– При чем тут леди Илэйн?
– Хочешь вдобавок ко всему выслушивать, что ты довел меня до полного истощения? Тогда я за. Приглашай.
Анри выпрямился и сложил руки на груди. Вчера ему уже досталось за сарай, то есть за дом. В отличие от Лорены, матушка переговорила с ним наедине и довольно сдержанно. Только воспитание урожденной энгерийской леди, привычной, что мужчина решает все, спасло его от суровой расправы. Во время пересказа их разговора я хохотала как сумасшедшая – так, что муж пытался зажимать мне рот и был безжалостно укушен. Зато потом я целовала пострадавшую ладонь, а потом целовали меня… в общем, вечер перед ужином удался.
– Будет лучше, если ты продолжишь падать в обмороки?
– Я не падаю в обмороки! Один раз ненадолго глаза прикрыла.
Взгляд мужа выражал явное недоверие.
Ну ладно, падаю. Особенно во время занятий магией, но он об этом не знает.
– Хорошо, – негромко произнес Анри. – Но когда леди Илэйн и леди Лавиния уедут, целителя мы все равно пригласим.
– Вот тогда – пожалуйста, – хмыкнула я.
Особо спорить не хотелось: отсрочку я уже получила, поэтому сейчас только вздернула нос. Пока и тому рады, а дальше посмотрим, как быть. Тошнота понемногу отступала, так же, как и запертая мной тьма, зато накатила слабость и руки мелко подрагивали.
– Что тебе принести на завтрак?
Прислушалась, но нет, желудок больше не прилипал к спине и не карабкался наверх в неположенное место.
– Омлет и булочки. Ветчину, еще можно побольше клубничного джема или варенья из лепестков роз. А еще попроси Селесту сделать ее фирменный соус из морепродуктов.
Удивительное все-таки дело. Пару минут назад я готова была все свое наследство отдать, чтобы из моей памяти исчезло слово «еда», а сейчас перечисляла с воодушевлением. При мысли о соусе с булочками и омлете с джемом мутилось перед глазами. К счастью, Анри не догадывался, как я собираюсь их сочетать. Если он не решит меня покормить лично, хотя…
– А еще попроси матушку ко мне зайти, – я потерлась щекой о его ладонь с самым умилительным видом. – Я так по ней соскучилась… мы вчера почти не поговорили.
Что правда то правда. Как только суета от внезапного визита улеглась, а Селеста приготовила комнаты, матушка и Лави поднялись отдыхать с дороги. Разумеется, они спускались к ужину, после того как камеристки разобрали багаж, но за ужином только светские разговоры вести. Да и после особо ничего не вышло: они все равно были уставшие, а к тому времени я уже так переволновалась, что сама еле держалась на ногах. В итоге заснула в объятиях мужа, как только голова коснулась подушки, и спала без снов. Лишь призрак витал над нами незримой тенью. Кстати, надо бы его вывесить за окно, что ли. Он, конечно, вреда Анри не причинит, но здесь все равно становится прохладно.
– Приглашу, – муж поцеловал мои пальцы. – А пока отдыхай.
Я изобразила самую невинную улыбку, и, когда он вышел за дверь, облегченно вздохнула. Сегодня мне опять повезло, но на сколько еще хватит везения? И почему тьма почти прорвалась сквозь блок? Прикрыв глаза, воссоздала схему плетения и принялась ее изучать. Вроде все верно: во время сна она окутывала меня тончайшим невидимым слоем, запечатывая магию еще до того, как малейшая искра смерти попытается вырваться в жизнь. Но что тогда произошло сегодня?
Разочарованно развеяла заклинание и ударила кулаком по кровати.
Ну почему у остальных все как у людей, а у меня как у… некромага?
Матушка явилась ко мне вместе с мужем: Анри принес завтрак, а заодно поухаживал за леди Илэйн, подвинув ей кресло, чтобы она могла устроиться рядом со мной. Честно говоря, я сама почувствовала себя неловко, когда он расставлял на столике тарелки, соусники и прочее, но Анри выглядел так, словно занимался этим каждый день. Что касается матушки, она сидела с самым непроницаемым лицом, которое только можно себе представить. Привычно прямая, хоть линейки сверяй. Только после того, как за мужем закрылась дверь, слегка подалась вперед.
– Приятного аппетита, моя дорогая.
– Благодарю, матушка.
Я старалась делать вид, что есть мне совсем не хочется. Но получалось плохо: от дымящейся еды и аппетитных запахов голова шла кругом. Так же, как от врывающейся в окно весенней прохлады, напитанной жарким солнцем и свежестью.
– У вас вне всяких сомнений потрясающий муж, – негромко произнесла матушка. – Он пригласил меня сегодня на прогулку. Хочет показать Лацию и покатать меня по каналам.
– И вы согласились? – с трудом удержавшись от того, чтобы запихнуть в рот кусочек булочки побольше, отрезала малюсенький и намазала его капелюшечкой джема. Что-то внутри меня такому издевательству отозвалось жалобно-недовольным урчанием. Улучив момент, когда матушка отвернулась к окну, я запихнула в рот кусок ветчины и омлет, щедро политый сладким соусом.
О-о-о… подумать не могла, что это та-акое наслаждение! Я чувствовала себя обжорой, но остановиться не могла.
– Разумеется. Он приглашал вашу сестру, но она отказалась, хочет остаться с юной мисс Фламьель и вами.
– С Софи?
Мне было радостно знать, что несмотря на осторожность, с которым дочь восприняла гостей, она нашла общий язык с сестренкой.
– Да, она по всей видимости чем-то очень сильно раздосадована и никуда не хочет идти. Поэтому леди Лавиния тоже предпочла остаться дома.
Я нахмурилась. Состояние Софи в последнее время меня тревожило, потому что оживала она только рядом с Франческой. Но вчера после прогулки «с Селестой» вернулась пасмурная, как осень в Энгерии. Тогда я не придала этому значения, потому что была занята другим. Подумала: вдруг ей просто не хотелось расставаться с Франческой. Но сейчас тревога за нее всколыхнулась с новой силой.
А матушка еще и подлила масла в огонь:
– Негоже юной леди расти в таких условиях.
– В каких – в таких? – сразу же ощетинилась я.
– Вы даже не наняли ей гувернантку. Сами с ней занимаетесь.
– А что в этом такого? Мне нравится проводить много времени с дочерью.
– Софи милая девочка, достаточно вежливая, хотя и чересчур простая. Если не ошибаюсь, – матушка посмотрела на меня внимательно, – она ваша воспитанница. А это совершенно иное. В Энгерии такое давно уже было бы у всех на устах.
К счастью, мы не в Энгерии. К счастью, я удержала это у себя на устах.
– Софи давно уже наша дочь, – сказала я, – и то, что Анри не сможет передать ей титул, ничего для меня не меняет. Пожалуйста, матушка, хватит об этом.
Леди Илэйн вздернула бровь.
– Если вам так угодно.
– Спасибо.
Ну хоть здесь можно выдохнуть с облегчением.
– Как вы себя чувствуете?
– О, замечательно, – привычно сообщила я, повторяя трюк с омлетом, когда матушка опустила глаза, чтобы расправить складки на платье. – Просто немного проспала и… вы же знаете, как это бывает в такие дни.
