Дверь квартиры, где еще не так давно обитал Константин Шиловский, ей открыла статная седая женщина, назвать которую старушкой язык не поворачивался.
– Я частный детектив Мирослава Волгина. Эдуард Бенедиктович нанял наше агентство для расследования убийства его сына.
– Значит, вы ищете злодея, который убил моего Костеньку? – Женщина молитвенно сложила руки на груди.
Мирослава молча кивнула и спросила:
– Вы Евгения Степановна Белова?
– Она самая, – подтвердила женщина.
– Я хотела бы, чтобы вы подробнее рассказали мне о своем воспитаннике.
– Конечно, конечно, – закивала Белова и всплеснула руками, – чего же мы на пороге стоим, проходите, пожалуйста.
Няня Константина провела ее в большую светлую гостиную и усадила на огромный диван, застеленный шкурой ягуара.
«Вот паразит, – подумала Волгина и тут же одернула себя, – о покойных плохо говорить нельзя». Но она была непримиримой противницей истребления животных, ненавидела охоту и не понимала тех, кто носит натуральный мех, она считала это живодерством. Поэтому поежилась и пересела с дивана на мягкий стул.
– Я сейчас накрою на стол, – сказала Белова.
– Ни в коем случае! – остановила ее Мирослава. – Я пришла исключительно по делу.
– Ну, если так, – сникла женщина.
– Евгения Степановна, вы ведь знали Костю с детства? – спросила Мирослава.
– Можно сказать, что с самого рождения.
– Вот и хорошо. Значит, я пришла по правильному адресу. Расскажите мне, пожалуйста, каким был Костя.
– Был, – откликнулась эхом Белова.
И Мирослава, к своему ужасу, заметила, что глаза женщины наполнились слезами.
– Евгения Степановна, – заговорила детектив быстро, – прошу вас, успокойтесь! От вашего рассказа может зависеть ход расследования.
– Да, да, я понимаю, – женщина вытерла тыльной стороной ладони пролившиеся слезы и сказала: – Я сейчас успокоюсь и все вам расскажу. – Она отвернулась к окну и, помолчав, обронила: – Просто своих детей у меня нет. И Костик…
– Я понимаю.
– Хорошо, – сказала Белова, – я не буду вас задерживать. – И уже через минуту она начала свой рассказ. Начала с самого начала. И Мирославе пришлось выслушать, каким забавным карапузом был Костик Шиловский в раннем детстве. Ей это было совсем неинтересно, но она не перебивала и слушала. Она узнала о том, что Костя рано потерял мать, что в подростковом возрасте ему не хватало внимания отца.
– Он уже тогда стал вести себя вызывающе? – не утерпев, спросила Мирослава.
– Ну, что вы, – замахала на нее няня Кости обеими руками, – никаких особых проблем с Костей не было.
«А если и были, то все улаживалось с помощью отцовских денег», – подумала про себя Мирослава. Но внешне никак не проявила своих эмоций. А рассказ Беловой все лился и лился, и, согласно ему, Константин Шиловский был не человеком, а ангелом во плоти, которого окружающие не сумели оценить по достоинству.
– Костя чем-нибудь болел? – спросила Мирослава.
– Нет, он рос крепким ребенком, – последовал ответ.
– А последнее время?
– Что вы имеете в виду?
– Венерические заболевания, которыми он щедро награждал своих подружек!
– Что вы такое говорите?! – Голос няни задрожал от ужаса и негодования.
– Значит, вы ни о чем не догадывались, – заключила Мирослава.
– Как можно! – продолжала возмущаться Евгения Степановна. – Костя был приличным мальчиком.
– Ну, да, ну, да, – покивала Мирослава и спросила: – Вы не знаете, не получал ли Константин в последнее время каких-либо угроз?
– Ничего такого не было, – ответила Белова, – да и за что было ему угрожать.
– Действительно…
Мирослава смотрела на побледневшую женщину и думала: неужели любовь может быть настолько слепа? Ей было непонятно, как Белова могла ничего не замечать. Ведь, судя по всему, Константин частенько вваливался в квартиру пьяным.
И она спросила:
– Ваш воспитанник пил?
– Как все, – ответила, поджав скорбно губы, Белова и, видя, что Мирослава еще что-то хочет спросить, быстро добавила: – Иногда Костя хотел побыть один и отпускал меня.
– Отпускал? Что значит отпускал? Где же вы в это время жили?
– В доме его отца Эдуарда Бенедиктовича. Ксеничка была очень рада, когда я жила там несколько дней.
– Ксеничка – это вторая жена Шиловского, Ксения Витальевна?
– Да, она самая. Очень хорошая девочка.
Похвала Шиловской в устах Беловой насторожила детектива. «Неужели тоже беспутная?» – подумала она с неприязнью.
Евгения Степановна, точно угадав ее мысли, проговорила печально:
– Вы не верьте тому, что говорят о Косте. Они на него клевещут!
– Кому же это понадобилось?
– Врагам и завистникам!
– Вы только недавно мне говорили, что врагов у Кости не было.
– Так они скрывались под личиной друзей! Вот я и не разглядела их!
– То есть вы хотите сказать, что клевещут на Костю его близкие друзья?
Белова кивнула.
– Если вы имеете в виду Сапрыкина, Сизикова и Митяева, то они ничего плохого о вашем воспитаннике не сказали.
– Может, девочки…
– Девочки тоже особо не распространялись.
– Тогда я уже и не знаю кто.
– На самом деле некому, – проговорила Мирослава со скрытой иронией и стала прощаться с Беловой. У нее было ощущение напрасно потраченного времени. Но теперь она хотя бы знала, что никто из самых близких людей, ни отец, ни няня, не мешали Константину Шиловскому катиться по наклонной плоскости.
Когда она уже сидела в машине, то ей пришла в голову мысль глянуть, хотя бы ради интереса, на мачеху Константина Шиловского. Интересно все-таки узнать, что за птица Ксеничка Шиловская. Нет, в особняк Эдуарда Бенедиктовича она, конечно, не поедет. Но у нее есть телефон Ксении Шиловской, можно ей позвонить, и, авось, Ксения Витальевна не откажется встретиться с ней. Ксеничка ведь тоже женщина, и ей должно быть любопытно, что за детектив раскапывает дело об убийстве ее пасынка.
Навряд ли вторая жена Шиловского слишком уж печалится о смерти сына мужа. Но и подозревать ее в заказном убийстве не было оснований ни у полиции, ни у Мирославы. Хотя при ином раскладе в первую очередь уцепились бы именно за мачеху.
Мирослава набрала номер сотового Ксении Шиловской и представилась.
– Да, я поняла, – проговорила та.
«Ага, – подумала Мирослава, – значит, муженек находится поблизости». И мысленно похвалила Ксению: «Молодец, сообразила, умная девочка».
