— Нет, не надо никого посылать. — И лишь после того, как мажордом и придворные, облегченно вздыхая, пошли по своим неотложным делам (то есть сплетничать), сказал Иану: — Я сам спущусь на кухню. А ты оставайся здесь и прикрывай тыл, хорошо? Необходимо, чтобы мне никто не помешал.
— Никто? — неуверенно переспросил Иан.
— Ни одна живая душа.
— Но если их величества…
— Их величества в том числе.
— Но как же я смогу их остановить?
— Как угодно. Костьми ляг, но чтобы никто не вошел на кухню раньше, чем я это позволю.
— Меня бросят в темницу, — обреченно вздохнул Иан.
— Я тебя освобожу, — заверил его принц.
— Изгонят из королевства.
— Я тебя возвращу.
— Отрубят голову.
— Я ее приклею.
— Это внушает некоторую надежду.
На этой оптимистической ноте они расстались; принц отправился к ближайшей лестнице, а Иан остался прикрывать тыл.
В результате всего вышеописанного, когда из прилегающего к кухне коридора послышался шум приближающихся шагов, я обернулась к двери, относительная уверенная в том, что готова к грядущим событиям. И лишь в тот момент, когда в дверном проеме возникла фигура самого принца, я поняла, как жестоко ошибалась.
— Ваше высочество? — Изображать удивление не было нужды; оно было более чем естественным. В качестве алиби в руке я держала тряпку, которой якобы только что протирала стол. — Что вы здесь делаете?
— Что я здесь делаю? — повторил он, плотно закрывая за собой дверь. — Кажется, любой человек во дворце сейчас знал бы ответ на этот вопрос. Но, разумеется, только не ты.
Что-то в его тоне очень мне не понравилось. Я поджала губы, никак не отвечая на последние слова.
— Ты говорила, что неизвестная гостья выбежала из парка через боковую калитку и продолжила бежать вдоль дворцового забора? — прищурился он. — Как же получилось, что никто из стражников ее не заметил?
— Об этом надо спросить не у меня, а у стражников, — твердо ответила я.
— Скажи, а ты знаешь иностранные языки? — резко сменил тему принц.
— Я?!
— Ну, разумеется, не знаешь. А тебе известно, что на языке Тридевятого королевства слово «синдер» означает «зола»?
— Откуда мне это знать? — вызывающе парировала я.
— Понятно, — кивнул он. — Примерь-ка вот эту туфельку.
— Вот эту? Зачем?
Никто не хочет признаваться в собственных ошибках; к тому же его резкий и повелительный тон вызывал во мне чувство противоречия, заставляя защищаться до последнего.
— Не говори, будто слышишь о ней впервые. Ты ведь сама посоветовала мне воспользоваться ею всего несколько дней тому назад, или запамятовала?
Вот это верно. И ведь давала же себе зарок, что больше он от меня ни слова подсказки не дождется! Опять не сдержалась, и снова все обернулась против меня. Сама виновата, теперь сама и расхлебывай.
— Я знаю, что это за туфелька. И знаю, зачем ее мерили другие дамы. Но я-то тут при чем? Я ведь кухарка.
«Или вы запамятовали?», хотелось добавить мне, но на тот момент я еще не настолько потеряла самообладание, чтобы позволить себе такую откровенную наглость.
— Ты мне зубы не заговаривай. Сначала примерь туфельку, а потом говори все, что хочешь. Хоть целый трактат о социальном неравенстве прочитай.
— У меня дел полно. Не стану я всякими глупостями заниматься.
— Примерь туфельку!
Это уже был приказ; взгляд принца стал совсем жестким.
— Не хочу.
— Примерь немедленно!
— Не буду!
Поняв, что на кухне готова разразиться настоящая гроза, я попыталась хоть как-то смягчить ситуацию.
— Ваше высочество, — заговорила я увещевательным тоном, — ну, зачем вам надо, чтобы я ее мерила? Ведь даже если, предположим, она мне все-таки подойдет, вы же все равно не станете на мне жениться. Согласитесь, на данный момент вы скорее готовы меня придушить.
— Это точно, — согласился принц. — И я приступлю к этому прямо сейчас, если ты немедленно не примеришь туфельку.
Отступать было некуда. Сделав последнюю попытку, я села на стул и вытянула ногу. Принц лишь укоризненно покачал головой.
— Другую. Это правая нога, а туфелька — на левую. И не делай вид, что не понимаешь, в чем разница. Не поверю.
Я сжала зубы и поднялась со стула. Его настойчивость разозлила меня до предела. Тупая, бессмысленная настойчивость, которая ни к чему путному все равно не приведет. Ну, хорошо, ваше высочество. Вы так этого хотели — что ж, получите. Я шагнула к шкафу. Выдвинула один из нижних ящиков и, разворошив старые полотенца, извлекла оттуда вторую туфельку, точно такую же, как та, которую принц держал в руках. Ну, только, разумеется, правую, раз уж он настаивает на такой точности. Не произнося ни слова, я скинула свои поношенные башмаки, обула туфельку, забрала у него из рук вторую и обула и ее. Ясное дело, обе туфельки подошли. Поджав губы и глядя ему в глаза не слишком ласковым взглядом, я уверенным движением повернула кольцо, надетое на указательный палец. Белоснежное платье, вуаль, макияж, прическа — все это мгновенно возникло из ниоткуда, заставив принца от неожиданности отступить на шаг назад. Впрочем, самообладание быстро к нему возвратилось, чего нельзя сказать о благодушии. Какое-то время мы так и стояли на месте, словно после бурной ссоры, сжав зубы, часто дыша, сверля друг друга жесткими, свирепыми взглядами.
Неизвестно, как долго бы это продолжалось и что бы из всего этого вышло, если бы посреди кухни, как всегда внезапно, не возникла фея. Признаюсь, поначалу ее появление очень меня обрадовало. Всегда приятно разделить свою вину с кем-нибудь еще. Или вообще указать на нее пальцем и закричать: «Это все она, а я тут ни при чем, я вообще случайно мимо проходила!» Беда в том, что в этом случае я серьезно рисковала закончить свою не совсем еще лишенную радостей жизнь в облике жабы или плакучей ивы на каком-нибудь неизвестном берегу, а такая перспектива не слишком мне улыбалась. А если серьезно, то я действительно рассчитывала, что на этот раз, после всех тех случаев, когда она так и не приходила мне на выручку, фея все-таки поможет справиться со сложившейся ситуацией, и спокойно объяснит принцу, как все было на самом деле. Поэтому поначалу ее появление меня более чем обнадежило. Как же быстро искра надежды исчезла из моих глаз!
— Что ты наделал, принц? — замогильным голосом провыла фея, слегка покачиваясь в воздухе из стороны в сторону. — Зачем поспешил? Зачем заставил Золушку открыться раньше срока? — Мы с принцем с одинаковым удивлением следили за ее речами. — Еще три дня и три ночи оставалось тебе подождать, и тогда она открылась бы тебе сама, и были бы вы счастливы до конца дней своих. А теперь придется вам расстаться надолго и немало страданий изведать. Ищи ее теперь в Тридевятом королевстве, в самой глубокой темнице злобного короля!
