чувствую? — переспросил Иван Андреевич. — Как всегда. Хорошо.
— Скажите, вы лекарство принимаете? Может, вам жена дает какие-то таблетки?
Вопрос сорвался неожиданно.
В памяти всплыл эпизод, когда в подвале женщина тоже говорила о больном муже. Выходит, там были Людмила и Задонский? Как она не догадалась раньше!
— Таблетки? Люда? Нет. Устал я сегодня. День тяжелый.
Савицкий отвечал с запинками, обдумывая каждое слово.
— У меня несколько вопросов к вам по поводу центра.
— По центру? Так это лучше к Вере. Я позвоню. Она все решит. А я домой.
Иван Андреевич пожал Саше руку, лежащую на пластиковой папке, и, не прощаясь, направился к выходу. Она молча наблюдала за отцом, даже не заметив, как на папке оказалась визитка. На черном фоне красовались тисненные золотом данные Дмитриевой Веры Васильевны.
Не притронувшись к остывшему кофе, Саша растерянно смотрела в окно. Савицкий также медленно возвращался к машине.
Повертев визитку, Саша достала телефон и позвонила по указанному на ней номеру. Она ни минуты не сомневалась, что Иван Андреевич, выйдя из кафе, забудет обещание и никому не станет звонить.
Договорившись о встрече с Дмитриевой, Саша вызвала такси.
К коммерческому директору Саша зашла после короткого доклада секретаря.
В кабинетной тишине Вера Васильевна внимательно просматривала почту. Часть писем складывала в папку для Савицкого, часть оставляла себе. Не представляющие интереса рекламные буклеты, не раздумывая, отправляла в урну.
Красивая полиграфия завлекала скидками на залежалый товар, предлагала выгодное сотрудничество, кричала о распродаже все того же, как полагала Вера Васильевна, залежалого товара.
На прием незапланированных посетителей Дмитриева явно не была настроена.
— Вера Васильевна, Иван Андреевич звонил, просил помочь девушке.
Секретарь посмотрела в записную книжку, чтобы безошибочно представить Александру Андрееву, но заместитель Савицкого мгновенно, как опытный экономист, разложила вошедшую в кабинет женщину на составляющие цифры.
Казалось, только цифры и способна была воспринимать строгая дама в синем деловом костюме. Когда дебет совпал с кредитом, Дмитриева кивнула, и секретарь закрыла дверь, так и не представив Александру.
— Проходите, присаживайтесь. Вы дочь Ивана. Он много говорил о вас.
Вера Васильевна улыбнулась, черты лица разгладились, и строгость во взгляде пропала.
— Вера Васильевна, отец никогда обо мне не вспоминал. Он вам позвонил и сказал, что у меня проблемы. Ведь так? Я давно не в том возрасте, чтобы расстраиваться из-за этого.
