Так, я помню, что мы расстались. Бывает, никаких претензий, даже сохранили дружеские, почти родственные отношения. Нормально, у меня и раньше такое бывало. Но!
Когда это случилось? Вчера еще у нас была сумасшедшая ночь, и я точно знаю, как сердце заходилось от любви и нежности, и, черт возьми, это было взаимно!
А сегодня мы дальние родственники, и все? Так не бывает.
Неясная тревога и ощущение неправильности исчезало только тогда, когда я смотрела в глаза Мартоша. Это так удивительно... он мне и раньше нравился, но я могла только вздыхать, а теперь мне словно... дали разрешение? Кто? Я сама? Хм... так я и раньше разрешала себе любоваться и даже втихаря мечтать... о чем?
Нет, все эти стрессы с зомбями, попаданиями и королевскими хищными призраками плохо действуют на психику. Надо что-то делать. Вот, к примеру, работу себе найти - всегда помогало.
Поэтому я с охотой окунулась и в придумывание формулировки для отчета. И в управление с Мартошем напросилась. Тут даже не двойное, тройное дно было: мне просто хорошо было с ним рядом, мне необходимо было заняться понятным, логичным делом и... мне не хотелось оставаться наедине с Адрианом в замке. Не потому, что рядом с ним было плохо или, там, неловко! А потому, что непонятно. Я умом знала, что мы расстались, а вот душой...
Так, хватит. Умерла, так умерла. Это просто нервы.
В машине мы с Мартошем всю дорогу увлеченно болтали о том, как устроена служба криминальной полиции, что такое ставка постоянного консультанта, как можно попробовать встроить меня в рабочий процесс... ух! Все же есть что-то особенно пикантное, цепляющее в том, что небезразличный тебе мужчина живет с тобой на одной волне. Эти разговоры взахлеб на интересные обоим конкретные темы, переплетенные легким, едва пока намеченным искристым флером. Там взгляд, тут улыбка, радость от того, что тебя ПОНИМАЮТ...
Из мобиля мы выбрались в отличнейшем настроении, весело хохоча над какой-то историей из времен Мартошевой первой стажировки в управлении правопорядка.
Только уже на крыльце, мельком оглянувшись, я зацепилась взглядом за какую-то неправильность. Мартош открыл передо мной дверь, поддержал меня под локоть и спросил:
- Что-то почувствовала? - и тоже огляделся.
- Да нет. Показалось, - качнула я головой, пристально вглядываясь в противоположную сторону улицы. Скверик, лавочки, маленькая кондитерская, первые торопливые утренние прохожие. Точно, померещилось.
- Лорд Иллеш! - стоило войти в управление, как нам навстречу с другого конца коридора устремилась... а, это та практикантка. Отпечаточная. Весьма, кстати, похорошевшая за пару дней. А может, просто имидж сменила.
В любом случае мне откровенно не понравилось, как она, распустив все паруса, полетела на нас, сияя такой улыбкой... что я неделикатно подпихнула Мартоша в бок, обходя его галантность на повороте, и встретила опасность грудью, улыбнувшись девчонке с холодной акульей приветливостью.
Эта “каравелла” с разгону наскочила на меня, как деревянное судно на коварную мель. Удивление, легкий испуг, откровенное неудовольствие, попытка сманеврировать.
Эх, девочка, ну что ж ты так безрассудно рвешься на рифы? Подрасти сначала. А эта гавань занята!
Мартош, как всякий нормальный мужчина, даже не заметил этот обмен пушечными залпами женского взаимопонимания. Он приветливо улыбнулся сослуживице, попытался обойти меня, чтобы поздороваться, не преуспел, поэтому просто приобнял за талию, вставая рядом, и вежливо кивнул:
- Леди Порош, рад вас видеть.
- Доброе утро, леди Аветта, - я всего лишь чуть заметно прильнула к плечу своего спутника, подчеркивая нечаянную интимность его жеста. Если эта девчонка не слепая... ага. Не слепая. Но упорная.
- Доброе утро, лорд Иллеш, доброе утро, леди Анна, - а вот сквозь зубы со мной разговаривать бесполезно. Я только мило улыбнулась в ответ, зато Мартош удивился такой внезапной смене настроения. - Лорд Иллеш, у нас важные новости!
- Да? Я вас внимательно слушаю, - при этом его рука как-то так непроизвольно сползла ниже талии, а практикантка надулась, покраснела и одарила меня еще одним истинно женским взглядом.
- Возможно, мы лучше пройдем к вам в кабинет? - хо-хо, а она не собирается сдаваться. - Информация касается расследования, и я не уверена, что ее стоит озвучивать при посторонних, - ух, как голоском выделила последнее слово - вроде как она такая дисциплинированная служащая, но при этом скромная и исполнительная, и, естественно, последнее слово за лордом начальником, и... да там подтекстов было больше, чем страниц в годовом отчете по токсикологии!
- Да, наверное, вы правы, - согласился с ней Мартош и, предложив мне руку, сделал вежливый жест другой рукой, пропуская даму вперед.
Не-а, детка, я взглядами не испепеляюсь, и не надейся, бригантина ты парусатая. Строй глазки заместителям и не прокладывай курс в чужие воды. Мартош вон и не понял твой намек про то, что я посторонняя, хе-хе. А ты как думала? За отпечатками среди ночи с вами мотаться мне можно, а результаты по делу в кабинете заслушать нет?
Результаты, кстати, оказались те еще.
Во-первых, поймали нечистого на руку полицейского, который пытался уничтожить улики. Оказывается, Мартош наложил на ящик с материалами по отпечаткам какое-то хитрое плетение из разряда высших, вот незадачливый взяточник и вляпался, как муха в паутину.
Во-вторых, это, увы, не слишком помогло в деле титулованного отравителя. Продажный полицейский знал только посредника, а тот смылся из города сразу после того, как передал очередное задание. Судья, предварительно рассматривавший дело Баккоша, вынес постановление о залоге. Собранные нами улики еще могли сыграть свою роль в суде, но виконт Борнхольдорский уже нанял такого зубастого адвоката, что всем было понятно - выкрутится, сволочь.
Радовало одно: арестованный мальчишка под руководством опытного наставника расковырял свой кокон изнутри, добровольно сдался штатному менталисту, выложил как на духу всю свою жизнь вплоть до того момента, когда трехлетним воровал у маменьки пряники из кладовки, и может быть отпущен на свободу. И наследство свое получит в полном объеме, если не будет делать глупостей и наймет хорошего стряпчего.
День в управлении покатился по привычным рельсам, Мартош засел в кабинете и углубился в отчеты, его заместители получили кучу ценных указаний и разбежались, Аветта вынуждена была тоже заняться своими прямыми обязанностями и уныло ковырялась в хранилище улик, составляя какую-то очередную опись. Одна я на правах будущего консультанта получила вкусную конфетку в виде пропуска в морг и полдня от души знакомилась с местной спецификой.
А потом меня как под локоть кто толкнул. Торопливо попрощалась с добродушным господином Дожичем - я давно заметила, что моргами обычно заведуют милейшие люди, компанейские, веселые и на редкость добродушные - и поскакала в кабинет, отведенный Мартошу как столичному следователю, через две ступеньки.
