— Тогда что?
— Не знаю…
Тьма кошкой ластилась у ног, плескалась вокруг, отсекая хозяина и его жертву от остального мира. Подчиняясь медленно разгорающемуся внутри огню, Элионора сама потянулась к губам мужчины.
— Элли, — выдохнул некромант, сжимая девушку в объятиях.
Поцелуй вскружил голову, заставляя забыть обо всем, кроме этих обманчиво-податливых губ, этих ладоней, нежно ласкавших спину, этого прерывистого шепота:
— Элли…
Лошадиное ржание заставило опомниться. Вспомнив, что она в королевском парке, Элионора с испугом взглянула на мужа. Тот криво улыбнулся.
— Моро всегда хранят хозяев от необдуманных поступков… — лорд Уиллморт нехотя разжал руки и отошел, давая девушке привести в порядок смявшуюся одежду. — Надеюсь, миледи, вы простите мне мою несдержанность.
— Мне не за что вас прощать, — пожала плечами Элионора. — Вы — мой муж и вправе…
Она смущенно потупилась, не решаясь продолжить. Некромант криво усмехнулся.
— Да, вы правы… — он подошел к Кьяре, намереваясь посадить жену в седло. — Необходимо возвращаться.
— Конечно, — Элионора почувствовала себя обманутым ребенком. Стараясь выглядеть спокойной, она позволила посадить себя в седло и разобрала поводья, тщательно избегая взгляда лорд Уиллморта.
— Элионора, — привлекая внимание, он положил свою руку поверх ладони жены. — Поверьте, так будет лучше для всех.
— Вы про свои визиты в бордель? — достаточно резко спросила девушка.
— И про них тоже, — заметив, как вспыхнули глаза жены, некромант невольно улыбнулся. — Не злитесь понапрасну, Клодиль я посещаю лишь по долгу службы.
— Рада за вас, — в отличие от взгляда голос Элионоры был ледяным. — Прекрасный пример, милорд, как можно получать удовольствие на службе королю и стране!
Не дожидаясь ответа, она тронула Кьяру, направив лошадь в сторону магической ограды. Лорд Уиллморт долго смотрел жене вслед, а потом выругался и в досаде ударил кулаком по дереву. Вороной жеребец с удивлением покосился на хозяина
Некромант подошел к коню, огладил по шее.
— Какой же я дурак, что все это затеял, — тихо прошептал он. — Она никогда не простит меня, если узнает…
Жеребец в ответ согласно фыркнул, выпустив из ноздрей тонкие струйки дыма.
Глава 17
Элионора направилась в особняк еще в бо́льшем смятении, чем раньше. Она окончательно запуталась в поступках лорда Уиллморта и, самое главное, в своих чувствах по отношению к мужу.
Выскочив на пустынную аллею, девушка промчалась по парку, не обращая внимания на удивленные взгляды прогуливающихся людей, едва разминулась с фаэтоном и чуть не сбила Реджи, терпеливо ожидающего хозяев у ворот парка.
— Мы возвращаемся! — предупредила парня Элионора. Тот радостно кивнул, но тут же спохватился:
— А милорд?
— Он не озвучил мне свои планы, — девушка тронула лошадь, направляясь к воротам. Реджи вздохнул и направился следом, здраво рассудив, что хозяин не одобрит, если его жена останется без сопровождения грума.
Элионора неспешно, как и предписывали правила, выехала за ворота парка и направилась вверх по улице. Свернув несколько раз, девушка поняла, что слишком задумалась и по привычке приехала к дому, где жила раньше.
Двухэтажный особняк стоял с закрытыми ставнями. Элионора помнила каждый камень кладки, каждую трещину на стенах. Сейчас белоснежные колонны крыльца казались мертвенно-серыми. Дом напоминал бродячего пса. Поколебавшись, Элионора отдала поводья конюху и направилась к закрытой двери.
— Миледи, — попытался возразить парень, но был остановлен свирепым взглядом.
Элионора взошла на крыльцо. Два каменных льва лежали на парапетах, скрестив лапы, и горделиво охраняли вход.
Девушка улыбнулась им и подошла к двери. Тщательно проверила. Печатей не было. Ни простых, ни магических. Стянув перчатку, Элионора приложила ладонь к дубовой створке
— Здравствуй…
Дом еле заметно вздрогнул, просыпаясь. Дверь скрипнула, где-то в холле пронесся тихий вздох:
— Хозяйка…
Подобрав подол винно-красной амазонки, Элионора шагнула через порог и огляделась. Здесь все оставалось именно так, как она помнила: огромный холл, казавшийся очень светлым и воздушным из-за двойного ряда окон, белоснежная полукруглая лестница с ажурными перилами, ведущая на второй этаж, где располагались жилые комнаты. Именно туда и ворвались стражники, чтобы арестовать Альберта… и её саму.
Элионора вновь вспомнила топот сапог по мраморным, натертым до блеска полам, вопли горничных, грохот переворачиваемой в спальнях мебели, недоуменные взгляды лакеев и капитана, зачитывающего приказ об аресте заговорщика.
В ответ на эти воспоминания дом виновато скрипнул, словно прося прощения, что не смог защитить хозяйку.
— Все в порядке, — уверила его Элионора. — Я не сержусь.
«Тогда почему не приходила? Я скучал…»
В ответ девушка с любовью провела по бледно-голубым стенам.
— Я тоже скучаю… — тихо произнесла она.
— И я… — донеслось в ответ.
Девушка вскрикнула и обернулась. Кузен стоял в дверях, ведущих из холла в столовую.
— Джаред, как вы здесь очутились?
— Вошел с черного хода.
— Зачем?
— Увидел, что ваш конюх прогуливает лошадей по улице и понял, что вы здесь. У меня не представится второго шанса поговорить с вами, Элионора! — он умоляюще посмотрел на девушку. — Прошу вас, это не займет много времени.
— И что вы мне хотите сказать? — в памяти невольно всплыла картина, увиденная сегодня утром: Джаспер покидает дом Клодиль.
— Я… — он шагнул вперед. — Я люблю вас!
Элионора побледнела.
— Я не стану это слушать, Джаспер! — она направилась к выходу, но тот мгновенно подскочил к ней и схватил за руку.
— Прошу, выслушайте меня!
Элионора внимательно взглянула в глаза кузену, потом перевела взгляд ну руку, удерживающую её. Удивительно, но эти прикосновения были неприятны.
— Хорошо, — выдохнула девушка, понимая, что лучше поставить точку раз и навсегда.
Голос звучал холодно.
— Нора… — он вновь попытался взять её за руку, но Элионора покачала головой.
— Я обещала лишь выслушать, — напомнила она.
— Я же сказал, что люблю вас!
— Вот как? — странно, но теперь пылкие взгляды Джареда её совершенно не трогали.
Кузен шумно выдохнул и закружил по холлу.
— Я полюбил вас с той самой минуты, как увидел. Помните, на балу у Маверингов? Вы стояли в белом платье с белоснежной розой в волосах. И тогда я понял, что пропал.
