Ничего. Пустота. Отрешение.
Устроилась удобнее и закрыла глаза. Завтра, а точнее уже сегодня, меня ожидает ещё один тяжёлый день.
******
Утро выдалось прекрасным. Ксавье разбудил меня нежными поцелуями, которые стремительно переросли в бушующую страсть. После бодрящего секса, я лежала в постели и улыбалась, наблюдая, как Делакруа одевается.
– Я уезжаю, Шелли. На неделю, может на две, – голубые глаза внимательно следили за моей реакцией.
Я не хотела показывать, что меня это расстроило, но, вероятно, не получилось. Это выразительно отразилось в удовлетворительной улыбке на лице мужчины. Она преображала его, делала настолько обаятельным, что было больно смотреть. Одна на целую неделю… А может и две… В этом рассаднике стервятниц. В горле пересохло от страха и собственной беспомощности перед кучкой озлобленных девиц.
– Хорошо, – тихо прохрипела я, – Удачной поездки.
Ксавье затянул тёмно-красный галстук на шее и подошёл к кровати. Сел на край и коснулся ладонью моей щеки.
– Всё будет хорошо, Шелли. Я быстро вернусь, не успеешь и оглянуться.
От нежности, на глаза навернулись слёзы. Я не хотела признаваться в страхах. А ещё до боли боялась раскрыть свою влюблённость. Он же просто засмеёт или, выкинет меня, словно надоевшую рубашку.
– Мне не нравится это место, вот и всё…
– Надеюсь, скоро ты переедешь отсюда, – загадочно улыбнулся Делакруа.
Что это значит? До конца моего контракта оставалось несколько месяцев, а если точно, пять. Но это не очень скоро… Да, я и не представляла, как буду без него. Как можно от ненависти перейти к любви. Из-за двух недель? Боже, как я презирала себя за чувства. Ведь я одна буду мучиться, одна буду страдать, одна буду молить о его прикосновениях…
– Что ты имеешь в виду? – спросила его.
– Только то, что сказал. – Ксавье встал с кровати, – Я велел Мари принести тебе завтрак.
– Надеюсь, мышьяка там не будет, – пробормотала я.
Делакруа хмыкнул.
– Не переживай по этому поводу. Если хоть одна из шлюх тебя обидит, скажи мне. Они знают, чем для них это обернется.
Будто я сразу побегу к телефону, чтобы нажаловаться… Как ребёнок. Неужели он думает, что я опущусь до этого?
– И не думай молчать, – предупреждающе прошипел он, – По твоему лицу всё видно. Я знаю, какими изощрёнными могут быть женщины. А ты… Ты мягкая, не такая, как эти… Ты меня поняла, Шарлотта?
Опустила глаза.
– Да, – буркнула я.
Прямо всевидящее око, ничего скрыть нельзя, да и не получается.
Мужчина наклонился и поцеловал меня в губы.
Усмехнулся.
– Буду ждать нашей встречи.
– И я…
Ксавье бросил на меня последний взгляд и ушёл. Когда дверь за ним захлопнулась, закуталась в одеяло. Что же будет? А главное, как я смогу им противостоять?
Не знаю, сколько я нежилась в простынях, но как только решила подняться, раздался стук в дверь. Она распахнулась и в комнату вплыла на высоченных каблуках Мари. Волосы были убраны в высокий хвост, лицо наштукатурено по высшему классу, в ушах болтались серьги-кольца, а грудь по обыкновению норовила выпрыгнуть из маленького алого топа.
Натянутая улыбка, сдвинутые русые брови, напряженное тело…
«Мари, мне тоже не нравится положение дел. Представляю, как бесишься ты… И мне доставляет это наслаждение».
В руках женщины был позолоченный поднос, на котором расположилась тарелка с завтраком. Мне правда, было страшно есть его… Не дай Бог добавили туда чего-нибудь.
– Доброе утро, – почти рыкнула она.
– И тебе, – как можно равнодушнее произнесла я.
Мари поставила поднос на стол и подошла к подножью постели.
Скрестила на груди руки и пристально на меня посмотрела.
– И что он в тебе нашёл…
– Повторяешься, Мари, – скучающе перебила её, – Помниться, ты не раз рассуждала на тему «ни кожи, ни рожи».
– Ещё раз послушаешь! – рявкнула блондинка, – Нам запрещено многое в отношении тебя, но… Никто не застрахован от некоторых обстоятельств.
Мари победно улыбнулась. Она надеется меня запугать. Я и так, до смерти напуганная перспективе жить в осином гнезде.
– Некоторые обстоятельства? Ты что, в чай мне пургена подсыпала? – фыркнула я.
– Спасибо за идею, Шарлотта.
Вздёрнула подбородок, развернулась и, виляя попой, удалилась.
Выдохнула воздух. Нельзя сказать, что она – самая злобная из них, но по части хитрости… Первый класс. Она может придумать что-то. Только что?
Прикрыла глаза и дала себе наставление: делать свои повседневные дела и не обращать внимание.
С таким настроем, приняла душ, позавтракала, оделась в лёгкое платье, прибралась в комнате.
Посмотрела на часы. Двенадцать часов дня. Чем занять себя? На улице погода пасмурная, компьютер в гостиной… Есть совсем не хочется. И выходить собственно, тоже. Решила почитать. Книга убьёт время и поможет абстрагироваться от реальности.
Я подошла к книжному стеллажу и провела пальцами по корешкам. Ксавье любил английскую литературу. Иногда мы говорили о некоторых книгах. Это время бесценно, хоть и быстротечно.
Я остановилась на своей тезке Шарлотте Бронте. «Джен Эйр» великое произведение, о большой любви. В этом романе есть всё: и боль, и отчаяние, и любовь… Не раз прочитанная история, вовлекала в свой мир с головой, заставляя сопереживать Джен, радоваться вместе с ней, любить…
Мне кажется, что такой любви, как у героев романа, ни у кого нет. Они её буквально выстрадали. Я всегда плачу, когда дочитываю роман. Ведь, чтобы прийти к счастливому концу, нужно хлебнуть немало дёгтя.
Открыла первую страницу и погрузилась в мир мисс Бронте.
Неделю спустя
Эту ночь я провела на дереве. Странно звучит, невероятно. Мои ноги затекли, а руки истерзаны занозами.
Девочки меня довели. Я не могла находиться с ними в одном доме, дышать одним воздухом, ходить по одному полу… В первые дни после отъезда Ксавье, всё было тихо-мирно. Все обходили меня стороной, язвили, бросали колкие фразы. Петра же не стеснялась в выражениях и обливала грязью. К этому всему, я привыкла ещё несколько месяцев назад.
Но потом началось… Видимо, Мари придумала план и начала его воплощать в жизнь. Сначала всё было по мелочи. Вода в душе резко становилась, то ледяной, то огненной, вместо соли был сахар, в шкафу висели грязные вещи. Я молчала, терпела. Думала, наиграются и успокоятся. Но они решили, что этого недостаточно. Глупые подставы, издевательства девочек не устраивали.
Вчера вечером они довели меня до слёз.
