– Излагайте, – улыбнулась она, – только честно и подробно, иначе помочь не смогу.
И Надежда, чуть поколебавшись, изложила всю историю, не называя, впрочем, никаких имен и опуская свое участие в этом деле. Надежда была уверена, что Вероника Павловна не станет болтать лишнего во дворе, но береженого Бог бережет. Упаси Господи, до мужа дойдет…
– Это тот самый инвалид, что у вас в подъезде жил? – осведомилась Вероника Павловна. – Я заметила, что с ним не то что-то… Ему нужен профессиональный уход, а его спихнули на какую-то малограмотную женщину…
Надежда лишний раз убедилась, что Вероника Павловна не утеряла с возрастом ни ума, ни наблюдательности.
– Как, говорите, фамилия того нечестного адвоката?
– Паперный Михаил Иосифович, – четко отрапортовала Надежда информацию, полученную от Софьи буквально десять минут назад.
– Вот, значит, как… – Вероника Павловна помрачнела. – Я хорошо знала его отца. Иосиф Паперный был известен в адвокатских кругах. Он умер лет десять назад, но перед этим все сделал, чтобы устроить карьеру сыну. А сын, конечно, совсем не то, что отец. Откровенно говоря, ни ума отцовского, ни хватки у него не было. Но из-за громкого имени его принимали везде. В нашем мире связи много значат, если не все. С Иосифом мы дружили, а его сын никогда мне не нравился. – Вероника Павловна вздохнула. – Вот, значит, до чего человек дошел, клиента предал. Бедный Иосиф, хорошо, что до такого не дожил… Ладно, я найду порядочного и толкового адвоката.
– Скорее надо, – заикнулась Надежда.
– Завтра позвоню, – сказала Вероника Павловна и, легко поднявшись, отправилась к своему подъезду.
«Найдет, – уверилась Надежда, глядя ей вслед. – Она непременно найдет, можно не сомневаться».
Около богатого палаццо на Славянской набережной остановилась неприметная черная гондола. Из нее выпрыгнул сутулый старик в черном плаще и старомодных туфлях с пряжками, велел гондольеру ожидать и, слегка прихрамывая, направился к палаццо. Лицо этот человек закрывал краем плаща.
Подойдя к дверям палаццо, старик ударил в них бронзовым молотком в форме морского конька.
Через некоторое время в двери открылось окошечко, и заспанный слуга проговорил:
– Кого черти принесли в такой час? Проваливай, кто бы ты ни был, или я спущу на тебя собак!
– Не спешите с собаками, сударь! – отозвался старик. – Спустить собак вы всегда успеете. Если вы не хотите лишиться места, передайте господину маркизу, что прибыл мастер Исаак Бенцони. И что у него есть то, о чем господин маркиз давно мечтает.
– Вот еще, буду я беспокоить господина маркиза из-за какого-то еврея-лавочника!
– Побеспокоите, сударь, непременно побеспокоите, если не хотите оказаться на улице!
– Ты мне еще будешь угрожать?
– И в мыслях не было, милостивый господин! Только хочу вам сказать, что вашего предшественника, Джанкарло, уволили именно за такую оплошность.
Слуга что-то недовольно проворчал и удалился.
Прошло несколько долгих минут, и заскрипели засовы, дверь отворилась, и тот же слуга проговорил куда любезнее:
– Заходите, ваша милость! Синьор маркиз изволит принять вас в библиотеке, только соизвольте немного обождать, пока их светлость оденется.
Торговца привели в библиотеку.
Судя по всему, он уже не раз бывал в этом палаццо и в этой комнате, ему были знакомы старинные фолианты в переплетах из телячьей и шагреневой кожи, в восемь рядов выстроившиеся по стенам, знакомы большие, искусно выполненные и тщательно раскрашенные карты венецианских владений, Средиземного моря и всего населенного мира, украшавшие свободные от книг стены.
Посреди библиотеки стоял круглый стол на одной ножке, рядом с ним – несколько глубоких резных кресел.
Старик опустился в одно из них и приготовился к ожиданию.
Впрочем, ожидание это не было долгим. Дверь библиотеки распахнулась, и в нее вошел высокий импозантный старик в напудренном парике и расшитом серебром черном бархатном камзоле.
– Здравствуй, Исаак! – проговорил он, увидев своего давнего знакомца. – Слуга сказал, что ты принес мне что-то интересное?
Торговец при появлении маркиза вскочил со всей прытью, какую позволял его возраст, и низко поклонился.
– Приветствую вас, ваша светлость! Надеюсь, что сегодня я порадую вас. Мне удалось найти бесценное сокровище, о котором вы наверняка слышали и читали.
– Что же это?
– Легендарная астролябия Аль-Магриби.
– Астролябия Аль-Магриби? Тот самый прибор, который достался арабскому ученому от мудрецов древности, от тех легендарных атлантов, о которых писал Платон?
– Да, ваша милость! Если то, что я читал об этой астролябии, – правда, то она позволяет своему владельцу в мгновение ока переноситься не только в самые дальние страны, но и в иные времена. А возможно, даже своими глазами увидеть рай.
– Покажи мне ее скорее, Исаак!
Торговец поставил на стол мешок и вынул из него загадочный механизм.
– Вот она, знаменитая и прославленная астролябия атлантов! – проговорил он, с видимой неохотой передавая механизм маркизу. – Видите эти знаки, начертанные на образующих ее дисках?
– Да, вижу! – Маркиз вгляделся в таинственные значки, нанесенные на серебристый металл. – Что это за буквы? Они не похожи ни на латинские, ни на греческие, ни на арабские… Может быть, это древнееврейский алфавит?
– Нет, ваше сиятельство, поверьте! Мне ли не знать древнееврейского алфавита? Нет, это – иное, это – буквы древнего языка атлантов, того великого, нынче исчезнувшего племени, о котором поведал нам Платон!
– Вот как? – Маркиз с еще большим интересом вгляделся в таинственные письмена.
– Вы не представляете, ваша светлость, каких трудов мне стоило ее раздобыть! Сколько сил и времени я на это потратил! Я уж не говорю о затраченных мною деньгах…
– Кстати, о деньгах, – перебил его маркиз. – Сколько я должен за эту чудесную астролябию?
– Ваша светлость знает, с каким почтением я отношусь к вам. Поэтому у меня и в мыслях не было брать с вас деньги, я принес вам эту астролябию исключительно из уважения, как дар благородному и просвещенному господину. Но, конечно, если вашей светлости угодно небольшим подарком вознаградить меня за труды… я заплатил полтораста дукатов только доверенным людям, которые искали эту астролябию для меня по всем, самым отдаленным уголкам Европы, от Гента до Каркассона, от Кенигсберга до Лиссабона, и даже во владениях турецкого султана. Кстати, именно там ее и нашли, в славном городе Александрии. И ее владельцу, моему соплеменнику, достопочтенному Ноемии бен Захарии, семья которого владела астролябией последние сто лет, я заплатил еще двести золотых дукатов… за меньшую сумму он не желал расстаться с этой бесценной реликвией, как я его ни уламывал… такой прижимистый старик! Двести золотых дукатов – и ни сольдо меньше!
