День начинался как обычно. Встала, позавтракала, переоделась и пошла гулять. Когда пришла, телефонные провода были перерезаны, в мобильнике не было подзарядки, лампочки в люстре выкручены. А вчера я должна была созвониться с сиделкой. Хотела спросить, как там брат. Но эти стервы не позволили мне этого. Я не могла позвонить ни Ксавье, ни домой. И сидела в темноте на постели, слушая завывания ветра за окном.
Ночью же, началось все самое интересное.
Петра с очередным мужиком завалились в нашу с Роже спальню. Мне пришлось тихо проскочить и встать вплотную к балконной двери за шторами. В клиенте я узнала Ремингтона Моранси. Петра расстегнула его брюки, спустилась на колени и мастерски стала орудовать ртом. Я даже вспоминать не хочу. Не думала, что блондин опуститься до шлюх. Но для чего Петра устроила это секс-представление? Но на этом «цирк» не закончился. Девушка, оторвавшись от члена Реми, посмотрела прямо туда, где я стояла.
– Ты бы хотел поиметь шлюху Делакруа? – томный голосом спросила она.
Ремингтон хрипло рассмеялся.
– Сразу две? Мне это нравится…
– Шарлотта! Присоединяйся!
Я стояла неподвижно, словно статуя.
– Видимо, ты не в её вкусе, – вздохнула Петра.
– Мне плевать.
Не дожидаясь реплик со стороны Реми и Петры, я выбежала из комнаты и под дружный смех стрелой вылетела из дома. Я бежала босиком к любимому дереву, на ходу растирая слёзы по щекам.
И сейчас, наблюдая за восходом солнца, не чувствовала присущую мне поэтичность.
Не могла позвонить Ксавье, не могла дать отпор этим стервам, не могла постоять за себя. Их много, а я одна… Я не подлая, не злая. Но так хочется стать такой хотя бы на несколько часов. Ответить этим сучкам и стать собой. Не хотела возвращаться в дом. На моей постели, вероятно, трахались до потери сознания.
Я замёрзла, была голодна и всё же, лучше здесь, нежели там.
Спустилась с дерева и села на сырую землю. Облокотилась на ствол и прикрыла глаза. Когда же приедет Ксавье?
– Это ведь ты, Шарлотта?
Я подняла глаза и замерла, увидев над собой улыбающееся лицо Реми. Чёрт возьми!
– А это имеет значение?
Мужчина пристально на меня смотрел. Улыбка замерла на его губах.
– Эжени? – прохрипел он.
Сглотнула. Мне резко пополохело. Узнал-таки…
Я встала на ноги и отряхнулась. Казалось, губы посинели от холода. По крайней мере, всё ещё могли шевелиться…
– Вы обознались, месье, – проговорила я дрожащим голосом.
Реми взял меня за подбородок и приблизил ко мне своё лицо.
– Точно. Это ты. Губы, овал лица, и эта маленькая родинка над левой бровью… Теперь понятно, почему, этот ублюдок, набросился на меня.
– Отпустите меня, – пискнула я, пытаясь выбраться.
– Да, конечно, как только…
Он не закончил предложение, так как его язык скользнул мне в рот. Он поглаживал, успокаивал и вызывал во мне рой противоречивых эмоций. Мне было неприятны его прикосновения не только из-за того, что я любила Ксавье, но и из-за того, что блондин всю ночь трахался с Петрой на моей постели.
Люблю Ксавье. В первый раз чётко оформленные чувства будто столкнули с обрыва.
Я не отвечала на поцелуй Моранси, не двигалась. Он отстранился.
– Шелли. Тебе это имя подходил больше. Нежная, сладкая, милая…
– Месье Моранси, не думаю, что есть прок от ваших действий. Не нужно больше меня целовать. Это неправильно и неприятно.
Реми вздёрнул бровь.
– А Делакруа неплохо тебя окрутил. Он не стоит тебя, девочка.
Сжала губы.
– Как будто это имеет значение, – прошептала я, – Что Вы тут забыли, помимо утоления похоти?
Ремингтон рассмеялся.
– Не поверишь, но я искал тебя.
И всё? Искал меня? Зачем? Мы оба знаем, что у него с Делакруа свои тёрки. В этом нет никакого смысла.
Усталость навалилась мгновенно. Пошатнулась и начала оседать. Почему так холодно и ноги трясутся…
– Боже, да ты вся ледяная, – прорычал мужчина, – Ты что, тут всю ночь провела? Додумалась же…
Он подхватил меня на руки. Казалось, стук моих зубов слышен по всей округе. Когда зашли в дом, меня сразу же укутали в тёплый плед. Реми раздавал указания, и как ни странно все его слушались и бегали, словно марионетки. Несмотря на большое желание спать, старалась держать глаза раскрытыми. Слышала, как Мари и Петра ругаются.
– Тебе нужно согреться. Так что, или ванна или тело, – проговорил мне Моранси.
– В-ванн-а, – сквозь стук зубов выдавила я.
Ещё не хватало, чтоб он со мной спал… Нужно будет обо всё рассказать Ксавье. Особенно, про этого блондина.
Мне набрали тёплую ванну и я, раздевшись, кое-как в неё забралась. Блаженство наполнило меня с ног до головы. Как же хорошо! Радость в мелочах. Она такая зыбкая, но такая желанная. Зубы перестали стучать, сразу же стала чувствовать себя намного лучше. Непрошеные мысли, заполонили голову. Во-первых, нужно срочно позвонить Ксавье. Я расскажу только про Моранси. И пусть сам решает, что с этим делать. Во-вторых, нужно как-то прекратить нападки женщин. Без помощи Хозяина. Не хочу быть пустым местом, но именно так чувствую себя здесь, и они это прекрасно знают. И что-то подсказывает представление с телефонами в нашей с Ксавье комнате, только вершина айсберга.
Когда вода остыла, я поднялась и почувствовала лёгкое головокружение. Живот заурчал, напоминая мне о том, что не ела я уже давно.
Вытерлась полотенцем и вышла из ванны. На кровати сидел Реми в расстёгнутой белой рубашке. Увидела золотую цепь на шее и какую-то татуировку на груди. Он, не стесняясь, разглядывал меня.
– Чтож, должен отдать Делакруа должное, вкус у него есть.
Мне стало неуютно в его присутствии. Я была только в полотенце, а мужчина с вожделением смотрел на меня. Что он задумал?
– Что ты тут делаешь? – выдавила из себя.
Реми раскинул руки.
– Может же богатый мужчина позволить себе снять девушку. Тем более, когда есть знакомый, владеющий таким заведением.
– Неужели попасть в логово к врагу настолько заманчиво? – вкрадчиво спросила я.
Блондин встал с кровати и подошёл ко мне. Высокий, красивый, с чарующей улыбкой… Может ли такой мужчина искать нежности в объятиях шлюхи? Определённо нет. На такого спрос большой.
– Умная и милая. Не понимаю, зачем ты этому эгоисту? Он же об тебя ноги вытрет и пойдёт дальше. Сломает и будет наслаждаться. Шарлотта, поехали со мной. Я о тебе позабочусь. Не стоит тебе встревать в наши распри. Поверь, ничем хорошим они никогда не заканчивались.
