— Если я не женюсь, — вкрадчиво заметил Саффолд.
— Насколько мне известно, вам больше тридцати лет, неужели вы готовы поступиться своей свободой?
— Ради того, чтобы оставить такую, как вы, с носом, — пожалуй, да, — Грегори заметил, что она слегка вздрогнула, его слова ее задели.
— Даже если и так, Адриан все равно достаточно богат сам по себе, чтобы обеспечить своей жене безбедное существование, — Феба гордо вздернула подбородок, — Его происхождение и положение в обществе…
— И вас не смущает, что при этом вас с ним не пустят ни в один приличный дом? — перебил ее чародей.
Она делано рассмеялась:
— Вы говорите так, будто сейчас я завалена приглашениями.
Он невольно усмехнулся, признавая её правоту:
— Хорошо, но давайте же вернемся к тому, с чего начали. Какая сумма вас устроит? Десять тысяч?
Девушка пристально посмотрела на него и покачала головой:
— Вы так дешево цените своего племянника?
— Поверьте, я ценю его достаточно дорого, а в последние дни — еще дороже.
Теперь настала ее очередь улыбнуться. Лорд-чародей невольно нравился ей все больше и больше. В какой-то момент она вдруг захотела сказать, что все случившееся вчера — лишь дурная шутка, и у нее нет претензий к Адриану. Девушка прищурилась, чтобы прогнать наваждение:
— Пятьдесят.
Ей доставило удовольствие смотреть, как вытягивается его лицо, как зло сверкают серые глаза.
— Это грабеж!
Она пожала плечами:
— Не хотите — не надо. Это — единственная цена, за которую я готова уступить вам вашего племянника.
Он долго смотрел на нее, словно пытаясь прочесть ее мысли. Феба стояла абсолютно прямо, надеясь, что он не заметит, как дрожат ее руки. Хотя ее трясло, скорее, от злости, нежели от страха. Все так же молча граф направился к выходу, у самых дверей он остановился и обернулся:
— Знаете, я уже жалею, что Его величество отменил публичные телесные наказания! Женщин, подобных вам, следует пороть плетьми на площади! — вкрадчиво заметил он, удовлетворенно заметив, как полыхнули ее щеки, — Это был первый раунд. И не надейтесь, что вы выиграете всю партию!
Он ушел, Феба услышала, как хлопнула входная дверь, и только тогда позволила себе упасть на стул. В комнату заглянул Курт.
— Ты еще жива? — удивленно спросил он. Этот вопрос вернул девушку к жизни.
— Конечно! — она устало посмотрела на него, — Что же могло со мной случиться?
— Да все что угодно, — слуга пожал плечами, — Я шел сюда с намерением найти мышь.
— С чего бы это? У нас в подвале только вино, — Феба нахмурилась: неужели в доме завелись мыши? Это будет неприятно, особенно если одна из них сдохнет под плинтусом и начнет вонять.
— С того, что, будь я чародеем, я бы в качестве наказания превратил тебя в мышь или лягушку, — охотно пояснил Курт, садясь напротив.
Девушка иронично улыбнулась:
— О, нет, граф Саффолд предпочитает таких, как я, пороть плетьми на площади.
— Не знал, что у него такие наклонности, — слуга задумчиво потер подбородок, — Хотя от этих аристократов всего можно ожидать!
Феба упорно молчала. И Курт отпустил еще пару шуточек, но, видя, что она не реагирует, встревоженно посмотрел на нее. Вздохнув, девушка призналась:
— Он предложил десять тысяч отступных.
— Иди ты! — присвистнул Курт, — Видать, он высоко ценит парнишку, поскольку явно вознамерился избавить его от неприятностей.
— Не настолько, чтобы заплатить пятьдесят тысяч, — фыркнула она.
Старый денщик с ужасом посмотрел на нее.
— Ты попросила пятьдесят тысяч? — просипел он. Феба с деланым равнодушием пожала плечами:
— А почему бы и нет? Лорд-чародей мог бы и раскошелиться ради любимого племянника!
— Ты сумасшедшая! — убежденно произнес слуга, — Кто же требует пятьдесят тысяч? Даже мне захотелось надрать тебе уши!
— Вот как? — издерганная треволнениями ночи, уязвленная его словами, девушка порывисто вскочила, — О, как вы все одинаковы! Я ведь настолько плоха, что не могу стать женой Адриана, но моя стоимость не должна превышать десяти тысяч?
Она заморгала, прогоняя злые слезы.
— Ты могла бы запросить двадцать, — примирительно сказал Курт, поняв, что она вот-вот впадет в истерику. Сказать по правде, она редко это делала, но события последних дней явно не пошли девушке не пользу, — Вполне вероятно, он бы заплатил.
— Да, но этих денег нам все равно не хватило бы, — уныло отозвалась она, — Только закрыть долги и уехать, а дальше?
— Полагаешь, ты сможешь обойти дядю и выйти замуж за мальчишку?
— У меня нет выбора: или замужество, или… — Феба с тоской посмотрела в окно, — Поверь, Курт, еще одного старика я просто не вынесу…
Слуга лишь покачал головой и поднялся: следовало привести зал в порядок.
* * *
Граф Саффолд в мрачном настроении зашел в дом, передал лакею свои шляпу и трость, привычно почесал за ухом укоризненно вздыхающего Министра, всем своим видом говорящего, что уж он-то точно был уверен в провале этих переговоров, и лучше бы хозяин сводил его в парк. Грегори почти решился выгулять пса, но дворецкий вежливо сообщил, что сестра Его светлости дожидается его в малой столовой.
— Ну, что, дружище, похоже, наша прогулка переносится… нет, не уходи, ты мне нужен! — лорд-чародей прошел в столовую. Светлая комната с белой мебелью и золотистыми портьерами всегда напоминала ему о матери. Ему даже казалось, что, заходя, он услышит ее грудной голос и увидит ее достаточно высокую по-девичьи стройную фигуру, склонившуюся над пяльцами.
Сейчас на диване сидела Дебора. При виде брата она вскочила и кинулась ему навстречу, но, заметив пса, остановилась:
— Ну как? Тебе удалось?
— Удалось что? — Грегори тянул время, прикидывая как лучше подать новости, чтобы не вызвать у сестры припадок.
— Договориться с этой девкой!
— Фи, Дебби, что за слова? Где твои манеры?
— Грег, оставь свои великосветские замашки! Это чрезвычайно наглая особа, которая будто пиявка вцепилась в моего бедного мальчика!
— Который сделал все, чтобы это произошло, — Грегори вальяжно развалился в кресле, насмешливо поглядывая на сестру, — Буду тебе признателен, Министр, если ты перестанешь садиться мне на ногу, эти сапоги мне слишком дороги!
Он слегка шевельнул ногой, сгоняя пса, и заслужил полный грусти взгляд, который на него абсолютно не подействовал. Поняв, что сердце хозяина непреклонно, пес, тяжело вздохнув, лег рядом с креслом.
— Как ты можешь думать о сапогах в такой момент! — патетично воскликнула Дебора.
