– Уходим! Лошади на улице, за задними воротами! Кто не успеет за пять минут – останется здесь или пойдет пешком!
Резко отскочив в сторону, лекарь накинул на себя отвод глаз и поспешно вернулся к лестнице. Как раз вовремя. Через несколько мгновений зрители убедились, что шаманы в подобных случаях долго не рассуждают. Вернее, не рассуждают вовсе. Хватают что попало и бегут, как выпущенные из ловушки тараканы. Не разбирая дороги и особо не думая куда.
Не зря магистры заранее закрыли щитами боковые коридоры и арки, оставив широко распахнутыми лишь ведущие к выходу двери. За воротами халгирцев уже ожидали оседланные лошади, и поводья были предусмотрительно не привязаны, а просто наброшены на сучья деревьев и ветви кустов.
На пути к южным городским воротам бешено скачущей орде, теряющей на ходу какие-то тряпки и утварь, не встретился ни один человек или повозка, однако халгирцам и в голову не пришло этому удивляться. Зато рота егерей, поднятая час назад по тревоге и перекрывшая все боковые переулочки и проходы на центральную дорогу, была просто ошеломлена прозорливостью своего командира. С невероятной точностью указавшего время побега халгирской орды.
Но еще большее потрясение ждало их по возвращении в королевский замок. На входе рядом с мрачным командиром стояли незнакомые маги, вежливо предлагавшие сдать оружие и пройти в подвал до выяснения степени их прегрешений против закона и горожан.
Смирившиеся молча сдавали оружие и шли своими ножками, а бунтарей, знавших за собой вину, сначала поднимали с пола и укладывали на садовые тележки расторопные слуги, а потом уже разоружали невозмутимые гвардейцы.
Подавление попытки переворота во дворце прошло быстро и бескровно.
Восемнадцатое светозарня
Ущелье в Южных горах
Лита
– Подлец… мерзавец… ну погоди, я до тебя доберусь… – невнятно шептала девушка, заставляя досадливо морщиться сидящего неподалеку мужчину.
Он ждал ее пробуждения уже четверть часа и точно знал, что она видит и слышит сейчас. Комнату в королевском дворце, трепыхающуюся рядом сестру, яростный рык магистра за трясущимся шкафом и его самого, взмахом руки отправляющего ее в сон.
Все всегда возвращаются из навеянного сна точно в том расположении духа, в каком были в последний момент, перед тем как уснуть. И с одной стороны, это хорошо, человек не сразу осознаёт, что потерял несколько часов или дней своей жизни и все, что его в тот миг окружало. Вместе с теми, кто ему близок и дорог.
Но с другой стороны, злоба и ненависть, какими переполнен очнувшийся от зачарованного сна, ничуть не лучше отчаяния или даже откровенного горя. Поэтому Грозвен держал в руках кружку с отваром, в который капнул несколько капель успокаивающего зелья. Не настолько много, чтобы смотреть потом на беспечную бабочку, но и не слишком мало. Времени успокаивать расстроенную девушку у него просто нет. Через несколько минут нужно двигаться дальше, и к тому моменту она должна принять осознанное решение.
Грозвен был бы очень рад думать, что примет любой ответ ведуньи, но не мог обманывать себя, как какой-нибудь трус. На самом деле ему нужно лишь ее согласие.
– Где… – Резко распахнув глаза, белокурая девушка несколько секунд озадаченно смотрела на густые синеватые ветви высоченных елей, между которыми висела в гамаке, потом приподнялась на локте и уже серьезно оглядела место, где очутилась.
Освещенные утренним солнцем вершины гор, почти черные мокрые валуны, между которыми торопливо бежали светлые струи горной речки, и серые обломки скал по берегам. А между ними – заросли облепихи и шиповника, малины и черной смородины вперемешку с тальником. И никакой тропы, ни с одной стороны.
– Где можно умыться? – закончила она вопрос, и Грозвен изумился так, как не удивлялся уже много лет, с самого детства, наверное.
Но на вопрос ответил почти тотчас, ведунья только выпрыгнуть из гамака успела:
– За тем большим камнем.
Объяснить, что там устроено подобие ванной, маг не успел – подхватив юбку, девушка ловко, словно не в первый раз, проскользнула между камней и кустов и скрылась за огромным обломком скалы.
Грозвен выдохнул теснившееся в груди напряжение, отпил из кружки пару глотков и выплеснул остальное на камни. Ей этот напиток точно не понадобится. К тому времени как Лита появилась из-за камня, маг успел вскипятить воду и заварить свежий чай из бодрящих листочков лимонника и черной смородины, которые набрал тут же, в ущелье.
– Мужской одежды нет? – осведомилась ведунья, разглядывая разложенную на плоском камне еду.
– Зачем она тебе? – поперхнулся внезапностью вопроса маг, но его пленница не сочла нужным ответить.
Присела на приготовленную для нее подушку и принялась завтракать. Грозвен искоса наблюдал за тем, как она ест. Без притворного стеснения или жеманства отламывает большие куски мясного пирога, укладывает сверху толстые ломти сыра и запивает сладким чаем, который предварительно понюхала и попробовала.
– Обуви тоже нет? – плотно перекусив, осведомилась ведунья явно просто для порядка и, не ожидая ответа, снова направилась к импровизированной ванной: – Я надолго.
Грозвен только несчастно поморщился. Нервные срывы иногда проходят очень странно и почти всегда – непредсказуемо. Кого-то на ее месте трепала бы безжалостная истерика, другие впали бы в прострацию, а у этой прихватило желудок – не самое редкое явление.
Он успел собрать немудреное имущество, приготовить ковер-крылет и даже немного подкрепиться, энергия в полете уходит как вода в песок. Артефакт старенький и давно уже не подзаряжается на длительный полет. Приходится отдавать свою магию, благо у него пока хватает. А при подлете к Файханоль появится возможность брать напрямую.
Тревога возникла через четверть часа, пока неосознанная и не острая. Скорее, нетерпение и досада на самого себя – зачем дал пленнице столько еды? Точнее, почему не подумал, что сначала ее нужно напоить молоком или бульоном? После более суток сна организму не так просто принять жирные пироги, копченую колбасу и сыр. Все, что он смог найти приличного в последней чайхане.
Грозвен выждал еще минут пять, накинул невидимость и неслышно двинулся к обломку скалы. Сведения о том, что слух и зрение у ведуний острее, чем у прочих людей, он помнил наизусть.
Осторожно скользнув за камень, маг сделал маленький шажок, такой, чтобы только краем глаза видеть сделанную из покрывала занавесь, за которой устроил укромный уголок, необходимый всем разумным существам. И огорченно поджал губы, заметив видневшиеся из-под нижнего края занавески носки уже знакомых ему туфель и прикрывающий их край светлой нижней юбки.
Он сбежал оттуда поспешно и трусливо, как заяц от волчьего следа, проклиная и собственную подозрительность, и собственную же непредусмотрительность. Нужно было лучше приготовиться к ее пробуждению и действительно подумать заранее об удобной дорожной одежде и легких, полезных кушаньях. В селе можно было попросить женщин испечь постные соленые лепешки, купить творог и кислое молоко.
