Черт, а это ведь слабое место моего рассказа. Не хотелось бы подставлять мачеху и вредить хоть кому-то, пусть разбираются уже без меня. Но и сказать о том, что сама уничтожила все следы, глупо. С какой стати мне бы это делать?
– Нет, очнулась я уже в постели. Наверное, тот, кто меня нашел, испугался и уничтожил все следы. Мне сообщили о падении с лестницы. О потери памяти я уже придумала сама, чтобы хоть как-то объяснить, что я ничего не понимаю и не знаю. К счастью, хоть язык я понимала. Даже читать смогла, а вот с письменностью оказалось сложнее…
– Тогда откуда ты узнала об этом? – Он ткнул пальцем в схему.
– Стала выяснять, что да как, и узнала, что дело совсем не в падении с лестницы.
– От кого узнала? – настойчиво допытывался лорд. Форменный допрос!
– Не скажу! – прямо заявила я. – Не хочу подставлять тех, кто оказался лоялен к Аннике и скрыл следы произошедшего.
– Это была твоя служанка?
– Нет. Это основное, что тебя волнует во всем сказанном? – пошла я в наступление.
– А почему я должен тебе верить? Вдруг ты лазутчица из другого мира и сама провела этот ритуал, выбив из тела настоящую владелицу?
Зашибись, еще и доказывать, что я не я и лошадь не моя!
– В нашем мире изобрели детектор лжи – механизм, подтверждающий, говорит ли человек правду. Еще есть сыворотка правды, – медленно произнесла я, подбирая слова. – Если у вас тоже есть нечто подобное, я готова подтвердить свои слова, что к перемещению сюда не имею никакого отношения, не желаю никому зла и просто хочу вернуться обратно.
Кажется, мои слова его успокоили, но проблему не решили.
– Ладно. Допустим, все сказанное – правда. Почему ты не призналась и не попросила помощи?
– У кого? У отца, который спешил выдать Аннику замуж, беспокоясь о потере титула?
– Но в день свадьбы прощалась ты с ним тепло.
– За время, проведенное дома, у нас было время поговорить. У меня сложилось впечатление, что он все же любит дочь, но прежние обиды и долгая разлука мешали проявлению чувств. А просить помощи у тебя было опасно. Тебе был нужен лишь ребенок, и мои утверждения, что я не Анника, ты воспринял бы как предлог избежать супружества. Еще бы сумасшедшей меня объявил! Ведь даже ректор Фирокл утверждает, что переселение душ невозможно.
– А что мне мешает сделать это сейчас?
– Долг жизни. И надеюсь, за время нашего общения ты убедился, что я в здравом рассудке.
– Так ты все спланировала… – Максимилиан сузил глаза.
– Что спланировала? Намеренно выпила яд и едва не умерла? Специально погубила ребенка? – зло спросила я, обиженная подозрениями. Понимала, что он еще имеет в виду и наше сближение после отравления, но пусть думает что хочет. Мне это было не надо, я помощи могла у него попросить и упирая на то, что он мне должен. – Не я затеяла игры и идиотские проверки. Знай, что беременна, никогда бы не потянулась к спиртному! Мне есть ради чего жить и к чему стремиться. Дениэль держал мою душу и знает, что я рвусь обратно. Это дало мне возможность обратиться к нему за помощью.
– Это так? – спросил Дарстен у некроманта.
– Да. Но я ответил, что нужно вначале восстановить здоровье, чтобы сильная аура тела притянула к себе настоящую душу, когда будем возвращать Аню домой.
– Ты сможешь это сделать?
– С твоей помощью – да.
– Дениэль, оставь нас. Я хочу поговорить с женой наедине, – после недолгого молчания произнес Максимилиан.
– Выпью чего-нибудь в гостиной, – сообщил некромант, нехотя поднимаясь.
Он ушел, а между нами повисла тишина.
– Ты поможешь мне? – первой не выдержала я.
– Зачем мне возвращать вздорную девчонку, от которой неизвестно чего ожидать?
– Эм-м… – Я даже растерялась в первое мгновение. – Затем, что она настоящая Анника Розердоф и здесь ее место.
– Хм, а может, это рука судьбы? И высшие силы решили вас поменять…
– Я сомневаюсь, что высшие силы решили разлучить меня с дочерью.
– У тебя есть дочь?
– Да. Ей девять лет. И муж. Максимилиан, мне тридцать четыре года, и я хочу вернуть свою жизнь обратно.
– У него есть титул? Вы богаты?
– У нас вообще нет титулов. У него свое дело, у меня тоже. Там другой уровень жизни. Но дело даже не в этом.
– Любишь мужа? – криво усмехнулся он.
– Люблю дочь.
– Ее можно попробовать перенести сюда.
– К кому? К девочке восемнадцати лет, и убеждать, что она ее мама? Лишить ее привычной жизни, образования, папы, бабушки и дедушки? И кем она здесь будет, когда вырастет? Собственностью мужа, который будет указывать, как ей жить? У нас все не так. Мужчины и женщины равны в правах, равноправные партнеры.
– Я рад, что ты понимаешь, что твоей дочери будет лучше в твоем мире.
– Что ты этим хочешь сказать? – тут же насторожилась я.
– Что у тебя еще будут другие дети. У нас будут дети.
– Ты сошел с ума?! – воскликнула я. Как-то себе иначе представляла наш разговор…
– Почему же? – В отличие от взволнованной меня Максимилиан был совершенно спокоен. – Уверен, что мы можем быть счастливы вместе.
Усилием воли я взяла себя в руки, понимая, что даже если закачу истерику, это не поможет. Слишком многое решалось сейчас.
– За тобой долг жизни. Я спасла твою, верни мне мою! – потребовала у него.
– Я возвращаю долг тем, что не сообщу никому о тебе. Анника Дарстен может рассчитывать на мою защиту, но если будешь упорствовать, что ты Аня, тебя заберут на дознания и исследования. Переселение души!.. Да это сенсация!
– И как в будущую счастливую супружескую жизнь вписывается король? – язвительно поинтересовалась у него. – Ему все равно, Анника я или Аня, лишь бы ребенка одаренного родила. А у настоящей Анники не было с ним совместимости. Теперь ты знаешь, что причина активации способностей – вовсе не в падении с лестницы и потери памяти, а в том, что у меня душа старше. Я иная, возможно, именно иномирность играет свою роль.
– Я это решу, – скрипнул зубами Дарстен.
– Как? Приказам короля нужно подчиняться, иначе ты станешь изменником. Смотри на вещи трезво. Мое обучение перемещениям – это детский лепет против такого противника. Никуда не скрыться от короля в его стране. Аррх Коурстена занимает слишком высокое положение, чтобы подаваться в бега. Я уже не говорю о чести рода! И думаю, присяга для тебя что-то да значит, ты не сменишь страну, предавая все, что дорого. Так как собираешься действовать, Максимилиан?
Он молчал.
– Не стоит надеяться на то, что ты сильнейший и незаменимый маг и король не захочет портить с тобой отношения. Он уже это сделал, поставив личные желания и интересы выше семейного счастья своего верноподданного, – не жалея, добивала я. – И не сбрасывай со счетов мое желание вернуться домой. Не поможешь ты – найду иной способ, но вернусь. Я мать, тебе этого не понять.
