– Ты, наверное, поздно ложишься спать? – спросил тот, спохватившись.
– Ещё бы, – отозвался Аристарх, – при моём образе жизни…
Володя замялся, виновато глянул:
– Ты устал после рабочего дня, а? Ну какая же я свинья, Сташек, настоящая курортная свинья! Разболтался, как… Понимаешь, тут и радость, что встретились, и… давно я такого душевного собеседника не встречал. Понимаю, тебе отдохнуть надо. Тебе куда сейчас, далеко? Или где-то тут обитаешь?
– Да нет, мне ещё километров двадцать пять пилить по горам. Так что да, Володя, жалко, но надо разбегаться. Значит, ты вот что…
Весёлая компания, человек пятнадцать, оживлённо вывалилась на террасу: все нарядные, даже шикарные; дамы – в длинных вечерних платьях, загорелые груди, как дорогой трофей, эффектно оформлены бусами, кулонами или колье и поданы на всеобщее обозрение.
Аристарх пробовал докричаться через стол, но поднялся, пересел поближе к Володе.
– Доктор Шпринцак – хороший врач! – крикнул чуть ли не в ухо. – Не манкируй, слушай, что он скажет. Он, конечно, «братишкой» не назовёт и долго выслушивать про фондовую биржу не станет, но своё дело знает. Я позвоню ему завтра утром, он тебя прогонит по разным проверкам. Мне кажется, не стоит перегружать тебя процедурами, из-за сердца. Ты всё понял?
Володя кивнул, преданно глядя на доктора. «Да, – подумал Аристарх, – нужно попросить Шпринцака заняться серьёзно. Не нравится мне эта желтизна в глазах, цвет губ… Гемоглобин пусть проверит». Он приобнял Володю за плечо, крикнул:
– Запиши мне свои позывные, чтобы нам не потеряться. Есть на чём писать?
– Обижаешь! Я человек при визитках… – порылся в кармане шортов. – Чёрт, в номере оставил. Ручка зато всегда при мне. – Достал какую-то изумительную чернильную, с золотым пером, – ему по статусу положено такой писать. Подтянул к себе салфетку и даже на пористой узорной её поверхности написал чётким округлым почерком – адрес свой, электронку, телефоны.
Отзвучал «Чардаш» Монти, трубач прохаживался по маленькой высокой эстраде, вытирая платком лоб. Пианист тоже решил с минуту передохнуть. Компания, рассевшаяся за сдвинутыми столами, притихла, уткнувшись каждый в принесённые карты меню. Воцарилась не то чтобы тишина, но короткая передышка, если не считать доносившихся сюда воплей играющих в холле детей.
– Вот это почерк! – восхитился Аристарх, разглядывая написанное. Сложил салфетку, опустил в нагрудный карман майки. – Далеко мне до тебя. Ну, и мой телефон запиши, если уж ты такой каллиграф, я продиктую, пока они снова не вдарили.
– Давай, – подтянув к себе другую салфетку, Володя стал писать, проговаривая вслух: – Ста-ни-слав?
– Вычеркни. Никаких Станиславов. Мы не столь банальны. Ты ведь и фамилию мою не знаешь, верно? На черта тебе, в Каменово, нужна была фамилия приблудного пацана.
– Да ладно тебе, диктуй…
– Пиши: Бугров, Аристарх Семёнович.
Володина аристократическая рука застыла и даже, как показалось, дрогнула. Он поднял голову – не глаза, не брови, а всё лицо, – ошарашенное, как после неожиданной оплеухи.
– Нет. Этого… не может быть, – проговорил, запинаясь. – Это совершенно исключено.
– Что? – улыбнулся Аристарх. – Как это – исключено? – и тревожно хмыкнул: – Что с тобой, Володя?
– Это абсолютно невозможно! – твёрдо проговорил тот.
Его лицо по-прежнему выражало замешательство и… растерянность. Рука с дорогой ручкой подрагивала на весу. Он выпрямился и подался вперёд:
– Это же не Иван Иваныч Петров, не Александр Петрович Кузнецов… не…
– О чём ты говоришь, чёрт возьми? – тихо спросил Аристарх. – Что случилось? Моё скромное имя привело тебя в такой ажиотаж?
– Это не скромное имя! – выкрикнул Володя, страшно волнуясь. – Это! Не! Скромное имя! – у него забегали глаза, появился едва заметный тремор в руке.
– Тут… что-то не так, – пробормотал он.
Опять взвыла труба, вытягивая пассаж, трубач и сам потянулся на цыпочках, как пионер-горнист, трубящий зорю, и когда эффектно завершил фразу, её подхватил и синкопической гирляндой рассыпал рояль… Пошла известная джазовая тема, открывая новую композицию.
Тут и компания загалдела на разные голоса, подзывая официантов.
Володя резко поднялся, мотнул головой, предлагая идти за ним, и Аристарх, поднявшись из кресла, послушно за ним последовал, встревоженный этой непонятной свечкой, этой переменой в настроении, в поведении Володи.
У лифта они остановились. Володя впился в лицо Аристарха ввалившимися до щёлок, изучающими глазами. Плавно и бесшумно спустился огромный стеклянный стакан, в который, кроме них, набилась тьма народу, разделив их внутри. Видимо, Володя вёз его в свой номер. Неуютно… Аристарх пытался понять: что послужило причиной этой странной вспышки? – и не находил объяснения. При пониженном настроении, весьма объяснимом в его обстоятельствах, Володя всё же показался ему человеком уравновешенным и здравым. Чёрт возьми, они сейчас свободно и весьма дружески болтали часа два, не меньше!
Едва вошли в номер, тот бросился включать все лампы, торшеры, споты, суетливо бормоча: «Так… так… сейчас… быстренько!»
Номер оказался просторным фешенебельным полулюксом, светильники всюду, приятная мебель, глубокие кожаные кресла. Иллюминировав помещение, Володя встал напротив Аристарха и, тяжело дыша, явно волнуясь, проговорил:
– Извини, но… нет ли у тебя какого-то… документа, подтверждающего твою личность?
Обескураженный этим выпадом, Аристарх медленно произнес:
– Видишь ли, Володя. Документ-то есть, да только ты в нём хрен что разберёшь: там иероглифы почище корейских… А не сесть ли нам вот в эти кресла хотя бы, чтобы ты, если не западло, всё по-человечески и разъяснил? И не волнуйся так, ради бога. Не хватало ещё, чтобы ты мне тут выдал гипертонический криз.
Володя рухнул в кресло, как подкошенный, словно только и ожидал предложения сесть. Утонул в нём, утоп, съёжился. С силой потирая обеими ладонями лицо, будто пытаясь стереть из памяти некую нежелательную информацию, твёрдо проговорил:
– Аристарх Семёнович Бугров – мой старый клиент.
Нервный срыв, подумал Аристарх, рассматривая Володю с состраданием; паническая атака. С чего бы это? Ну да: жена три года болела, потом умерла… Усталость, горе, чувство заброшенности. И вот, неприкаянный и одинокий, он попал в непривычное место. А тут ещё наша встреча: разволновался.
И проговорил спокойно, мягко:
– Только не нервничай, Володя. Ничего страшного, ты просто устал. Ну подумай: как я могу быть твоим старым клиентом, когда…
– Да при чём тут ты! – выкрикнул Володя высоким голосом. – Речь о совсем другом человеке.
И далее, поминутно запинаясь, словно спотыкаясь о какие-то заградительные барьеры, мучительно хмурясь и пряча глаза, инвестиционный советник объяснил «Сташеку» («извини уж, так и буду тебя называть»), что Бугров, Аристарх Семёнович, уважаемый российский бизнесмен по части…
