– Это хорошо, – откровенно обрадовался Шайонс. – Значит, тебя там ничего не держит. Ты ведь не успел еще жениться?
– Не успел… Кто отдаст дочь нищему рабу? Да еще и глупому – поверил посулам старших, что тут можно золото лопатой сгребать, купил на все деньги место в отряде.
– Денег ты еще заработаешь, не беспокойся, – беспечно фыркнул Звен и спокойно снял опротивевшую личину Хаската. – Главное, уже поумнел.
– Ой… – Халгирец смотрел на незнакомца почти с ужасом, но очень скоро в его взгляде проросло понимание. – А он?
Варгус повторил фокус коллеги.
– Уф, – облегченно вытер ладонью лоб халгирец. – А я никак понять не мог. Так они…
– Напали на мирных людей, – жестко пояснил Шайонс, – и теперь спят в подвале. Но тебе ничего не грозит, наоборот. Мы хотим тебе помочь. У тебя сильный дар, но тебе нужно многому научиться, чтобы стать настоящим магом. Перед тобой самые сильные магистры трех стран – Серанзии, Онзира и Форандии. Ты можешь пойти в ученики к тому, кого выберешь сам.
– Он из Серанзии, – глянув на Инзериса, сообразил молодой шаман. – А вы откуда?
– Я живу здесь, в обители «Хазрет», – представился Шайонс и кивнул на коллег: – А вот все они – из Онзира. И пусть тебя не пугает наше предложение, ученики у нас живут совершенно по-другому, чем в Халгире. Никто никого не бьет, не заставляет работать и не держит взаперти. Но решить ты должен сейчас, сам понимаешь почему.
– Убьете?
– С чего ты такое взял? Мы не палачи и не судьи. Даже Хаската убивать не будем. Отвезем подальше, это да. И отпустим. Еще хотел сказать… Если среди твоих сородичей найдутся те, кто хотел бы жить иначе и за кого ты можешь поручиться, мы возьмем в ученики и их.
– Такие, как я? – задумался Жюс, и на его худое, честное лицо легла тень сомнения. – Нет, точно таких нету. Вот раньше у меня были друзья, но они не шаманы. А эти все хотят одного – много денег, слуг, большой гарем и богатый тохор… такой дом, закрытый стеной.
– Жаль, – искренне вздохнул Звен. – Но зато тебе мы можем помочь. Вот тебе отвод глаз, но туда больше не ходи. Идем, я устрою тебя в покоях на втором этаже. Искупайся, поспи, отдохни, а потом решишь, к кому пойдешь в ученики.
– А мои вещи… можно взять?
Сначала Звен хотел отказать – ну какие там вещи? Кучка блестящих женских одежек, которые шаманы похватали где попало, или несколько статуэток и серебряных вилок?
Но потом присмотрелся к напряженно застывшему парню и с огорчением признал, что едва не сделал очень большой ошибки. Почти у всех людей есть какие-то мелкие памятные вещицы, украшения или просто записки, без которых они чувствуют себя обобранными и одинокими.
– Конечно, – создавая на самом себе образ Жюса, ответил магистр. – Но я пойду с тобой. Подскажешь, что тебе нужнее всего. Только помни: у нас ученик считается приемным сыном учителя, и пока учится – живет на всем готовом. Если хочет – в доме учителя, если нет – ему снимут или купят домик рядом. Еще ученик получает деньги на все свои нужды. На книги, одежду, еду, развлечения. В разумных пределах, конечно, но если что-то очень понравилось, учитель никогда не откажет. Все мы люди, и у всех свои слабости.
Жюс слушал его слова как сказку, растерянно и слегка недоверчиво, а Гард наблюдал за магами, испытывая одновременно досаду и искреннее уважение. Он всегда считал себя проницательным и рассудительным, но сегодня магистры преподнесли ему урок, доказав, что несколько часов потраченного, казалось бы, напрасно, драгоценного времени стоят неизмеримо меньше одной спасенной жизни. Хотя он пока и не знал точно, куда магистр собирается отправить орду шаманов, но теперь был почти уверен, что вовсе не в Халгир.
– Хочешь посмотреть? – Ланс возник возле напарника бесом-искусителем, держа на ладони амулет отвода глаз. – Лично я схожу.
– Давай, – посомневавшись всего секунду, согласился регент – когда еще придется увидеть такое?
До последнего времени он знал о шаманах лишь всем известные и не всегда точные сведения и никогда не думал, что придется самому вникать в их обычаи и порядки. Но уже увиденного вполне хватило, чтобы твердо увериться: такие вот насквозь лживые и подлые недоучки, думающие лишь о наживе и собственных развлечениях, – самое большое зло для любого государства, и выпалывать их нужно безжалостно, как злостные сорняки.
В занятый халгирцами зал они вошли гуськом. Первым – Звен под личиной Жюса, за ним – молодой шаман и Гард с Лансом. Остальные магистры отправились устраивать и лечить пообедавших и искупавшихся пленников. Теперь уже точно – бывших.
В зале властвовали суматоха и хаос, шаманы торопливо паковали награбленное в мешки и сумки, с сожалением оставляя притащенные сюда из комнат дубовые сундуки и вышитые шелком ширмы. На худенького, невзрачного Жюса никто не обратил внимания. Не до того, когда решается важный вопрос, что засунуть в мешок – полуголую деревянную деву высотой в полтора локтя или все же не уступающий ей по величине витой серебряный инструмент, на котором не умеет играть ни один из сородичей.
Вещи Жюса нашлись в одном из ящиков громоздкого буфета, героически выстоявшего против смерча. Было их немного по сравнению с соседями. Кроме атласных одеял и подушек – пара женских ночных рубашек, явно прельстивших парня качеством батиста и замысловатой вышивкой, и стопка книг, выбранных, несомненно, за количество картинок. Потому что это были детские учебники и сказки. Кроме того, в глубине ящика он хранил защищенный ловушкой потертый саквояж, и никто из сопровождавших не сомневался, что его Жюс принес с собой из Халгира. Пока парень, присев, распутывал собственные замки, Звен с задумчивым видом стоял над мешком, вовсе не собираясь заталкивать туда подушки.
– Немного же ты набрал, – ехидно подколол бывшего раба ближайший сосед, и магистр с досадой стиснул зубы.
Привлекать к Жюсу внимание он не собирался, но и спускать всяким дуракам ядовитые шпильки не желал. Наглецы и подлецы всех видов обычно твердо уверены в собственной неуязвимости и не верят в справедливое возмездие. Поэтому брошенное в сундук поганца почти безвредное заклинание искр счел самым действенным методом наказания.
Затем подхватил собранные невидимым Жюсом вещи, подтолкнул того к выходу и поспешил покинуть помещение, пока тут не начался хаос. Уход шаманов из дворца был назначен на пятый звон главного королевского колокола, а до него оставалось всего лишь несколько минут. Но уйти просто так все же не успел. На пороге их застиг оклик бдительного Заркая:
– Эй, Жюс, а ты куда?
– На улицу, – не растерялся молодой шаман. – Тут душно.
И первым выскочил за дверь. Звен спокойно вышел следом, тут же кастуя на себя отвод глаз, и шепотом велел всем подниматься на второй этаж. И как раз вовремя – навстречу шел Инзерис. Проходя мимо магистров, ауры которых отлично видел, серанзиец заговорщицки им подмигнул и распахнул пошире двери. А затем грозно гаркнул, добавив голосу пронзительности:
