Невысокий бородатый Вестмар презрительно сплюнул:
— Трус этот герцог. Я ж тебе говорил.
Эйнар самодовольно кивнул и смело шагнул под стены. Герцог, появившийся на стенах лично, был мрачен, словно снежная туча. Тонкий и гибкий, он выглядел совсем мальчишкой. Черты лица его заострились, лицо побелело от гнева. Пепельные кудри падали на его лицо, скрывая глаза.
— Что ты хочешь, Эйнар? Зачем ты привел своих людей под стены моего дома? — он скрестил руки на груди.
Вождь усмехнулся:
— А ты как думаешь?
— Я предпочитаю послушать тебя.
Эйнар хмыкнул в бороду:
— В общем-то, нам надоело, что ты здесь, а мы там. Так что предлагаем сдаться. Запасов у тебя немного, люди — уставшие от зимы.
— Но мы можем продержаться пару месяцев…
— И что, мальчик, подумай, что скажут люди? Что же ты за герцог? Тебе лучше уйти, пока я добрый.
— Ты хочешь, чтобы я открыл ворота и покинул замок?
— Да ты догадлив!
— А мои люди?
— Они мне не нужны, можешь забрать их с собой, если они пожелают.
Герцог кивнул:
— Я хотел бы подумать.
Эйнар кивнул:
— Даю тебе время до полудня.
К полудню Эйнар трижды проклял всех, а особенно свою доброту. Конечно, несколько невесть откуда взявшихся бочонков с элем смогли скрасить ожидание, но вождь, прежде всего, был человеком действия. Эль закончился очень быстро и Эйнар начал испытывать скуку, переходящую в раздражение. Наконец, ворота со скрипом отворились. Утомленный долгим ожиданием, Эйнар впереди всех рванул к воротам.
— Это может быть ловушкой, — попытался остановить его Вестмар, но вождь лишь двинул ему кулаком в ухо, отчего тот отлетел в мокрую грязь. С дикими воплями люди ворвались во двор, скользя по липкой, мокрой, маслянисто-черной грязи. Герцог стоял посередине двора, окруженный своими воинами. Их было не более двадцати человек, все они жались к внутренней стене. Гарет, как обычно, стоял по правую от Десмонда. Сам герцог был хмур и спокоен. С отвращением он смотрел на оголтелую толпу, вбегающую в первый двор между двумя стенами.
— Я так и знал, что буду тебе не по зубам! — Эйнар подбоченился. — И поскольку я сегодня щедр, можете положить мечи и уйти.
Десмонд взглянул на него исподлобья и кивнул. Гарет резким движением протрубил в рог. Несколько горящих стрел сорвалось со стены, и воткнулись в землю прямо перед ногами Эйнара и его воинов. Тонкая полоска пламени змейкой побежала по земле.
— Что за… — начал Эйнар, внезапно земля у его ног. В лицо полыхнуло жаром. От неожиданности вождь попятился. Внезапно земля у него под ногами взорвалась темными клубами дыма вперемешку с языками пламени.
— Коловство! — проорал кто-то рядом, — Бежим!
Дальше был ад. Едкий дым застилал глаза, огонь полыхал под ногами, на ногах, на одежде, в воздухе пахло горящей плотью. Тех, кто вырывался из пламени, ждали рыцари герцога. Треск огня, вопли, звон мечей, запах гари и плоти… Оркнейский замок вновь принимал кровавую жертву.
— Мы разбили их всех, — закончил Алан.
— То есть — убили? — уточнила я.
Он небрежно пожал плечами. Я смотрела на его открытое лицо, на его сияющие глаза, смотревшие на меня со скрытым обожанием, и не могла представить себе его в заляпанных кровью доспехах, с мечом в руках.
— Вы были там?
— Я был на стенах, командовал лучниками.
— Было трудно?
— Было трудно ждать. Они все входили и входили… я боялся, что Эйнар кинется убивать Десмонда.
— И что тогда?
— Не знаю. Дес приказал ждать, чтобы не случилось. Но я бы не смог…
— Вы так преданны брату?
— Я присягнул ему на верность.
— Но вы сами…
— Айрин, — он аккуратно взял мою руку в свои, его ладони были почти горячими, — Я жил здесь, в замке, я учился лишь у отца, Десмонд… он — другой, я никогда не смогу так, как он…
— Какой он? — я мягко вынула свою руку, — Жестокий? Злой? Всегда готовый пролить кровь?
— Десмонд — самый справедливый из герцогов. От — тот, при котором на Оркнейских островах царит мир. Люди не боятся строить дома, возделывать землю, разводить скот. Это многого стоит, правда?
— Да, — мне стало стыдно, — Простите, я… я устала, слишком много произошло за последние дни.
Он понимающе кивнул:
— Я провожу вас в вашу комнату?
— Она, скорее, комната герцога, как и все здесь, — тихо прошептала я, пока мы шли по коридору. Алан сделал вид, что не услышал. Остановившись у двери комнаты, юноша взял мою руку в свои:
— Не волнуйтесь, Дес никогда не оставит женщину без защиты.
— Вы меня очень утешили, — я устало улыбнулась и зашла в комнату. Она была восхитительно прохладной и тихой. Я с удовольствием растянулась на кровати, наслаждаясь этой тишиной, и постаралась ни о чем не думать: слишком уж много свалилось на меня за последнее время.
Надо мной склонились двое ангелов из моего сна. Их огромные миндалевидные чуть раскосые глаза смотрели на меня с явным интересом. Я чуть приподнялась на локте, рассматривая непрошенных визитеров. Один из них усмехнулся, и тронул другого за локоть, тот кивнул… Стена за их спинами вдруг растаяла и я увидела кольцо Бродгара. Две фигуры: рыжеволосая женская и высокая мужская стояли в лучах заходящего солнца. Я побежала к ним…
— Миледи, миледи!!! — донеслось издалека, я с трудом открыла глаза. Увидев, что я проснулась, Бетани перестала трясти меня за плечо, — Простите, но вы не просыпались… я испугалась…
— Что? — спросонья голос звучал очень хрипло. Голова гудела.
— Что вы заснете, как в легенде… — она поднесла мне кружку с прохладной водой. Я кивнула, она ободренная этим продолжила:
— Говорят, что тех, кто крепко заснул, фейри уводят за собой, в другой мир. И помочь им можно лишь в начале пути, вовремя разбудив их.
— Замечательно, — пробурчала я, отставляя кружку. На удивление, вода меня взбодрила. Я встала, умылась и позволила привести себя в порядок к ужину под постоянную болтовню Бетани.
На этот раз мое появление не вызвало волну пересудов, хотя многие еще настороженно поглядывали на меня, и я заметила, как кто-то делал рукой отводящие сглаз жесты. Я ободряюще кивнула Атли, поздоровалась с Бринном, вынужденно улыбнулась Филиппу. Кажется, я начинала здесь обживаться. Агнесс не было. Алан привычно усадил меня рядом с собой.
— Бринн мне сказал, что вы были на конюшне?
— Да, — кивнула я, — Конечно, мне следовало бы спросить у вас разрешения… Надеюсь, вы не против?
— Как я могу? Вы — шепчущая! Это — честь для нас!
