Агнесс театрально помолчала и закончила:
— Говорят, самые последние слова ее были: «Лишь женщина сможет…»
— Сможет что? — мой голос прозвучал хрипловато. Сестра герцога пожала плечами:
— Сможет разорвать проклятье, конечно.
— Интересная легенда.
— О, да, — многозначительно сказала она, — Тем более что за последние три столетия никто из герцогов островов не умер своей смертью, и не дожил до возраста сороковой весны.
— Неужели?
— Мой отец погиб на охоте, отец моего отца пропал вместе со своим драккаром, его отец погиб в бою, — она начала было загибать пальцы, но потом перестала, перечисляя всех мужчин своего рода. Получалось, что действительно не один из них не умер сам.
— И как же женщина сможет разрушить проклятье? — я не совсем вежливо перебила ее, когда мне надоело этот список.
— Женщина должна править! — она гордо выпрямилась, и у меня не осталось сомнений, кого она прочила на роль правителя островов.
— Думаете, мужчины признают власть женщины? — аккуратно поинтересовалась я, Агнесс вскинула голову:
— У Пиктов всегда правят женщины! Мужчины это сила, а истинный ум это женщина!
— Полностью согласна, — пробормотала я.
— Вот вы где, — Филипп бесшумно подошел к нам со спины, сухо кивнул мне, и обратился к сестре герцога — Миледи Агнесс, я ищу вас!
Никогда я еще не была рада этому надменному красавцу. Увидев его, Агнесс моментально забыла про меня и направилась к своему возлюбленному. Я выдохнула и поспешила уйти подальше, заодно решив пока никому не рассказывать о словах девушки. В конце концов, это было не мое дело.
Не тратя времени зря, я поняла, что мне надо разыскать Вивиан. Памятуя прошлые встречи, она могла бы прояснить кое-что для меня. Знахарка оказалась в одном из внутренних дворов, где росли целебные травы. Опустившись на колени, она бережно собирала какие-то желтые цветки в холщовую сумку.
— Вивиан! — окликнула я ее. — Что значит зов крови?
— Кто тебе рассказал про это? — она обернулась, на ее лице промелькнула тревога.
— Не важно! Я хочу все знать!
— Все?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я.
— Нет. Не знаю, — она отвернулась.
— Что такое зов крови? Почему меня должно тянуть к Десмонду?
Она медленно встала с колен и тщательно отряхнула свою юбку:
— У некоторых в этом замке очень длинный язык. Что ж… есть ряд заклятий, которые действуют лишь тогда, когда ты делишься своей кровью. Это очень сильные заклятия, и немногие могут их правильно сделать. Ты чуть не умерла, полностью истощившись, и лишь кровь герцога спасла тебя от ледяного мира богов. Опасность состоит в том, что даже если ты все сделаешь правильно, кровь зовет своего хозяина. Чем сильнее заклятие, тем сильнее зов крови. Тебя тянет к этому человеку так сильно, что устоять невозможно.
— И что?
— Но хозяина крови не тянет к тебе.
— И как долго это длится?
— У всех по-разному, — она внимательно вгляделась в меня. Я отрицательно мотнула головой:
— Нет. Не тянет.
— Странно… — Вивиан в задумчивости покусала губу, — Вчера Дес говорил мне, что перестарался, да это и видно: никто после такого на следующий день не встает с постели.
— Просто первая брачная ночь какая-то, — пробурчала я. Вивиан улыбнулась:
— В какой-то мере — так оно и есть…
— Что? — я даже подпрыгнула, перепугавшись, что я что-то упустила тогда, когда лежала почти без сознания.
— В какой-то момент это слияние душ. Не полное, но многие браки даже этого лишены, верно? — она опять наклонилась к цветам. Я украдкой выдохнула.
— Почему ты собираешь их здесь? — я сорвала цветок и протянула ей. Она не глядя бросила его в сумку к другим:
— Они не растут на ветру. Здесь, под защитой стен, я выращиваю очень много того, что мне привозят с дальних земель…Ты разбираешься в травах?
Я покачала головой. Конечно, одуванчик от крапивы я отличала, клевер тоже, но на этом все мои познания в ботанике заканчивались.
— Жаль. Смотри, это — календула…
Я пожала плечами, заняться мне все равно было не чем. Битый час мы ползали по грядкам, собирая, проверяя и запоминая травы, растущие там. Вивиан успокоилась только тогда, когда я наконец-то запомнила не только названия и от чего та или иная трава, но и время для ее сбора.
— Фух, — я распрямилась и потерла поясницу.
— Завтра пойдем в южный двор, — Вивиан встала без видимых усилий и насмешливо посмотрела на меня: — Это с непривычки, привыкнешь!
— Сколько тебе лет? — вдруг выпалила я.
— Сорок.
Я с недоверием посмотрела на ее серебристо-седые волосы, она рассмеялась:
— Никогда не суди по волосам о возрасте! Пойдем, надо сказать Берте, чтобы принесла нам поесть!
В зале мы встретились с Аланом. Мне показалось, что он специально сидел, поджидая меня. Увидев меня, он широко заулыбался. Я хмуро взглянула на него, его улыбка погасла, а глаза стали встревоженными:
— Вас кто-то расстроил? Это Десмонд?
— Нет, — буркнула я, надеясь, что он прекратит расспросы, но он не отступал:
— Вам не стоит никого бояться! Скажите, что вас так расстроило? Даже если это брат, я смогу защитить вас!
— Бога ради, Алан, только не надо этого глупого рыцарства! — раздраженно сказала я, буквально падая на стул. Он ошарашенно смотрел на меня:
— Разве рыцарство это плохо?
Мне стало стыдно. Он ведь не сделал ничего плохого, но его глуповато-счастливый вид действовал мне на нервы. Возможно, он слегка переигрывал, считая, что так он привлечет к себе мое внимание. Я поймала насмешливый взгляд Вивиан, и нахмурилась еще больше. Алан принял это на свой счет, потому обиженно отсел в самый дальний угол.
— А тебе везет, — фыркнула знахарка, — Наш малыш Алан готов пасть к твоим ногам.
— Насколько я поняла из слов его брата, «малыш» Алан готов пасть к ногам любой мало-мальски красивой девушки?
— Десмонд так сказал? — оживилась Вивиан, — Как интересно…
— Интересно что?
— У герцога нет привычки предупреждать девиц о намерениях брата.
— Возможно, тут сыграло то, что он обещал мне свое покровительство?
— Конечно, такое возможно, — Вивиан задумалась, — Не знаю. Десмонд всегда непредсказуем.
— Я это заметила, — я сделала вид, что поглощена едой, обсуждать герцога мне не хотелось: слишком уж много чести. Вскоре Вивиан вспомнила, что у нее в комнате кипятиться какой-то отвар и убежала. Алан все еще дулся, Агнесс так и не появилась, наверняка наслаждаясь обществом Филиппа, поэтому я сделала самое мудрое: ушла к себе и легла спать.
