– В смысле?
– Ни вскрытие, ни токсикологический анализ, ни криминалистические экспертизы ничего особенного не выявили. Мы склоняемся к выводу, что это естественная смерть.
– И судмедэксперт тоже?
Корсо попросил Лудивину подождать, засопел в трубку и защелкал клавишами, разыскивая на компьютере нужное досье; у него это заняло две минуты.
– Итак, – пробормотал он, – посмотрим… Да, точно. Судмедэксперт пришел к заключению о внезапной остановке сердца.
– Сколько лет было жертве?
– Минутку… «Мужчина, пятьдесят один год». Очень жаль.
– У него и раньше были проблемы с сердцем? Какие-то заболевания?
– Нет, похоже, до этого все было в порядке. Просто не повезло – умер от первого инфаркта, такое иногда случается.
– Можно спросить, почему на место происшествий приехала уголовная полиция? Вас же не вызывают при каждом инфаркте…
– Из-за криков. Соседи слышали, как этот человек кричал от ужаса, и сказали, что им всем потом снились кошмары. Я говорил со многими из них – поверьте, они действительно были напуганы. Не знаю, как уж он там надрывался, но, вероятно, вопли и правда были жуткие, потому что жильцы дома получили психологические травмы.
– От криков?
– Получается, так. Говорю же, все признались, что им после той ночи снились всякие ужасы.
– А они никого чужого не видели?
– Нет. Сосед по лестничной клетке взялся было звонить в полицию, но крики сразу прекратились. Утром он все равно попросил консьержку открыть квартиру, и они вместе нашли тело. Покойник сидел в кресле и выглядел жутко – лицо было перекошено от ужаса. Мы поэтому и приехали – случай показался странным. Мужчина, не старый, в хорошей физической форме, верещит, как ополоумевший от страха мальчишка, и вдруг умирает. Но никаких признаков преступления не нашлось.
– Ни отпечатков, ни свидетелей, ни врагов, ни угроз?
– Ничегошеньки. А почему вы заинтересовались этим делом? Может, и меня чем-то порадуете?
– У меня такой же труп.
– Слушайте, если жандармский ОР теперь занимается сердечными приступами, я с удовольствием передам вам свое дело – наслаждайтесь!
– Очень любезно с вашей стороны.
– Погодите, а это не ваши парни накрыли целое поселение убийц года два назад?
– Полтора. Это было полтора года назад. Да, наши.
– Передайте им мои поздравления. У нас это бурно обсуждалось тогда. Волшебная история!
– Не думаю, что слово «волшебная» тут подходит, но передам, – без тени улыбки сказала Лудивина, у которой вдруг быстрее забилось сердце.
– Хорошо. А я передам вам нашего инфарктника – развлекайтесь и держите нас в курсе, если мы что-то упустили.
Не успела Лудивина спрятать айфон в карман, Сеньон уже с любопытством повернулся к ней:
– Ну что?
– Все три дела связаны, я уверена. От страха не умирают, это, конечно, невозможно, но три похожие смерти за два с небольшим месяца?.. Определенно, тут есть что-то подозрительное.
– Что? Невозможно – значит, невозможно, Лулу. Зачем выдумывать связь, которой не существует?
– Три человека найдены мертвыми с лицами, перекошенными от страха – нет, пардон, от ужаса, – все трое сидели у себя дома с запертой входной дверью, и к одному из трех трупов нас привел ГФЛ, заявив, что его до смерти перепугал дьявол. И знаешь еще что? Соседям мужчины, умершего в Париже, после этого снились немыслимые кошмары. Всем жильцам дома! Все еще не находишь ничего подозрительного?
– Предлагаешь объявить в розыск парня с рогами и раздвоенными копытами? – усмехнулся здоровяк.
– Я не шучу, Сеньон!
– О’кей, тогда объясни поподробнее.
– Пока не могу, но печенкой чую: какая-то связь есть.
– Ты сказала, одна из жертв кричала?
– Да, орала от ужаса.
– Представь себе: сосед будит тебя посреди ночи паническими воплями. Не удивительно, что тебе потом будут сниться кошмары!
Лудивина скептически поморщилась. Ей, может, и будут, но не всем жильцам в доме. И перепугается она не настолько, чтобы на следующее утро опер из криминальной бригады при виде ее подумал, что она получила психологическую травму.
Айфон еще не остыл, а Лудивина уже принялась звонить Магали.
– Маг, я насчет дела Жозе Солиса. Можешь попросить Леманна провести вскрытие?
– А тебе очень надо? Не хочу опять выслушивать его дурацкие шуточки.
– Тогда пошли к нему Бена. Леманн – самый лучший. Попроси его внимательно исследовать сердце и сказать нам, от чего умер Солис. А если это был инфаркт, пусть объяснит причину.
– Я, конечно, не судмедэксперт, но думаю, никто на свете не сумеет тебе объяснить, почему у людей вдруг отказывает сердце, Лулу. Леманн просто напишет это на своем дурацком жаргоне, вот и все.
– Тем не менее попроси его быть повнимательнее и скажи, что это очень важно. Если найдет хоть малейшую странность, любую аномалию, даже если она покажется несущественной или глупой, пусть внесет это в отчет и объяснит нам. Отчет нужен предельно подробный, понимаешь? Пусть Леманн исследует каждый квадратный сантиметр тела внутри и снаружи.
– Ладно, займусь, но, помимо всего, я десять раз повторю ему, что это исключительно твоя инициатива. Он тебя сожрет с потрохами.
– Не надейся – Леманн любит, когда ему дают вдоволь повозиться с трупом. Он меня расцелует.
* * *
Когда Лудивина с Сеньоном наконец добрались до жандармских казарм ОР, уже наступил вечер, большинство кабинетов опустели, остались только сотрудники, работавшие над срочными делами. По дороге к лестнице Лудивина завернула во владения Бригады по борьбе с наркотиками. Ив как раз заканчивал телефонный разговор.
– Есть что-нибудь новое по банде, устроившей гоу-фаст? – спросила она, когда жандарм положил трубку.
– Нет. Все задержанные сейчас в изоляторе Санте, ими занимается судебный следователь. А мы с Лилльским отделом расследований пока разбираемся с их механизмом обмена товаром и деньгами. Жозеф указал точное местоположение тайника – мусорный бак в городе, и ребята из ОР все обшарили вокруг в поисках свидетелей, но никого не нашли. Сейчас они собирают и просматривают записи камер видеонаблюдения в округе. Есть надежда, что камера банкомата напротив засняла участников сделки в тот вечер, когда проходил обмен.
– Только пусть ничего не предпринимают, не посоветовавшись с нами, ладно? Свежеватель – наша добыча.
– Не бойся, мы с лилльскими парнями лучшие друзья. Если они что-то узнают, ты будешь в курсе, не пройдет и часа.
– Супер! Спасибо, Ив.
В своем кабинете Лудивина с восхищением оценила масштабы работы, проделанной за день Гильемом: он внес всю доступную информацию по их текущему расследованию в программу Analyst Notebook и провел анализ на совпадения с прошлыми делами – таковых не обнаружилось; заполнил все документы по выездам и осмотрам мест происшествия для досье и даже успел покопаться в прошлом Кевена Бланше – связался с несколькими психиатрическими больницами, где тот проходил освидетельствование и лечение, а заодно проел плешь прокурору Муруа, добывая у него ордера, необходимые для ускорения процесса. Однако во всем, что касалось врачебной тайны, прокурор оптимизма не выказал: пока в суд не подано официальное обращение о принятии дела к производству, выжать из врачей какие-то существенные сведения об их пациентах практически невозможно. Так что на данный момент Гильему пришлось довольствоваться хронологией госпитализаций и выписок Бланше, а также списками лечащего персонала, за неимением доступа к списку посетителей, медикаментов и в целом к истории болезни. Кроме того, он попробовал раздобыть имена заключенных, с которыми Бланше мог пересекаться в тюрьме до того, как его отправили на судебно-психиатрическую экспертизу и поместили в дурдом, но все это потребовало уйму времени, к тому же вечером пятницы всегда сложнее поймать нужного собеседника и получить от него информацию, когда в любой момент может взвыть сирена отбоя, предвещающая уик-энд.
