— Неужто так плохо? — напрямик спросила она.
Элионора отвела глаза.
— Нет. С чего ты взяла?
— Хотя бы вот с этой комнаты, — Мери — Джейн обвела рукой стены. — Вы словно в реке.
— Недавно я не могла надеяться и на это… — тихо заметила девушка.
Горничная лишь вздохнула и хотела еще что-то сказать, но ее прервал стук в дверь.
Покрасневшие от натуги лакеи все-таки втащили сундук по лестнице и затащили его в комнату.
— Миледи, — поклонившись, оба вышли.
— Все в порядке, миледи? — миссис Фейрфакс заглянула в комнату, пристально рассматривая новую горничную.
— Миссис Фейрфакс, это — моя личная горничная мисс Мери-Джейн Хилл.
Женщины холодно кивнули друг другу. Элионора закатила глаза, понимая, что незримая вражда за первенство началась.
— Миссис Фейрфакс, скажите, в котором часу лорд Уиллморт обычно обедает? — Элионора попыталась отвлечь экономку от молчаливого уничтожения соперницы. Впрочем, Мери-Джейн отвечала не менее ледяными взглядами.
— Милорд не обедает дома, — назидательно ответила экономка, — И я как раз хотела поинтересоваться, миледи, когда вам подавать обед, поскольку вчера вы не известили нас.
— Леди Уиллморт вчера не обедала? — ахнула горничная, включаясь в игру. — Вы решили уморить её голодом?
— По всей видимости, миледи спала. Мы несколько раз стучали, но она не ответила, и служанки не решились беспокоить, — слегка уязвлено пояснила экономка.
Элионора машинально отметила, что первый раунд поединка остался за её горничной.
— Разумеется! Тем более слугам тогда достанется больше!
Второй раунд тоже выиграла Мери-Джейн. От осознания этого миссис Фейрфакс вспыхнула еще больше.
— Если вы, мисс Хилл, так ратуете за свою хозяйку, что же вы не поехали с ней сразу?
Один-два. Мери-Джейн смерила соперницу взглядом.
— Мне необходимо было проследить, чтобы вещи миледи были уложены и заодно заехать в городской дом и забрать ее наряды.
— В городской дом? — перебила её Элионора. — Ты была там?
— Да, миледи.
Девушка прошлась по комнате. В ушах вновь зазвучал стук в дверь: «Именем короля… вы арестованы…» топот солдатских сапог по паркету, крики слуг.
— … дом не пострадал… — донеслось до Элионоры сквозь туман воспоминаний.
— А? Что? — очнулась девушка.
Только сейчас она заметила, что все свечи в комнате горят, а экономка смотрит на нее с благоговейным ужасом.
— Дом не пострадал, — повторила Мери-Джейн. — Я проверила.
— Да, спасибо, — Элионора потушила свечи и повернулась к экономке. — Спасибо, миссис Фейрфакс, можете идти.
Та кивнула и поспешно удалилась.
Элионора подошла к сундуку, который лакеи поставили у стены, и с грустью посмотрела на герб на крышке: орел, держащий в когтях змею и надпись «Честь выше всего».
— Да уж… — девушка задумчиво постучала пальцами по крышке сундука. — Честь… или бесчестье…
Она резко обернулась к горничной.
— Мне придется идти на королевский бал!
— Что? — ахнула та.
— Его величество приказал лорду Уиллморту представить свою жену на балу.
— Но ведь ваш брат…
— Я знаю, но я не могу носить траур по заговорщику, не так ли? — резко отозвалась Элионора.
Она подошла к окну и взглянула на парк, безошибочно определяя крышу конюшен, наполовину скрытую листвой. Вспомнила вороную лошадь и усмехнулась, а ведь у них с Кьярой много общего. Они обе потеряли все, что у них было, находятся в заточении, и выхода оттуда уже нет.
— Этот позор вам не простят, — голос горничной вывел девушку из тягостных размышлений. — кем бы ни был ваш брат, он умер, и потому вы должны блюсти траур.
— Да, но это невозможно. Моё появление на балу — приказ его величества.
— Как я понимаю, траурное платье вам тоже запретили надевать? — с горечью спросила горничная.
— Да. Хотя… — Элионора вдруг обернулась и почти весело взглянула на служанку. — Ты успеешь перешить черные ленты на мое платье? То, серо-лиловое с серебряной вышивкой? Надеюсь, ты захватила его?
— Но миледи, — Мери-Джейн попыталась возразить. — Ведь именно в этом платье вы были на балу в день…
— В день, когда Альберта арестовали. Верно, — Элионора нетерпеливо откинула крышку сундука, и сама начала перебирать вещи. — Его здесь нет?
— Я не стала брать его, побоялась…
— Так отправь кого-нибудь за ним! — резко воскликнула девушка и тут же устыдилась своего порыва. — Прости…
— Вы действительно хотите надеть именно это платье?
— Я уже не знаю, что я хочу, Мери-Джейн… — Элионора присела на край кровати и прикрыла лицо руками. — Больше всего я хочу проснуться и понять, что это всего лишь кошмарный сон…
— Наденьте вот это, золотистое. И если вы хотите, я поменяю алые ленты на черные, — предложила горничная, пытаясь отвлечь хозяйку.
Та безучастно взглянула на разложенное на кровати платье. Золотистые кружева напоминали паутину
— Да, ты права. Я надену золотистое, — послушно кивнула Элионора, вновь погружаясь в свои невеселые думы.
Остаток дня прошел так же невыносимо тоскливо. Слуги были заняты своей повседневной работой и не нуждались в указаниях, миссис Фейрфакс занималась инвентаризацией постельного белья, так что девушке оставалось лишь распорядиться насчет ужина для самой себя, по уверениям слуг лорд Уиллморт предпочитал ужинать на службе.
Элионора со смешком представила, как начальник Тайной канцелярии хлебает тюремную кашу, но тут же, поймав на себе удивленный взгляд лакея, прикусила губу. Не хватало еще, чтобы слуги решили, что она — сумасшедшая.
Попросив принести книг из библиотеки, сама девушка еще опасалась туда заходить, памятуя вчерашнее общение с Тьмой, девушка расположилась на кушетке в спальне.
Правда, чтение тоже не задалось. У себя в имении Элионора всегда находила чем заняться: дела требовали постоянного контроля, а в городском доме, стоило только слугам распахнуть ставни, визитеры шли толпой. Балы, рауты, театральные постановки… все это осталось в той, прежней жизни.
Девушка подняла взгляд от книги. Мери-Джейн была полностью поглощена содержимым сундуков, вытаскивая и перетряхивая небрежно сложенные платья. Элионора и забыла, что их так много. Доставая очередное, горничная с укором качала головой и бубнила что-то себе под нос.
Девушка с каким-то непонятным раздражением смотрела на все эти наряды. Свидетели прошлой жизни, они вызывали лишь раздражение. Золотистая вышивка блеснула, напоминая глаза Кьяры. Элионоре вновь захотелось увидеть лошадь. Недолго думая, девушка захлопнула книгу и встала:
