– Да, гос-с-с-подин, – прошептал ближайший призрак и почтительно поклонился ведьме. – Прош-ш-шу за мной…
Как только Чернороза скрылась из вида, Иней призвал к себе Орку.
Тот явился, встревоженный и возмущенный.
– Учитель, это же она! Та ведьма, которую приказал отыскать Властелин Зимы!
– Тише, не шуми, – старик сердито погрозил оборотню узловатым пальцем. Желтый ноготь взмыл вверх и тускло блеснул, поймав тонкий, как ниточка, луч, что пробился сквозь отверстие в ледяной броне.
– Но, учитель…
– Она попросила помощи, значит, не может провернуть то, что планировала собственными силами. И это хорошо. Теперь нам не нужно ее ловить.
Спокойствие Инея постепенно передалось Орке, но червь сомнений все еще точил его мысли:
– Стоит ли вот так свободно пускать ее на нашу территорию?
Старик лишь усмехнулся:
– Кто сказал тебе, что в замке Зимы она вольна и свободна? Мы будем следить за ней. Это я тебе поручаю. Ведьму можно пустить к себе в дом, но никогда не стоит доверять ей полностью…
Когда косатка черно-белой тенью выскользнул из зала, Иней довольно кивнул сам себе головой и степенной, неспешной походкой приблизился к окну. У бледного горизонта висело белесое, холодное солнце, а напротив него – над далеким берегом – застыл бледный диск восходящей полуденной луны.
– Ну что ж, попробуй обвести меня вокруг пальца, Чернороза. Только знай, здесь моя власть, и не тебе с ней тягаться…
***
– Может, войдешь?
Голос безразличный и одновременно надменный. Хрипловатый. Какой-то надтреснутый.
Она сидела на ледяном постаменте, укрытом несколькими слоями шкур, и медленно перебирала седые пряди. Длинные волосы каскадом падали на грудь, красиво вздымающуюся над натянувшими кожу ребрами и впалым животом.
Орка никогда не видел – и даже предположить не мог! – что старость может быть так очаровательна. Он всегда думал, что ведьма, на которую идет охота, – уродливая старуха. В любом случае она никак не та, что сидит сейчас перед ним в светлой комнате с гирляндами из блестящих сосулек под потолком.
– Зачем? – оборотень встряхнулся, желая избавиться от непонятного наваждения.
– Я что, такая страшная? – Чернороза игриво усмехнулась.
Улыбка проложила тонкие заломы на ее щеках, не изуродовав при этом, а, напротив, сделав еще обаятельнее…
И оборотень не знал, что сказать, понимая, что в комнате творится что-то запретное и опасное…
Будучи не в силах этому противостоять.
Каждый новый взгляд на ведьму становился все дольше.
Хотелось разглядеть ее как следует, убедиться, что такое чудо – глубокая старуха, способная поспорить красотой с юной прелестницей, – существует на свете. Ее ноги были бесконечно длинны. И пальцы. И волосы. Глаза золотились, отражая игры ледяных бликов…
И тут Орка понял – все это колдовство! Лишающее разума. Запутывающее. Но и то, что противостоять этому колдовству не способен, – он понял тоже…
– Нет.
– Тогда заходи. Поговорим.
Узкая ладонь призывно ударила по шкуре.
Он покорно подошел, сел.
– Что еще? Зачем я тебе нужен?
Тонкие, четко очерченные губы доброжелательно растянулись.
– Я хотела бы поговорить с тобой, Орка. Ты ведь Орка? Я не ошиблась? – Она усмехнулась, заметив очередной непонимающий взгляд. – Послушай-ка, тебя что, моя внешность смущает? Не обращай внимания. Просто люблю хорошо выглядеть и при этом ненавижу лгать. Я могла бы превратиться в молоденькую красавицу, но… нет. Хочу быть собой и в себе, – ведьма взмахнула рукой перед своим лицом, – даже в плане внешности я честна, а вот твой учитель… он меня постоянно в чем-то подозревает. Тебе не кажется это несправедливым?
Орка понимал, что попал в западню…
… но и сделать что-то, поменять уже не мог. Нужно было немедленно уйти, доложить обо всем Инею, но тело и язык не слушались. Оборотень будто завяз в киселе. Как в ночном кошмаре, когда не можешь ни двинуться, ни закричать…
Оставалось только внимать.
Самое страшное – ему хотелось этого на каком-то животном, ином уровне. И все же он нашел в себе силы возразить.
– Я не смею оспаривать и подвергать сомнениям слова и действия учителя.
– Какая преданность. Я поражена, – ведьма с уважением склонила голову. – А ты уверен, что верность твоя оценена по достоинству?
– Конечно, уверен! – привычно отчеканил Орка, а сам почему-то усомнился.
Повисла небольшая пауза, финалом которой стала очередная очаровательная улыбка ведьмы и ее невинная похвала.
– Это замечательно, – и коварный вопрос, озвученный с нарочитой непринужденностью. – Наверное, учитель тебе все доверяет? Даже самое ценное и важное?
– Само собой, – самодовольно ответил оборотень, – даже самые трудные задания.
– Наверняка он от тебя никаких секретов не скрывает? – ведьма подводила к важному и теперь скользила по тончайшему льду. – Скажи, а тобой только Иней командует или… – она нарочно запнулась, изображая неуверенность, – кто-то еще?
Чернороза специально произнесла эту до боли обидную фразу. «Тобой… командует» – бросила амбициозному Орке, как яд в бокал. Это неприятное словосочетание стало козырем в игре. Главной картой, что била самого «короля». Инея.
– Иней здесь не самый главный, – недовольно отозвался Орка.
– Точно, я и забыла, – рассмеялась ведьма. – Ну, конечно, здесь ведь Властелин Зимы правит. Он, наверное, невероятно могущественен… Я никогда не видела его вживую. Расскажи мне о нем?
Сначала Орка пытался отвертеться от неудобного вопроса, стараясь придумать отговорку. Но мастером лжи он не был, поэтому, сказал, как есть.
– Я его тоже никогда не видел.
– Никогда не видел? Как такое возможно? – на лице Чернорозы отобразилось неподдельное удивление, и оборотню пришлось объясняться.
– Учеников не допускают в главные покои. Властелин Зимы желает говорить только с учителем. Мы недостойны его снисхождения.
– Все понятно, – ведьма сокрушенно покачала головой. – Бедный мальчик! Старый пройдоха Иней просто обманывает тебя…
– Не нужно так говорить, – поспешно прервал ее Орка, – учитель знает лучше. Если нам нельзя говорить с зимним владыкой, значит, так действительно нужно…
Он спорил скорее по привычке, нежели потому, что все еще искренне так считал. Яд сомнений быстро просочился в душу молодого оборотня. Держаться за надоевшую и насквозь прогнившую правду учителя не было смысла. Орка никогда не любил Инея и помнил жестокие наказания. Шрамы на теле, как письмена, хранили память о каждом ударе беспощадного старика. И каждый раз, морщась от боли, Орка, помнится, обещал себе, что однажды наберется сил и отомстит. Расквитается с Инеем за все!
