Существуют вещи, которые не пожелал бы даже врагу… Моя жизнь к примеру.
Я вернулась к Адзауро, опустилась на колени перед ним, села, и тихо спросила:
– Зачем? Зачем ты это говоришь? Зачем спрашиваешь? К чему эти диагнозы, Чи? Ты моя работа, я твоя охрана. У нас есть четкие роли и не нужно переходить границы. От этого не будет легче ни тебе, ни мне.
– А ты не находишь, что границы давно рухнули? – почти безразлично спросил он.
Я невольно вспомнила случившееся на дереве, его прикосновения… И приказала себе забыть! Онеметь, оцепенеть, вырвать эти воспоминания с кровью, с куском сердца, и выбросить ко всем дерсенгам, потому что…
– Вполне возможно, что пока ты ласкал меня на том дереве, где-то во вселенной еще один профессор-психопат резал другую девушку, кромсая ее тело на части. Как тебе такие границы, Акиро? – поинтересовалась я.
И я поднялась, глядя на него сверху вниз.
– И да, – практически улыбнулась, – девушка, в которую ты, как ты говоришь «влюбился с первого взгляда», на самом деле ниже на пятнадцать сантиметров, толще килограмм на тридцать, брюнетка и уродина. Так кого же ты любишь, Чи? Мираж?! Идем, время.
Протянула ему руку, он ухватился за мои пальцы, но поднялся без моей помощи. О да, я слишком хорошо помнила, на что он способен, так что да, моя помощь ему не требовалось. Ему, как и мне требовалось иное – держаться за руки, наплевав на все, что я сказала и он должен был уяснить, смотреть друг другу в глаза, искренне желая, чтобы весь мир в этот миг катился к дерсенгам, быть рядом… просто рядом, желательно всегда…
Безумие какое-то.
Я вырвала свою руку резким движением и, не оглядываясь, ушла к флайту, пытаясь выкинуть все чувства, все посторонние мысли из головы. За штурвал на этот раз села я, и едва Адзауро занял пассажирское сиденье, стартовала, вбивая в навигатор параметры нужной мне торговой сети.
– Ммм… это аптека, – заметил Акиро.
– Угу, и ограбление. Побудешь на стреме?
Три последовательных переключения и мой флайт становится невидимкой, как для камер, так и для радаров. Спутники могли бы засечь, это да, но нужные спутники уже взял под контроль Слепой.
Операция началась.
***
Мы ограбили четыре аптеки и один научный центр, все это время я и Акихиро Чи Адзауро «нежились в спа салоне для новобрачных». У меня на экран сейра шла трансляция, так что я четко знала, где мы сейчас «находимся». Правда в какой-то момент все пошло не по плану, и эти двое прямо в спа занялись сексом.
– У вас даже проститутки жутко непрофессиональные! – возмутилась я.
Чи, с интересном наблюдавший за действом, поинтересовался:
– А где вы ее откопали?
– Не ее – их. Эти оба из эскорта услуг, то есть оба – шлюхи. И как ты можешь видеть – крайне непрофессиональные.
– Ммм, а мне все нравится, – наблюдая за соитием наших двойников заметил Чи.
Когда я вернулась с очередного ограбления, Адзауро уже не выглядел стол довольным происходящим.
– Семь минут, – объяснил он мне смену своего настроения, – мужик вообще соображает, кого он позорит?!
– Да ладно, тоже мне оскорбленная неутомимость, тебя с гейшей всего на десять минут хватило, – напомнила я, забрасывая пакет с уворованными медикаментами назад, и называя новый адрес.
Вел Адзауро. Поэтому, когда он психанул, это прочувствовали на себе и я и флайт.
– Что опять? – возмутилась я.
Мрачно глянув на меня, Чи прошипел:
– У меня с гейшей ничего не было.
Что я могла сказать на это, только:
– Сочувствую. А двойник твой, как видишь, не ударил в грязь лицом, постарался, отработал понимаешь целых семь минут! Калории потратил, мышцы напряг, в конце концов, сделал хоть что-то.
Бросив на меня еще один косой взгляд, Акиро ледяным тоном поинтересовался:
– Кей, ты нарываешься.
Нарывалась, конечно, кто с этим спорит, и все же:
– Проблемы с потенцией нужно решать у врача, Чи, а не срывая злость на мне и моем флайте. Между прочим, флайт реально мой личный, я частично его сама собирала.
Адзауро показательно сбросил скорость до уровня крадущейся черепахи.
Так мы летели по новому адресу, и так как тот был недалеко, то собственно полет наш проходил по парку и да – одна черепаха нас показательно сделала! Даже оглянулась два раза с видом «Как я вас, а?!»
– Ну вот, над твоей потенцией уже даже черепахи стебутся! – не сдержалась я.
Адзауро мрачно глянул на меня и тоже не сдержался.
Щелкнули ремни безопасности, моя тканевая маска оказалась сорвана, и почти в тот же миг сухие пылающие губы монстра накрыли мои. Он целовал жадно, с мучительным наслаждением усиливая поцелуй, сжимая меня, вдруг оказавшуюся на нем с такой силой, словно хотел вжать в себя, растворить, сделать из нас одиноких двоих одно счастливое целое, а я смотрела на него широко распахнутыми глазами и с ужасом понимала – я уже никогда не сумею это забыть. Его безумную ослепительную красоту бога, в котором жило чудовище, его сильные руки, такие нежные на моем теле, его дыхание, смешивающееся с моим…
«Кей, где вы?» – раздался в наушнике голос Слепого.
Волшебство распалось.
Рассыпалось мириадами жалящих искорок, оцарапало острыми гранями реальности, вырвало из плена затуманенного страстью разума…
– Если ты сейчас скажешь еще хоть слово про мою потенцию, я не сдержусь, – очень тихо, но конкретно угрожающе, произнес Адзауро.
– Да…а… – я огляделась, увидела прифигевшую черепаху, которая даже остановилась, между прочим, и указав на нее, тут же сдала свидетельницу: – А что я? Это все она!
Невероятно, но черепаха оказалась на резкость сообразительная и поспешила скрыться с места преступления в своем черепашьем стиле… по факту ее даже муравьи обгоняли. Но Чи, кажется, было совершенно плевать и на черепаху, и на ее заведомый проигрыш насекомым – Адзауро смотрел на меня, смущенную до безумия вот этим вот всем, в мои подернутые поволокой глаза и улыбался, своей таинственной, такой многозначительной улыбкой.
– Ты монстр, – прошипела я, возвращаясь на место.
– Твой.
– Что? – не поняла, застегивая бюстье, которое каким-то невероятным образом умудрился расстегнуть.
– Я не просто монстр, я конкретно твой монстр, – пояснил Акихиро, и мы ускорились.
Обиженная черепаха уже не ехидничая осталась позади. Обалдевшая я, сидела, и потрясенно смотрела на Чи, который уверенно вел мой флайт.
Надеюсь, я смогу его забыть. Боже, я искренне надеюсь, что смогу его забыть, но что-то глубоко в душе, говорило об обратном…
